— Кем работаешь?

— Парикмахером. Я после школы-то только курсы и успела окончить, потом сразу забеременела.

— Ясно, — я из всех сил удерживала на лице маску добродушия и понимания, но в душе от ее рассказа все сжималось в тяжелый, холодный, липкий, неприятный клубок.

— Слушай, а дай мне свой номер телефона, созвонимся как-нибудь.

Самарина была полна энтузиазма продолжить общение, но судя по тому, как поглядывала на дисплей телефона, явно куда-то спешила. Продиктовав ей свой номер и сохранив ее в своем телефоне, удерживая на губах уже фальшивую улыбку, попрощалась с ней и направилась к автобусной остановке. Гулять расхотелось…

Эта случайная встреча, как хороший дезинфектор, смыла мое хорошее настроение в сточную канаву. И, вроде бы, плохого-то ничего не случилось; ну встретила бывшую одноклассницу, дружили когда-то. И что?.. Ну не сложилась у нее жизнь, меня же это никак не касается. Может, она на самом деле счастлива вариться в подобном быту, а я тут жалеть ее вздумала? Но, окинув взглядом стоявших на остановке людей, и вспомнив Юлькин взгляд с темными кругами под глазами, я, скрипнув зубами, внутренне вскинулась… Это не город, это просто какое-то сборище разбитых надежд, растоптанных грез и тотального смирения.

Глава 8

Мой рабочий день прошел как обычно: с небольшой спешкой, поджиманием сроков и значимым пополнением баланса банковской карты в итоге. Наконец, закончив, я выключила компьютер и уже собиралась приняться за приготовление ужина, как раздался телефонный звонок. Номер мне был незнаком. Немного посомневавшись, я приняла вызов.

— Слушаю.

— Катюш, привет! — раздался в трубке знакомый и такой желанный мною голос. И сердце тут же сделало акробатический кульбит.

— Привет, Ром! — собственный голос показался чужим и непривычно мягким.

— Я твой номер у Сашки взял. У меня просьба есть небольшая, поможешь? — Господи, да хоть огромная, хоть на другой конец страны за финиками съездить, я готова,

— Конечно!

— У Милы день рождения в субботу, поможешь выбрать подарок? Я сегодня добрую половину дня потратил на поиски, но ничего не нашел, все кажется каким-то скучным и банальным. Я Лену всегда озадачивал подобными вопросами, но она с Мишкой сейчас возится, не до меня ей сейчас.

Сердце, которое пару секунд назад еще плавилось от нежности и любви, устилая все лепестками белых роз и готовясь к возведению воздушных замков, тут же налилось едкой протравливающей внутренности злостью.

— Эм… конечно, — произнесла, едва не скрипя зубами, усилием воли удерживая в тоне благожелательность. А все оттого, что я ничтожно слабовольно не могла отказать себе в шансе провести с ним время, пусть и повод для этого был отвратительный.

— Тогда, может, я за тобой заеду сейчас?

— Было бы отлично. Только я от родителей съехала. Адрес скину сообщением.

— Хорошо. Жду.

Отшвырнув телефон на край дивана, зажмурилась до боли и красных всполохов, ибо внутри разразился и начал свою адовую пляску жуткий, разрушительный эмоциональный коктейль. Я ощущала себя во всем этом своеобразным мазохистом, которому со всей дури наступили на больную мозоль; вроде, и нестерпимо больно, но при этом непростительно приятно.

Около часа мы бродили с Ромой по торговому центру. Я изображала истинную заинтересованность, эгоистично оттягивала момент покупки самого подарка, и все потому, что это бы означало, что Ромка отвезет меня домой и наше общение на этом закончится. Я не сводила с него глаз, по-глупому наслаждаясь нашим дружеским ничего незначащим разговором, который дарил мне ни с чем несравнимое чувство тепла.

— Кать, мы уже обошли весь центр. Что купить-то?

«Ваше время вышло» — фраза из какого-то старого ток-шоу, что крутили лет пять назад по телеку, так кстати выстрелила в сознании.

— Что твоей Миле нравиться? Может, увлечение у нее есть какое-то? — спросила, изо всех сил стараясь скрыть вспыхнувшее раздражение.

— Например?

— Ну, крестиком, может, она вышивать любит? Пазлы собирать, не знаю… Что-то же есть?

— Нет, не замечал.

Не удивительно, таким курицам лишь бы быстрей замуж выйти, детей нашлёпать и бигуди лет через пять приобрести. И жизнь удалась!

— Тогда купи ювелирку и не парься!

— Я сначала тоже подумал о броши или браслете.

Блин, Ром, какая брошь, она же не пенсионерка! Я едва не застонала в голос.

— Купи цепочку и закажи красивую подвеску, желательно авторской работы, упакуй красиво и все. На первом этаже я видела отдел с подарками, там и упаковку оригинальную можно приобрести и совет попросить, как все это можно нетривиально преподнести, — проговорила с нотками усталости в голосе, капитулируя под натиском обстоятельств и желания помочь любимому человеку.

— Катюш, ты гений! Ты знала об этом? Что бы я без тебя делал? Я, когда вижу всю эту кучу барахла в магазинах, теряюсь моментально, — Ромка прижал меня к себе в дружеском жесте, приобняв за плечи, гася этим мое внутреннее недовольство и бурлящую злость. И я снова, как и несколько лет назад, растеклась доброй и безотказной лужицей у его ног.

— Ну, прожил как-то же столько лет…

После того как Калинин выбрал цепочку и заказал подвеску для своей ненаглядной, он услужливо довез меня до дома.

— Ты любишь ее, Милу свою? — произнесла я, как только машина остановилась у моего подъезда. Этот вопрос терзал меня с тех самых выходных, проведенных на Сашкиной даче. И сейчас он словно сам сорвался с языка.

— Мелкая, что за вопрос? Конечно, люблю, — с полной уверенностью в голосе и ни разу не засомневавшись, произнес Ромка, пресекая во мне даже мысли об ином положении вещей. Вроде, я не слепая и так все видела и знала, но все равно его ответ прозвучал словно пощечина: горькая, хлесткая и болезненная.

— Ну, мало ли… Знаешь, сейчас многие мужчины используют красивых, наивных девушек, получая лишь свою выгоду. И любовью в таких отношения не пахнет.

— Согласен, но это не мой случай, — он по-доброму усмехнулся.

— Просто Милка у тебя выглядит слишком доверчивой и ранимой. Но, наверное, это даже хорошо… Ты не подумай, я не лезу в ваши отношения, это так, женская солидарность, — выдавила из себя напряженную улыбку, но не сумев сдержать при этом разочарованный вздох.

— У тебя случилось что-то?

— Нет, устала просто, весь день на ногах.

— Тогда не буду задерживать, беги, отдыхай! Спасибо тебе еще раз! Если нужна будет моя помощь, обращайся.

Хотелось взвыть, что она уже нужна. Только за подобным я вот так просто обратиться не могу. Нельзя просто прийти к мужчине и заявить, что он тебе нестерпимо нужен, когда у него есть любимая девушка… почти жена.

— Пожалуйста, Ром, — улыбнувшись ему, я вышла из машины и, не успев дойти до подъезда, услышала шум отъезжающего автомобиля.

Каково это подыхать от раздирающих тебя на части чувств? Каково любить столько лет и не иметь даже намека на ответные чувства? Я знала это слишком хорошо. Я давно стала в этом профи, мастером восьмидесятого уровня.

Как только я вошла в квартиру и закрыла за собой дверь, непрошеные слезы слабости покатились по моим щекам, обжигая кожу: соленые, горькие, с отчаяньем и болью. Скинув туфли, прошла в комнату и рухнула на диван, сжав в своих руках небольшую подушку, заглушая ею собственные всхлипы. Хотелось тупо выть в голос от несправедливости, ругать небеса, судьбу и проклинать эту белобрысую суку. Только толку во всем этом не было.

Позволив себе эти жалкие пятнадцать минут слабости, я, утерев влагу с лица и покурив на балконе, принялась за работу. Срочных дел не было, но, когда мозг занят хоть чем-то полезным, он перестает генерировать глупые бабские мысли, способные вогнать тебя в жесткую непродуктивную депрессию. Именно поэтому, чашка кофе, тарелка с фруктами и включенный ноутбук — мои друзья на сегодняшнюю ночь.

***

Вечером следующего дня, когда я возвращалась из квартиры родителей, полив долбанные мамины фиалки, за мной увязалась машина, медленно плетясь по изгибам жилых дворов, заставляя мой инстинкт самосохранения встать в боевую стойку. Удерживая дистанцию, оглянулась — мерседес, один из последних моделей. Слишком пафосно на мой вкус, пафосней и понтовей только спорткары, на которых по дорогам нашего города ездить почти невозможно, но, тем не менее, находятся мажористые сынки высокопоставленных родителей, которых не останавливает здравый смысл, ибо дешевых понтов и уровня желания быть на волне больше, чем соображалки. Почти возле подъезда “мерин” поравнялся со мной, и с водительской стороны медленно опустилось стекло.

— Екатерина Станиславовна, вы прелестны! — протянул Вернер и, дабы не мешать встречной машине, запарковался ближе к подъезду.

— У вас странные наклонности, Марк Генрихович, — преследование и слежка. Вы у психиатра давно были?

Марк тем временем вышел из машины, вытаскивая с заднего сиденья огромный букет красных роз.

— Не знаю, какие цветы тебе нравятся, поэтому пошел по классике, — и, проигнорировав заданный мной вопрос, всучил мне букет.

Усмехнулась, подавляя желание зарыться носом в цветы и наполнить легкие терпким ароматом:

— Лилии. Белые, — ровно и с паузой.

— Учту. Как на счет совместного ужина?

Странная тональность голоса, исходя из построения фразы; вроде вопрос, но уже с утверждением в тоне. Излишне самоуверенно, что заставило меня высокомерно вздернуть бровь:

— А если откажу?

— Приеду завтра и спрошу снова. Я настойчивый, — есть тип мужиков, в которых борзота и самоуверенность раздражает, тотально выбешивает. Вернер же ловко балансировал. Настолько ловко, что его настырность и манера общения начинали мне нравиться.