Настасья Карпинская - Вопреки

Утро было непривычно поздним, наполненным солнечными лучами, пробивающимися в комнату через оконные стекла, с приятным запахом свежесваренного кофе. По доносившимся звукам из кухни можно было предположить, что Марк готовил завтрак: бренчание посуды, перемешанное с тихими нотами музыки, звучавшей из его айфона. Завернувшись в простыню, еще наполовину сонная, но отчего-то отчаянно счастливая, я пошла на вкусный аромат кофе.

— Доброе утро! — произнес Вернер, улыбнувшись моему помятому утреннему виду и помешивая что-то на сковороде.

Не знаю, как удается некоторым девушкам с утра выглядеть, как топ-модели, я обычно выгляжу, как взлохмаченный алкаш, спавший всю ночь под теплотрассой. Честное слово. И без толку расчесывать волосы перед сном и накладывать на лицо тысячу и один ночной крем или патчи, результат будет тот же, проверяла.

— Доброе! — подойдя ближе, обняла, прижавшись к его спине.

— Встала, а проснуться забыла?

— Ага, — не открывая глаз и наслаждаясь теплом его сильного тела.

— Кофе?

— Угу.

Марк мягко отстранил мои руки и обернулся:

— Ты прелестна с утра.

— Льстец безбожный, — пробурчала в ответ, скривив лицо, он же лишь рассмеялся и, коротко поцеловав меня в кончик носа, включил кофеварку.

— Садись, завтракать будем.

Утро было, действительно, волшебным, наполненное непривычным и таким редким спокойствием и умиротворенностью, словно давая нам небольшую передышку в суете проблем трудовых будней. Даже Вера меня с утра не дергала. На мое сообщение ответила, что все у них нормально и все со всем справляются. «Ну и замечательно» — подумала я, откладывая в сторону телефон и переключая все свое внимание на Марка, тоже довольного и веселого, что наблюдалось в последнее время редко.

Но затишье, как известно, бывает перед сильной бурей… Почему я об этом не подумала? Почему моя интуиция абсолютно безмолвствовала? Я не знаю. Может от того, что, даже если накрой меня тревога раньше произошедших событий, все равно ничего не поменялось бы, только это райское утро было бы испорчено и у меня осталось бы в итоге намного меньше светлых воспоминаний.

Началось все стандартно с телефонного звонка. Вернер, нахмурившись, выслушал незримого собеседника, а после, скинув вызов, начал собираться.

— Что-то случилось?

— Небольшие трудности, все решаемо, не беспокойся, — бросил, словно на автомате, роясь то в рабочем столе, то перебирая одежду, мыслями находясь уже где-то далеко от меня. Дергать и напрягать расспросами не стала, понимая, что ему сейчас не до меня. Допив остывший кофе, тоже начала собираться.

— Тебя подбросить?

— Нет. Такси вызову, не волнуйся, — подошла ближе, поправив ворот его рубашки, и потянулась к его губам.

— Я постоянно чувствую себя последним ублюдком от невозможности нормально провести с тобой время, — произнес, разрывая поцелуй, но все еще удерживая меня в кольце своих рук.

— Я не выражаю недовольства, я все понимаю.

— От этого почему-то еще хуже, — он как-то грустно улыбнулся одним уголком губ, — я опять сегодня допоздна буду ковыряться в документах. Но, если ты приедешь вечером ко мне и скрасишь мою рутину, я буду очень признателен.

— Я подумаю, — произнесла с обещающими нотками в голосе, разглаживая несуществующие складки на его рубашке.

Марк уехал, а я вымыла посуду и, вызвав такси, отправилась к себе. Второй ноутбук что ли завести? Тогда можно было бы не мотаться туда-обратно почти каждое утро, а спокойно работать. Один дома, второй у Марка. Заманчивая идея…

Но этим вечером моим идеям, как и планам не суждено было сбыться, точно со стопроцентной гарантией. Приняв от Веры последний отчет по заказам и сформировав заявку на завтра, я выключила ноутбук и, покрутив в руках телефон, все же набрала номер Марка. Я привязывалась к нему и прекрасно это понимала. К нему вообще было сложно долго оставаться равнодушной; его забота, внимание и нежность подкупала, и даже нагловато ироничная манера общаться больше не раздражала, а скорее вызывала симпатию, вторила какой-то моей собственной язвительности, и в этом сходились.

— Привет! Я соскучился, — уже после второго гудка раздался уставший голос Вернера.

— Я тоже, — откидываясь на спинку дивана, — хочешь, приеду ненадолго?

— Почему ненадолго?

— Чтобы сильно не нарушать рабочий процесс и дисциплину, не отвлекать тебя от важных дел.

— Сейчас я бы только порадовался, если бы ты меня отвлекла, — он уже не пытался скрыть, что устал, чертовски устал. Это слышалось в тоне, звучании голоса, даже в построении фразы.

— Тогда жди.

Я хотела уже скинуть вызов, но он отчего-то решил продолжить разговор:

— Кать…

— Что?

— Люблю тебя, — вот так просто и неожиданно.

— Марк… — ошарашено, не зная, что на это сказать, — это… вот так по телефону… — мой нервный смешок и попытка сгладить возникшую неловкость, — ты, конечно… — хотела сказать «умеешь удивлять», но договорить он не дал.

— Бля… не подумал. Приедешь, скажу то же самое лично, затащив тебя на свой диван.

— Договорились, — улыбнулась я во все свои тридцать два.

Сбросила вызов, шумно выдохнув. После такого точно ехать надо, без вариантов.

Собралась я быстро; даже такси приехало без задержек, что для нашего города, конечно, было на грани фантастики. Всю дорогу мне хотелось улыбаться. Окрыленная одной его фразой из двух слов, я дышала полно и легко, и сама ловила себя на этом. Небо хмурилось, в воздухе пахло надвигающейся грозой. Таксист угрюмо молчал, упорно, но безуспешно пытался поймать радиоволну на старой магнитоле. Я почему-то именно в этот момент осознала, что больше нет душевной тяжести, что нет разрывающих душу эмоций, есть лишь легкость, свет и тепло, которые хотелось дарить; их явно хватит на нас двоих с лихвой.

Машина остановилась у проходной, и я, расплатившись, вышла, направляясь к воротам. И тут что-то у меня внутри дрогнуло, сливаясь в унисон с раздавшимся в небе громом, вторгаясь и разрывая внутреннее спокойствие, вызывая неожиданное и внешне ничем необъяснимое напряжение во всем теле, точно так же, как тогда в галерее.

Первые капли дождя упали на асфальт, сворачивая нагретую за день пыль. Я же, окинув быстрым взглядом прилегающую территорию, ускорила шаг, заметив краем глаза на углу здания два черных внедорожника, возле которых курили трое мужчин. Тревога усилилась, росла с каждым сделанным шагом. А когда на посту охраны я никого не обнаружила, то она, собравшись противным комом, подступила к горлу. Хотелось закричать, позвав Марка, чтобы он появился и с улыбкой, заключив меня в свои объятья, назвал излишне пугливой, но это было глупо и нелогично, как и страх, что неприятно сковывал мое тело. Просто рабочий день давно подошел к концу, и все ушли домой, поэтому тут пусто, тихо и свет в коридорах выключен либо убавлен, а охрана, скорее всего, просто на обходе или курят где-нибудь. Я сделала очередной глубокий вдох и выдох, пытаясь размышлять рационально, и, успокаивая саму себя, вытащила из сумочки телефон, чтобы все же набрать Марка.

— Он не уступит, — неожиданно раздался твердый мужской голос выше этажом, и я замерла на месте.

— Если уже сам Кондратьев лично решил нанести визит, у Вернера нет шансов, — второй мужской голос разрезал тишину, заставив меня вмиг поледеневшими пальцами вцепиться в перила.

— У него уже терпение закончилось, столько мурыжить без толку. Думаешь, решит убрать?

— Посмотрим. Проконтролируй наших. Напомни, что мы со жмуриками не работаем и на мокрое не подписываемся. А Кондратьеву, если припекло, то пусть своими силами вопрос решает.

— Я помню.

— Ладно, поехал. На связи.

— Иса, Журавлев звонил, доки просит.

— Бл*ть, точно. Наберу его, — тяжелые шаги раздавались все отчетливей, и я, отшатнувшись, в панике дернула за ручку двери, ведущую в соседний коридор, но она оказалась заперта. От бьющего в ребра сердца перекрывало кислород. Инстинктивно подняла голову в сторону исходящей опасности, дабы оценить, успею ли я унести ноги, и тут же встретилась взглядом с Исаевым, той самой тварью, пытавшейся через меня добраться до Марка. В его глазах удивление, в моих страх. Оценивающе посмотрел вверх и быстрым пугающим шагом ко мне. Я вжалась спиной в холодную стену, готовая закричать. И закричала бы, если бы он резко и жестко не зажал мне ладонью рот.

— Тихо. Поняла? — шепотом у самого лица, снова оборачиваясь, проверяя, нет ли у нас зрителей, и возвращаясь взглядом к моему лицу.

Сжала веки в знак согласия, пытаясь кивнуть. Молчание не такая большая цена за свободу, лишь бы отпустил.

— Не издавая ни звука, вниз со мной. Заорешь, пеняй на себя, защищать не буду.

Он тащил меня вниз по лестнице, крепко держа за запястье, периодически оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Грубо затолкнул в машину, припаркованную почти у самого входа, и, сев за руль, рванул с места. Меня затрясло.

— Нах*я сюда приперлась, приключений в жизни не хватает?! — рыкнул Исаев, выруливая на главную дорогу.

— Что с Марком?! — от происходящего ужаса я даже боялась смотреть в сторону этого человека.

— Ты оглохла, что ли? Я вопрос задал!

— Что с Марком?! — уже настойчивей, но с явными нотками приближающейся истерики.

— В порядке твой Марк, — бросил Исаев, понижая всего двумя словами градус моего напряжения. — Пока в порядке. И будет, если доки все подпишет, и вы*бываться не станет. Ты зачем на фабрику сунулась, идиотка?

— Мы с Марком договорились, что я приеду сегодня, — ответила уже спокойней, подавляя страх и желание по тупому разреветься.