Александра Черчень - Ворон и чайка

– Шпионишь, Кукла?

Даже спрашивать, кто это, не надо, да.

Я даже охнуть не успела, как он второй рукой закрыл мне рот и утащил от дверного проема в сторону. Пока я стояла и хлопала глазами от такого обращения, Воронин меня отпустил, окинул критическим взглядом, а после растрепал челку, уложив ее на одну сторону, и поправил смявшийся ворот рубашки.

– Как дела? – белозубо улыбнулся этот поганец и заботливо уточнил: – Ты уже кушала? Там шашлык вроде как на последних стадиях жарки.

Да, дайте мне шашлычка… и кетчупа к нему побольше. А также овощи на гриле, чтобы так и текли соком! Я все это с огромным удовольствием размажу по высокомерной морде этой сволочи и по его бело-черному лонгсливу. На кофте, кстати, опять скалилась какая-то чрезвычайно стремная харя. Ворон не изменял своим привычкам.

– Отстань от меня, а?

– Даже не подумаю, – передернул плечами тот и, подхватив меня под локоть, повел к выходу.

Я даже пошла. Ровным счетом до того момента, когда мы оказались в прихожей дома. С одной стороны монолитная дверь, с другой тоже. Кроме нас – никого.

Воспользовавшись этим, я толкнула Женю к стене, встав на цыпочки, сжала ткань его свитера у горловины и прошипела:

– Слышь, ты, альтернативно одаренный. Меня это достало! Ты меня не интересуешь, понял? Сколько раз тебе надо это сказать, чтобы в мозгах наконец-то осело? Я честно пыталась сделать это вежливо, и даже не один раз, но ты же совсем берегов не видишь!

В этот момент я ощущала себя капец какой сильной и героической женщиной! Вот практически амазонка, ей-богу!

Потому для меня было очень большой неожиданностью, когда спустя миг мы с Вороном поменялись местами. И не просто поменялись. Он приподнял меня под мышки и прижал к стене, вклиниваясь бедрами между моих чуть разведенных ног. Я машинально обхватила его за талию, а в следующий миг, осознав интимность позы, покраснела, кажется, не только лицом, а всем телом вообще!

И порадовалась, что я сегодня утром натянула штаны. Иначе все было бы вообще… ОНО!

– Оля, – спокойно сказал Ворон, – если мои слова и поступки вызывают такой резонанс, то я готов к компромиссам. Просто в твоём случае я не вижу никаких других вариантов, кроме как идти напролом. Ты занята, потому тут нельзя действовать классическим образом. Цветы ты выбросишь, на свидание не пойдешь, милые презенты вернёшь обратно. Ну а таскаться следом и смотреть собачьим взглядом в ожидании, пока передумаешь и бросишь Бойцова… ну это долго «на воду медитировать» можно.

– На воду?..

А черт знает, почему я к этой явной метафоре прицепилась! Видимо, потому, что все остальное из его монолога моему трусливому мозгу пока было страшновато осознавать.

Да, это, конечно, приятно, когда тебя настолько решительно добиваются, но для человека, который видел подобное только в кино… это не то что выход из зоны комфорта! Меня словно взяли за шкирку и вышвырнули из нее, при этом как следует шибанув обо все ментальные стены на пути.

– Слышала древнюю мудрость о том, что надо сесть на берегу реки и ждать, пока мимо проплывет труп врага?

Это он про Артура? Мило!

Сказать мне, если честно, в данный конкретный момент было нечего. Я все же привыкла к тому, что с собеседником ведется конструктивный диалог.

А беседы с Вороном… словно я сухим горохом аргументов и доводов в танк Т-34 швыряю!

Никакой реакции! Слон и моська, ей-богу. Именно тот уровень взаимопонимания.

Так как сказать мне было нечего, а выйти из ситуации уже хотелось – как в моральном, так и физическом плане, – я уперлась обеими ладонями в грудь парня. Прямо в стремную харю на его свитере, ага.

Женя послушался. Сделал два шага от стены и, аккуратно поддерживая за талию, позволил мне сползти на пол.

Я поправила одежду и, не глядя на него, вышла из дома.

Блин!

Блин-блин…

Не без труда, но мне все же удалось ненадолго спрятаться от Ворона и от Артура, который вдруг вспомнил, что у него есть девушка, и даже от Юльки, которая жаждала обсудить, какое платье у нее будет на свадьбе с Ворониным и как они назовут их третьего ребенка… Нет, серьезно! Любовь и гормоны, кажется, унесли голову Ласточкиной в такие дальние дали, что она не могла думать ни о чем, кроме предмета своих мечтаний…

Если честно, общаться ни с кем из них мне сейчас не хотелось. Но не ехать же домой, гордо чапая до железнодорожной станции? Поэтому я, воспользовавшись моментом, когда все пили винишко и закусывали шашлычком, скользнула на тропинку и пошла к озеру. На закате оно и правда было потрясающе красивым. Можно было бы и помедитировать, сидя на берегу, и поразмышлять о жизни…

– Оля, ты не замерзнешь? – раздался прямо над ухом голос Воронина, и я едва не подпрыгнула на месте.

Шо, опять?..

Видимо, мои иллюзии относительно того, что я ушла незамеченной, оказались только иллюзиями.

– Воронин, ну что тебе надо от меня? – едва не простонала я. – Прошу, отстань!

– Я хотел убедиться, что ты не замерзла…

Я уронила лицо в ладони и издала звук, демонстрирующий всю степень моего отчаяния и безысходности: как избавиться от этого чудовища?

– Понимаю, – ответил Воронин.

Что именно он понимает, Евгений пояснить не успел. Где-то прямо за соседними кустами раздался развеселый голосок Юльки:

– Ой! Я полотенце забыла! Идите, я сейчас прибегу! И Ольку приведу…

Судя по звукам стремительно удаляющихся шагов, Ласточкина-младшая поскакала в дом за «полотенцем и Олькой». Я словно ужаленная вскочила с бревнышка, на котором сидела.

– Воронин, хватит за мной ходить! Я не хочу ссориться с Юлей!

Если честно, стоило только представить ту катастрофу, которая только что прошла в миллиметре от меня, как мне становилось страшно. Вот Ласточкина-младшая радостно несется к озеру купаться и видит предмет своих мечтаний, кутающий в куртку ее лучшую подругу… Это же все, объективный пиз… в смысле катастрофа, товарищи! Да, конечно, влюбленная Юлька ведет себя как человек, напрочь лишенный здравого смысла и логики, но вряд ли эти качества появятся у обиженной Юльки… А вот в том, что она будет зла как черт и, скорее всего, будет напоминать разъяренную фурию, сомневаться не приходится!

– Ты все равно с ней поссоришься, – равнодушно пожал плечами Евгений.

– Это еще почему?

– Ты – моя девушка, а Юля, очевидно, неровно дышит ко мне – твоему парню…

Он сейчас попытался пошутить? От злости я даже подавилась заготовленным ответом и уставилась на Воронина со слегка приоткрытым ртом и выражением крайнего возмущения на лице.

– Издеваешься? – решила уточнить я, и, на мое счастье, Воронин кивнул в ответ. – Я не собираюсь с ней ссориться! А ты не мой парень! И уж точно я не твоя девушка!

– Полагаю, что вариантов особо нет. Да и объективно я не уверен, что Ласточкина-младшая положительно на тебя влияет. Но если тебе это так важно, давай подумаем вместе, как сгладить удар…

Вот же непробиваемый тип! Я уже хотела поднять с земли камень или дубину и огреть ею непонятливого Ворона по голове, чтобы вправить ему мозги, но в этот момент на тропинке появилась пара фигур.

Это были Артур и Эдик, которые неторопливо шли к пляжу в ожидании Ласточкиной, побежавшей в дом.

Захотелось ретироваться. Немедленно! И куда угодно…

– Арт, – тихо протянул Эдик, – Я что-то не очень хочу купаться ночью…

– Чего это? Водяного боишься? – хмыкнул Артур, и я вдруг поняла, что Эдик заигрывает с Бойцовым! Видимо, винишко все-таки ударило в бородатую голову и сейчас робкая и трепетная душа гомосексуалиста Эдуарда просила любви и внимания со стороны Артура. Последний же или не видел этого, или старательно делал вид, что не замечает…

– Ну Арту-у-ур, – протянул снова Эдик, крутя в руках край бежевого банного полотенца. – Может, ну его, это озеро?

– А я тебя с собой и не звал, – снова рассмеялся в ответ Артур. – Я Олю звал, но русалочка моя куда-то уплыла…

Я уже хотела было претворить свой план, состоящий из одного пункта «ретироваться», в жизнь, но чертов Воронин решил высказаться относительно увиденного:

– Во-первых, купаться в твоем состоянии, бородач, точно не стоит. Сомневаюсь, что ты профессионально занимаешься плаванием, а судя по твоей нарушенной координации движений, половины бутылки сухого, смешанной с парой рюмок коньяка, которые ты выпил за столом, тебе хватило…

Повисла неловкая пауза. Я замерла, мечтая провалиться под землю. Артур и Эдик остановились и повернулись к нам. На лице Бойцова отразилось изумление, но сказать он ничего не успел, потому что Эдик почему-то спросил:

– А во-вторых?

– А во-вторых, вы вдвоем достаточно странно смотритесь вместе. Все это, учитывая вашу хипстерскую моду на эти аккуратные бородки, напоминает старый анекдот, когда одни дровосеки стригут бороды так, чтобы нравиться другим дровосекам…

Глаза Эдика расширились от такого прозрачного намека на его ориентацию, а вот лицо Бойцова стало крайне неприятным и злым. Он сделал шаг по направлению к нам, а Ворон завершил свою пламенную тираду декламированием детского стишка:

Это провал… Я закрыла лицо рукой и даже забыла о том, что куртка Воронина так и осталась висеть у меня на плечах.

– Что тут происходит? – сквозь зубы процедил Артур, подходя ближе.

– Ничего, – ответил Воронин. – У меня виды на твою девушку, и я за ней ухаживаю…

Эдик прикрыл полуоткрытый рот ладошкой, а я наконец вышла из ступора и скинула с себя куртку Евгения, делая шаг в сторону.