– Оля, – Бойцов словно прочитал мои мысли, и я оторвалась от кофе, посмотрев на него. – Я осел. Прости меня!

Я чуть не подавилась молочной пенкой, но все же выдавила из себя короткий вопрос:

– За что?

– За то, что я очень торопил события и так хотел быть с тобой, что думал только о себе…

Как-то слишком пафосно и сладко… Артур в жизни так не разговаривал.

– …я не подумал о твоих чувствах, о том, какая ты. О том, что ты особенная и именно поэтому мы с тобой вместе. Эта ситуация – она открыла мне глаза, так что я даже благодарен немного этому Воронину…

Может, я все ещё сплю и мне это снится?

– …потому что, если бы он не показал мне, какой я осел, я бы все равно потерял тебя. Пусть не сейчас, а чуть позже, но это было бы неизбежно!

Я посмотрела на Бойцова округлившимися от удивления глазами. Не то чтобы мне не нравился обновлённый Арт версии 2.0, но я была шокирована.

Между тем мы подъехали к зданию института. Возле главного корпуса уже приплясывала Юлька. Подруга была в отличном настроении и, едва завидев нас, бросилась мне на шею:

– Привет! – протянула она.

– Привет, – я улыбнулась Ласточкиной и покосилась на Артура. Честно говоря, я ещё вчера ждала, что он расскажет обо всем Юльке, но Арт, кажется, вообще забыл об этой ситуации. Он, наоборот, чмокнул Юлю в щеку и участливо спросил:

– Ну, как там твоя великая любовь?

– Ой, – Ласточкина словно только и ждала этого вопроса, – я, конечно, переживаю, но мне кажется, что это знак. Ну, то, что он с нами за город поехал.

Я нервно прикусила губу, а Бойцов демонстрировал все новые качества. Он даже не дрогнул, а лишь улыбнулся и доброжелательно добавил:

– Это будет здорово, если у тебя с ним все получится, вот только, мне кажется, тебе нужно как-то спокойнее, что ли, себя вести. Будь чуть сдержаннее, такой напор, который ты проявляешь, – он обычно немного пугает…

Артур удивил меня уже в который раз за утро! Это он сейчас советы Ласточкиной давал? Юля, кстати, задумалась и неуверенно кивнула в ответ на его слова:

– Наверное, ты прав…


К счастью, сразу после этого судьба развела нас по аудиториям. Артура в свою, а нас с Ласточкиной в другую.

И на лекции я впервые поняла, что мне сложно воспринимать информацию. Мозг истерил о том, что мы попали в какую-то сложную ситуацию и надо что-то делать. Надо СРОЧНО что-то делать!

Какая на хрен учеба, если тут ТАКОЕ творится. Ну действительно, Оль, к тебе в кои-то веки подвалили золотые женские проблемы – мужики! Стало быть, думать надо только про это, а никак не сосредотачиваться на начертательной геометрии.

Тем более что следующая пара – как раз история архитектуры, которую нам ведет кто? Правильно, головная боль номер раз!

Именно в этот знаменательный момент, когда я паниковала, а Ласточкина, сидя рядом, рисовала на краю ватмана сердечки, наше чрезвычайно продуктивное времяпровождение было замечено преподавательницей.

Она выросла над нами жуткая, как Сцилла из древнегреческих мифов. Монументальная, злобная и страшная, как невесть кто.

И даже звали ее схожим образом, за что прозвище и получила.

– Ну и что вы тут делаете?

В аудитории воцарилась тишина, притом такая, что все склепные упыри возжелали бы сюда переселиться. Потому как такую заупокойную обстановку еще поискать надо!

Стелла Иосифовна поправила очки и, склонившись вперед, воткнула ярко-красный ноготь в центр моей работы.

– Ну так что у нас тут? – еще раз ласково спросила Сцилла и, не дожидаясь, пока я что-то вякну в ответ, добавила: – А я сама отвечу. Ничего! Чайкина, что это за набор линий? Скажу по секрету: задание выглядит совсем не так.

Ласточкина нервно хихикнула рядом. Зря.

– А что у вас, Юлия? М-да… кто бы мог подумать, что схема трехкомнатной квартиры выглядит как кривое сердечко.

Однокурсники засмеялись, но волна смешков быстро сошла на нет, так как ребята прекрасно понимали, что в следующий раз козлом отпущения может стать кто угодно другой.

В общем, Сцилла еще минут пять позорила нас с Юлькой, но, к счастью, быстро потеряла интерес ко всему этому.

И я… я тоже окончательно потеряла интерес, но не к учебе, а к тому, что мешало мне ею заниматься.

Я всегда считала себя целеустремленным и здравомыслящим человеком, который умеет правильно расставлять приоритеты. Нельзя позволять, чтобы отношения мешали моему будущему!


Телефон завибрировал, и… я торопливо перевернула его экраном вниз, покосившись на сидящую рядом Ласточкину.

Фух, вроде не заметила.

Что не заметила? А сообщение от Евгения Воронина!

Ему мало нашего горячего личного контакта и он решил добавить онлайн?

К черту!

Мобильный повторно зажужжал.

Юлька заговорщически прошептала:

– Артур пишет? Он у тебя такой… странноватый, если честно.

– В смысле?

Ласточкина вдруг стала серьезной-серьезной.

– Ну я ведь его давно знаю, все же однокурсники. Все это время Бойцов был похож на крайне самолюбивое существо, потому я удивилась, когда вы стали встречаться, потому как ты представляешь его полную противоположность. Слишком… глубокая, что ли. Вся в себе. Самодостаточная.

– Внезапно…

– В общем, ввиду того, как он себя ведет в последние дни… удивительно, в общем!

Это она про внезапный приступ сахарозы в поведении и проявление галантности?

Разговор пришлось прервать, так как Сцилла Харибдовна снова хищно посматривала в нашу сторону.


А после занятия я сбежала, воспользовавшись перерывом на обед. Ласточкиной сказала, что надо к Артуру, а Артуру написала, что пойду с Юлей.

Будет неприятно, если они встретятся. Расчет разве что на то, что обычно Бойцов предпочитал перекусывать в ресторанах, а Юля, как бедный студент, питалась в столовой.

Но даже если все и вскроется… а плевать!

У меня никак не получалось стряхнуть с себя муторное состояние и совершенно опускались руки.

Я действительно не привыкла к таким страстям. Я их не хочу.

Мало того, что достойно выдержать напор Воронина – в целом весьма непростая задача, так к ней еще примешивается противный привкус вины. Перед всеми сразу!

Перед Артуром за то, что у меня никак не получается отшить Женю наиболее доступным способом, а перед Юлей… ай, и так все понятно.

Но ведь я действительно пытаюсь!

У выхода из университета я купила кофе и, глянув на время, решила воспользоваться свободным часом по полной программе. Мой путь лежал в небольшой сквер, в центре которого призывно искрился голубыми бликами небольшой пруд.

Я обошла его по кругу, остановилась у лавочки, погладила прохладную изогнутую ручку, наслаждаясь гладкостью металла.

Села. Вновь посмотрела на экран. Палец чуть дрогнул, но я все же нажала на иконку приложения.

Итак, Женя Воронин…

«Здравствуй, Чайка».

«Для начала хочу извиниться за свою чрезмерную смелость. Или, наверное, это скорее можно назвать чрезмерными ответными реакциями. В любом случае я сожалею, если напугал тебя. Такого больше не повторится».

М-да…

Сначала я вообще не хотела отвечать, но решила все же расставить точки над i.

«Ок, извинения приняты. Надеюсь, на этом мы закончим наше общение».

Ответ пришел почти сразу, несмотря на то, что еще несколько секунд назад писалось, что Воронин был в сети час назад.

«Ты же сама понимаешь, что нет, Оль».

На плечи словно обрушилась бесконечная усталость.

Достали. Все достали.

Именно в этот момент написал Артур. Такой поток приятностей, что мне было одновременно и неловко, и дико стыдно. Почему мне не хочется броситься ему на шею, благодаря за такое отношение и стремясь поцеловать во все места разом? Наоборот, меня это нервирует!

Ничего не хочу. И никого не хочу.

Стало быть, нужно взять себя в руки и достойно выйти из ситуации.

Пудрить мозги Артуру не имеет смысла, кажется, мои чувства не выдержали проверки. Хоть я и не вспыхнула к Ворону, но точно не готова пока сражаться за любовь с многоголовой гидрой учебы.

А еще мне дороги отношения с Юлей, и нашу дружбу я ставлю выше всего.

Решительно кивнув своим мыслям, я быстро написала Ворону и Артуру один и тот же текст.

«В сквере возле пруда. Через двадцать минут».


Двадцать минут – это много или мало?

Просто так сидеть и ждать у меня не хватило собранности, потому я поддалась на провокации своего бедного мозга, потрясенного таким количеством стрессов. И решила его утешить! Докинула в топку организма круассан с шоколадом и запила это все горячим какао. Жить сразу стало чуточку проще.

В общем, обратно пришла минута в минуту, впрочем, не только я. Горе-поклонники тоже отличались сегодня особенной пунктуальностью: и Воронин, и Артур были на месте и, видимо, уже пытались выяснить отношения…

– Шёл бы ты отсюда, – сквозь зубы процедил Артур, глядя в глаза соперника.

Тот прислонился спиной к дереву и посмотрел на Бойцова с искренним интересом юного биолога, перед которым кузнечик внезапно не просто шибанул сальтуху, а еще и канкан станцевал.

– С чего бы?

В голосе было столько искреннего интереса, что это раздражало даже умиротворенную круассанчиком меня, не говоря уже об Арте.

– С того, что тебе здесь не рады.

– Кто не рад? Ты? Так я тебя не держу…

Судя по всему, эта пикировка продолжалась уже несколько минут. Мне даже захотелось театрально кашлянуть, привлекая к себе внимание, а потом начать наше импровизированное собрание словами Гоголя: «Я пригласил вас всех, чтоб сообщить пренеприятное известие…»