– Я же говорю тебе, что была не права. Хочу извиниться перед тобой!

– Была не права когда? Когда трахалась сразу с двумя кавказцами? – Обида дала о себе знать, настроение резко ухудшилось…

– Это было изнасилование! Я уже говорила!

– Лина, какое изнасилование, что ты несешь?! Ты кайфовала от того, что было, ты кричала «еще» и «да, вдуй мне глубже». Или твои насильники выдали тебе текст и просили строго следовать сценарию?

– Ну… я была не в себе, я была пьяна…

– Это я заметил. Также как и в тот день в клубе… – Воспоминания о клубе вернули меня к мыслям о Чайкиной. Я и не слышал, что блеяла в трубку моя овечка на протяжении следующих нескольких минут, я думал об Оле. Все-таки эта девчонка чем-то меня зацепила, и зацепила настолько глубоко, что никто другой меня сейчас не интересовал.

– Хватит, Лина, – прервал я поток сознания Ангелины, которая сперва оправдывалась и извинялась, а потом плавно перешла на аргументы из серии «и вообще, это ты виноват, ты не уделял мне достаточно внимания». – Поезд ушел. У меня появилась девушка, которая мне нравится.

– Чего? – До бывшей не сразу дошел смысл сказанной фразы. Зато, как только она сообразила, о чем я говорю, настроение ее резко переменилось: – Воронин, ты охренел? Я тут перед ним извиняюсь, а он какую-то шмару дешевую себе нашел! И еще меня обвиняет в чем-то, обиженного строит! Какая еще девушка тебе понравилась? Какая-то швабра из вашей тусовки? Что вообще ты несешь?

Чем Ангелина всегда могла меня удивить, так это ее словарным запасом. Стоило разозлить этого ангелочка с белыми кудряшками и кукольными глазками, как ее речь, привычно состоящая из слов типа «приветики», «пусечка» и «споки-ноки», кардинально менялась. Матом она ругалась феерично, а оскорблениями могла сыпать несколько часов подряд, не повторяясь.

– Ангелина. Я последний раз тебе говорю: между нами все кончено!

– Что еще за телка там у тебя появилась? Воронин, кто она…

Я повесил трубку, прервав Лину не полуслове. Конечно, она не могла сдерживать свои эмоции, а потому стоило мне отложить телефон в сторону, как он снова зазвонил. А потом еще раз, и еще раз… Единственным правильным решением было выключить мобильник, что я и сделал.

Я встал, прошелся по комнате, а потом снова уселся на диван. Бросил взгляд на шкаф, где ждала своего часа полка, на которой лежали веревки для шибари. И не только они… Как же давно я не вынимал это все… уже несколько месяцев?

Играть с Ангелиной удавалось крайне редко. Она изображала недотрогу и сама провоцировала меня на что-то такое, исключительно если ей вдруг захотелось новую сумочку или туфли.

Я встал и подошел к шкафу, доставая моток и проводя кончиками пальцев по изгибам мягкого шпагата – очень приятные ощущения. Но еще приятнее видеть эти веревки на теле девушки.

Одной конкретной.

Кажется, я немного, самую каплю, двинулся умом на Оле Чайкиной. Никого другого не хотелось.


Веревки я так и оставил на столике возле тахты. Доставать остальные игрушки и устраивать натюрморт формата 18+ сейчас не было настроения. Да и вообще, это малость отдавало фетишизмом.

Или не малость…

Улыбнулся и, закатав рукава рубашки, подошел к домашнему бару.

Хороший алкоголь я любил, хотя никогда им не злоупотреблял. Более того, не так давно у меня закончился полугодовой период абсолютной трезвости, когда даже пиво употреблял исключительно безалкогольное. Решение было принято внезапно и далось мне на удивление легко.

Сейчас же я с огромным удовольствием вновь позволял себе вредные привычки. Интересно, а мои вкусы в сексе тоже можно назвать вредными привычками?

Усмехнувшись, я пробежался взглядом по стройной шеренге бутылок, но почти сразу закрыл бар и направился к холодильнику. Не хочу сегодня излишне крепкого… а вот херес кажется очень привлекательной идеей.

Испанское крепленое вино шикарно, особенно если дать себе труд узнать, как правильно им наслаждаться.

Я открыл бутылку еще пару дней назад и дал ей постоять. Напиток с большой выдержкой не нужно дегустировать сразу.

Достал тарелку с сыром и орехами, вытащил из шкафа один из тюльпановидных бокалов и наполнил его золотистым вином.

Мысли незаметно вернулись к женщине, которую я хотел бы назвать своей.

Она красивая.

Но не той искусственной красотой, что смотрит на нас с билбордов, и не той кричащей, жгучей, с экранов кинотеатров. Даже не показательно хрупкой прелестью Ангелины, коей я обманулся не так давно.

Оля… живая девушка, как бы банально это ни звучало. Да, сейчас я кэп очевидность, но к Чайкиной влекла именно ее естественность.

Перед внутренним взором встал образ девушки. Такой, какой я увидел ее там, у подъезда после клуба.

Аппетитная грудь, тонкая талия – и да, восхитительная задница, что так и просилась в ладони. Я не поклонник всяких ласкательных названий, но эту прекрасную пятую точку действительно хотелось называть не иначе как «попка». А какой изгиб ягодиц… такой не наприседаешь.

Пальцы чуть сжались на бокале, словно вспоминая тактильные ощущения от того единственного раза, когда удалось пощупать сладкую девочку.

Сделал глоток хереса, покатал напиток на языке, наслаждаясь орехово-виноградным послевкусием. Покачал в бокале, глядя на просвет, как «слезы» сползают по тонким стеклянным стенкам.

Кто бы знал, чего мне стоило тогда лишь ответить действием на действие, а не позволить себе что-то еще.

Растянулся на диване в гостиной, задумчиво глядя на то, как за панорамными стеклами ночной город мигает сотнями разноцветных глаз. Сейчас, когда во мраке были видны только фонари, весь мир казался зачарованным лесом, в котором горят очи хищных тварей.

С другой стороны… как там говорят, «каменные джунгли»?

Губы растянулись в усмешке.

Пожалуй, мне нравится ощущать себя в них на вершине пищевой цепочки.

Еще один глоток вина, после кусочек сыра, и я лениво покосился в сторону закрытой двери в кабинет. Там меня ждал новенький мак, который стоил как крыло от самолета, но должен был тянуть все нужные мне вычислительные мощности. По идее, его хватит надолго, и я наконец-то смогу работать с по-настоящему большими объемами данных. А стало быть, брать еще более крупные и дорогие заказы.

Дело даже не в деньгах, а в самом вызове… в сложности задачи!

Но работать не хотелось. Хотелось думать о чертовой девчонке, которая никак не желала уходить из головы. Хоть включай порнохаб и помоги себе самостоятельно!

Но прибегать к помощи правой руки в моем возрасте как-то моветон. Плюс… лениво, как это ни парадоксально. Время позднее, глаза слипаются, и сон накатывает волнами.

А в нем она.


Меня разбудил звонок в дверь, я посмотрел на часы и лишь выругался: кого там черти принесли?

Открываю двери, а там… она.

Почему-то видеть Чайкину на пороге своей квартиры было самым естественным на этом свете.

Еще миг, и она уже в коридоре, а двери каким-то неведомым образом оказываются закрыты, хотя я их не трогал.

И Оля близко, так близко, что я не выдерживаю и впиваюсь поцелуем в мягкие, нежные губы. Таким, каким МНЕ хотелось. Без оглядки на девчачьи взгляды о первых нежных прикосновениях, жарко, властно и самую каплю грубо. Ровно настолько, чтобы кровь воспламенилась и лавой потекла по венам.

Она была круче любой фантазии. Отзывалась именно так, как мне хотелось. Губы девушки раскрывались под моим напором, а на кончике языка ощущался привкус мяты. Или мелиссы? Я ни черта не разбирался в этой траве, но отчетливо понимал, что для меня она сейчас хуже марихуаны.

Туманит разум и заставляет концентрироваться на ощущениях.

Девушка плавилась в моих руках, запрокидывала голову, подставляя жадным поцелуям-укусам шею, вздрагивала, когда я слишком сильно прихватывал кожу, и выдыхала, стоило пройтись по покрасневшему месту языком.

И если поцелуи Чайки были на вкус как мятные конфеты, то кожа напоминала сливки. И мне было ее решительно мало… уж очень быстро я добрался до края более чем целомудренного декольте.

Сам не помню, как мы оказались на том самом диване, где я недавно отсыпался. Стояли на коленях друг перед другом, и я рывками стягивал ниже майку Оли. Ее легкая кофточка уже болталась на локтях девушки, спеленав их этими импровизированными путами.

Лямки майки застряли там же, а перед моим взглядом предстали упругие полушария, обнаженные практически до сосков.

А еще на ней было тонкое кружевное белье без так раздражающего меня поролона. Положил ладони на теплые упругие груди, и перед внутренним взором полыхнула до невозможности пошлая картина того, что между этими сиськами может находиться. Да-да, именно то, что сейчас рвало джинсы к херам.

Наклонил голову, прикусывая верхнюю часть правого полушария, и хмыкнул, услышав стон девушки. Она попыталась освободить руки, но я быстро стянул кофту узлом на ее талии так, чтобы вообще не могла пошевелиться.

– Нравится? – не удержался и хрипло спросил. И тотчас спустился на несколько сантиметров ниже, согревая дыханием натянувший ткань сосочек.

Хочу без преград…

Потому выпрямился, впиваясь в губы Оли очередным поцелуем, стащил майку и лифчик чуть ниже, открывая доступ к роскошным формам моей девочки.

О да, именно моей.

– Да… – тихо шепнула Оля, выгибаясь навстречу прикосновениям.

Оторвался от сладких губ, взглянул вниз и понял, что могу кончить чисто от этого зрелища.

Молочно-сливочная кожа и бледно-розовые соски. Иногда мужики пошло сравнивают их с ягодками, но, мля, это именно они и были. Хотелось целовать, лизать, кусать… сожрать на хрен эту сладкую девочку.

Притом так, чтобы ей понравилось и она просила еще.