– А вы не подумали о том, чтобы пойти прямо к Дивереллу?

– Я бы пошла к нему, мисс Смит, но, зная о его натянутых отношениях с родственниками, решила, что вы уговорите его вмешаться в это дело скорее, чем я. Фиби покраснела как маков цвет.

– Прошу прощения, мадам, но почему вы так думаете?

– Как же, как же, дорогая, на приеме у леди Грисмид он с вас глаз не спускал. И не только для того, чтобы поставить на место приближавшегося к вам мужчину. У меня сложилось отчетливое впечатление, что вы интересуете Диверелла не только как компаньонка его племянниц, – Что вы, мадам! Впечатление вас обмануло.

– Не думаю, дорогая, – задумчиво протянула леди Ярвуд.

– К тому же… – Фиби запнулась, подыскивая нужные слова. – Подобная заинтересованность может закончиться только неприятностями.

– Вы, кажется, в этом убеждены. Признаюсь вам, что, когда Ярвуд намеками дал мне понять, что испытывает ко мне интерес определенного рода, я, имея за плечами подобный опыт, возмутилась до глубины души. Но запомните, далеко не все мужчины видят в женщинах легкодоступную добычу.

– Это так, мадам, но Диверелл никогда не делал мне никаких намеков. – Тут она вспомнила о сегодняшнем поцелуе и покраснела.

Леди Ярвуд рассмеялась.

– Я хотела сказать… – запинаясь, Фиби принялась ломать пальцы, – что он ни разу ничего такого не сказал… напротив, с самого начала обещал…

– Да-да, я тоже поставила Ярвуду условие – если он посмеет делать мне какие-либо гнусные предложения, я немедленно ухожу. Но очень скоро обнаружила, что ничего гнусного в его предложениях нет.

Фиби продолжала ломать пальцы.

– Я никак не хотела вас расстраивать, – леди Ярвуд нагнулась и легким нажатием руки остановила мятущиеся пальцы. – Но посудите сами – стал бы он догонять племянниц, попроси его об этом леди Грисмид?

– Моя просьба также осталась безответной. Пришлось ему пригрозить.

Ее светлость усмехнулась.

– Вряд ли найдется много людей, которые могли бы безнаказанно грозить Дивереллу, мисс Смит.

Это замечание, вместо того чтобы успокоить девушку, оказало на нее противоположное действие.

– Да, мадам, – мрачно согласилась она, – я тоже в этом сомневаюсь.

– Вне зависимости от того, как к вам относится мистер Диверелл, я хотела бы навсегда остаться вашим другом. И если вам будет нужна помощь или совет, не колеблясь, обращайтесь ко мне.

– Благодарю вас, мадам. – Фиби поднялась и попыталась изобразить на лице любезную улыбку. – Вы очень добры.

– Нисколько, – возразила леди Ярвуд прощаясь. – Просто я, как никто другой, понимаю, в каком затруднительном положении вы сейчас находитесь. А раскусить Диверелла куда труднее, чем моего благоверного.

Это ей и самой хорошо известно. И, тем не менее, подумала Фиби, воспрянув духом, некоторые качества своей натуры он уже перед ней обнажил: раздражительность, гневливость, склонность к юмору, умение понять другого человека. И, хотя он неизменно представлялся ей бесстрашным воином, уверенным в себе, сегодня утром она разглядела его уязвимость.

Сегодня утром она заглянула ему в душу.

Входило ли это в его планы?

В поисках ответа девушка погрузилась в глубокое раздумье.

Очнувшись, она вскочила и направилась к двери необычным для нее решительным шагом. Быть может, она поступает неумно. Быть может, слишком поверила словам леди Ярвуд. И уж конечно, ставит на карту свою репутацию и рискует тем, что сердце ее будет разбито.

Но она не расстанется с домом Диверелла, пока не выяснит, почему Себастьян разрешил ей заглянуть в его душу.

Глава десятая

Ночь Фиби провела без сна. И причиной тому был не только Диверелл.

После ухода леди Ярвуд Фиби отправилась к своим воспитанницам и долго пыталась им втолковать, что многое из дозволенного светским джентльменам для молодых леди является запрещенным плодом. Сестры слушали ее как будто с напряженным вниманием, но у Фиби сложилось впечатление, что ни одно слово не достигло их слуха. Выйдя от них, она столкнулась лицом к лицу с Джеральдом, силой затащила юношу в гостиную и стала расспрашивать его о житье-бытье.

Джеральд был само спокойствие. Никаких поводов для тревоги нет. Да, в последнее время он очень поздно возвращается домой, но все в порядке. А что он такой бледный – так может ли быть иначе, если столько времени сидишь в четырех стенах? И не сидеть нельзя – удача сама плывет ему в руки. Нет, никакого риска. Не скажет ли она ему лучше, имеет ли несовершеннолетний право составить завещание?

Фиби была настолько поражена этим вопросом, что, воспользовавшись ее замешательством, Джеральд сумел незаметно выскользнуть из комнаты.

Назавтра в три часа пополудни явился мистер Чарлтон и, едва поздоровавшись, спросил у Фиби, с какой такой стати Джеральд собирается писать завещание до своего совершеннолетия.

– Не скрою от вас, мисс Смит, – сказал он, – я серьезно обеспокоен. Мне доподлинно известно, что в последние две недели Джеральд, что ни ночь, играл в карты напропалую. Кто его знает, в какую компанию он мог попасть?

Лицо Фиби исказилось от страха.

– Уж не думаете ли вы, сэр, что он кого-то обвинил в мошенничестве и получил вызов на дуэль?

– Будем надеяться, что нет, – мрачно ответил Чарлтон. – Но ведь вы знаете Дивереллов. А с чего бы это иначе Джеральду вдруг приспичило писать завещание?

– И в самом деле, – после минутного замешательства сказала Фиби. – Надеюсь, сэр, вы не стали делиться своими подозрениями с лордом Дивереллом?

– Пока нет. Он и так сердится на племянника за вчерашнее, к чему же подливать масла в огонь? Но Джеральд очень близок с сестрами, быть может, имеет смысл расспросить их и…

Дверь распахнулась, впустив близняшек, радостно приветствовавших Чарлтона. Едва они уселись, как в гостиную вплыла леди Грисмид в сопровождении томной, чуть ли не умирающей Памелы.

Леди Грисмид, не теряя времени даром, с места в карьер принялась распекать сестриц, не давая им и рта раскрыть. Фиби, утомленная этими гневными обвинениями, уже решила отодвинуться к окну и переждать бурю, как в комнату вошли Джеральд и мистер Филби.

– Джеральд! – воскликнула Фиби.

– Нет-нет! – поспешно отозвался он самым беспечным тоном. – Мы с Реджи опаздываем в тир. Зашли всего лишь за пистолетами.

– А нет ли у тебя желания посидеть с нами, побеседовать с твоей тетушкой, с кузиной? Да и мистер Чарлтон, по-моему, хочет кое-что тебе сказать. Кстати, у меня не идет из головы ваше прекрасное предложение, мистер Филби, – подбирать лацканы сюртуков под цвет экипажей. Присядем здесь у окна.

И Филби, которому воспитание не позволяло отказать даме, с видом обреченного на казнь расположился рядом с Фиби в оконной нише.

– Как много гостей, – начал он светскую беседу. – От обилия Дивереллов звон стоит в ушах. Спасибо хоть мисс Грисмид не очень-то красноречива. Ей больше нравится изображать безделушку для украшения мебели. Мне всегда кажется, что у этой девицы костей вовсе нет. Мы даже однажды, находясь в игорном заведении Уайта, заключили по этому поводу пари.

– Но пари, должно быть, не единственный способ состязания между гостями Уайта?

– За Джеральда не стоит беспокоиться, – Филби, очевидно, решил взять быка за рога. – Он никогда не проигрывает. Унаследовал, видно, способности Дивереллов к математике. Станет богачом, вот увидите. Во всяком случае, будет богаче, чем теперь. Никогда ничего подобного я в своей жизни не встречал. И старается он не только для себя, а хочет приумножить состояние семьи.

– Похвально, конечно, но почему в таком случае он носится с идеей написать завещание? И почему вы собрались идти в тир?

– Да туда все ходят. Кроме дам, разумеется.

– А может, Джеральд обвинил кого-нибудь в мошенничестве и потребовал сатисфакции?

– Что вы, что вы! Все наоборот. Вернее, произошло печальное недоразумение.

– Боже правый! Значит, будет дуэль! Немедленно выкладывайте мне все как есть!

Филби взволнованно заморгал, но понял, что пути к отступлению отрезаны.

– Говорил я ему, что в «Голубином гнезде» играть не следует, – начал он шепотом, словно в диверелловском гаме кто-нибудь мог его услышать. – Но в других заведениях подобного рода с ходу раскусили Джеральда и больше одной игры с ним не затевали. А в «Голубином гнезде» орудует такая компания во главе с Акулой, каждый вечер они норовят кого-нибудь подставить. Джеральд не поддавался. Поначалу этот Акула делал вид, что проигрыш его не расстраивает, но два дня назад вдруг обвинил Джеральда в мошенничестве.

– Какой ужас!

– Да уж, дальше ехать некуда! Ну сами подумайте, какой Диверелл, услышав нечто подобное, утрется и спокойненько пойдет прочь? Мы втроем еле удержали Джеральда – не то он бы его в лепешку превратил. Крих – так зовут Акулу – тут же вызвал его на дуэль, а Джеральд принял вызов. Я один из секундантов. Больше ничего сделать нельзя.

– Но сделать необходимо, – решительно заявила Фиби. – Ведь первейший долг секунданта – попытаться помирить противников.

– Пробовал. Ничего не вышло – Крих тверд как скала. Видно, ему страсть как хочется всадить в Джеральда пулю. Извиняться и не думает, хотя я доказал ему, что мошенничать Джеральд не мог – ведь он играл колодой «Голубиного гнезда». Я даже удивился, как это он после таких слов не вызвал на дуэль и меня.

– А вы напомнили ему, что Джеральд несовершеннолетний? Я, конечно, не очень смыслю в подобных делах, но какой джентльмен позволит себе стрелять в мальчика такого возраста?

– Говорил, говорил об этом. Да Крих и слышать ничего не желает. Это, мол, дело чести, а он за свою честь всегда горой стоит.

– Значит, этот изверг уже и раньше дрался на дуэли? Тогда Джеральду не остается ничего иного, как пойти к дяде и все выложить начистоту.

– Нет, к нему Джеральд не пойдет. Об этом и речи быть не может.