— Ты… ты отпустишь меня вот так, запросто?

Рейлин хотела, но не могла проглотить комок в горле: на глаза ее навернулись слезы, но, справившись с собой, она решила подчиниться судьбе. Может, оно и к лучшему, а так она приносит мужу одни несчастья.

Джеффри горько вздохнул.

— Обидно, что самый близкий мне человек считает меня убийцей, но ты можешь быть уверена, я буду тебя обеспечивать. Ты можешь взять с собой Тиззи и сохранить все, что было тебе подарено после свадьбы. Как только я поговорю с Фаррелом, Тадеуш отвезет тебя в город.

Глава 15

Фаррел Ив откинулся в кресле и закурил дорогую сигару. Этот утренний час призван был дать отдохновение душе и телу перед началом хлопотливого трудового дня, посвященного обхаживанию покупательниц и созданию модных нарядов. Сквозь сигарный дым Фаррел посматривал на своего раннего посетителя, удобно расположившегося в кресле с мягкими подлокотниками.

— Общество воспримет эту новость как нечто из ряда вон выходящее, Джеффри. Представь, ты живешь в Оукли, а твоя жена работает на меня и живет здесь, в Чарлстоне.

Джеффри в ответ безразлично пожал плечами:

— Что с того? Меня волнуют не досужие сплетни, а то, что творится в голове у Рейлин. Я должен дать ей время и свободу: пусть она разберется в себе и решит наконец, что она обо мне думает. Лучший способ — отпустить ее восвояси. Тебе лучше, чем кому-либо другому, известно, что мы были едва знакомы до того, как связали себя браком. Если я считаю, что мы как нельзя лучше подходим друг другу, то Рейлин может не разделять моего мнения. Она должна прийти к своим заключениям сама и в свое время.

— Черт! — воскликнул Фаррел, не в силах скрыть своего волнения. — Скажи наконец, что между вами произошло? Когда я видел вас вдвоем, мне казалось, что Рейлин без ума от тебя!

Джеффри посмотрел другу прямо в глаза.

— Когда Рейлин зашла в конюшню и увидела меня у тела Нелл с орудием убийства в руках, шок оказался слишком силен для нее. Она и сейчас еще не совсем оправилась от потрясения. Я могу лишь надеяться, что, освободив ее от супружеских обязательств, позволив ей узнать меня как человека и, возможно, как друга, я дам ей возможность понять, что не способен на такое варварство.

— Как, по-твоему, она должна получше тебя узнать, если она живет здесь, а ты за несколько миль от нее? Может, ты еще не понял, но отсюда до Оукли не докричишься. А что, если Фридрих вновь начнет преследовать ее? Кто тогда защитит твою жену?

— Я уже подумал об этом и переговорил с несколькими достойными доверия людьми, которые будут следить за ней издали. Для себя я считаю первейшей задачей обеспечить ее безопасность. Илайя сейчас вынужденно не у дел — лечит раненую ногу, но он все равно согласился вести наблюдение из окна дома напротив. Я говорил с миссис Мерфи, она согласна сдать ему комнату. Если что-нибудь случится, Илайя тотчас пошлет ко мне гонца. Миссис Мерфи предложила в качестве курьера своего посыльного и, если я не ошибаюсь, сделала это с удовольствием — похоже, она тоже недолюбливает мистера Фридриха после того, как его люди поломали мебель в ее комнате для гостей. Миссис Мерфи показала мне кремниевое ружье покойного мужа, с помощью которого прогнала наглецов прочь — впечатляющее зрелище, скажу тебе. Больше они к ней не приходили.

— В миссис Мерфи течет воинственная ирландская кровь, — одобрительно заметил Фаррел, — это сразу видно. И все же, Джеффри, ты никогда не простишь себе, если Рейлин пострадает лишь потому, что тебя не оказалось в нужное время в нужном месте.

— На самом деле все обстоит совсем не так. Я буду жить и городе и приезжать в Оукли, только когда там потребуется мое присутствие. Ты знаешь, где меня найти — возле порта. Однако мне бы не хотелось, чтобы Рейлин тоже знала об этом, не то она подумает, что я за ней шпионю.

Фаррел, подавшись вперед, щелкнул по кончику сигары, стряхнув пепел в стеклянную пепельницу.

— Тебе не кажется, что ты ведешь себя непоследовательно — сначала позволяешь ей жить так, как она хочет, а потом пытаешься ее защитить. Что, если она и вправду решит вычеркнуть тебя из своей жизни раз и навсегда?

— У Рейлин для этого есть все возможности, — уныло согласился Джеффри. — Ей решать, чего она на самом деле хочет — независимости или брака со мной. Я не удивлюсь, если она решит вернуться в Англию, но только об этом мне не хочется думать.

Разговор требовал откровенности, а Фаррел был не из тех, кто обходит острые углы.

— Люди станут предполагать худшее, Джеффри.

Ты это знаешь.

— Да, они подумают, что моя жена бросила меня потому, что это я заколол Нелл.

Такая прямота даже бывшего боксера отправила в нокдаун, но он, напротив, ответил на откровенность еще большей откровенностью.

— Джеффри, мой дорогой, ты хоть представляешь, что будет, если тебя привлекут к суду за убийство Нелл? Мнение присяжных может склониться совсем не в твою пользу.

— Я подумал об этом, — скривив губы, признался Джеффри. — Тут на днях мне довелось встретиться с Олни Хайдом, так вот, он утверждает, что не убивал Нелл, хоть и не отрицает того, что сам привез ее ко мне. И еще он божится, что своими глазами видел, как я заколол Нелл. Одно хорошо, он не сможет сделать свое заявление публично, так как будет тотчас арестован за покушение на мою жизнь. Мы оба знаем, что Олни Хайд способен на убийство, он собирался убить меня до того, как была похищена Рейлин, но то, что он убил Нелл, еще предстоит доказать. Тот факт, что он украл Ариадну, служит непреложным доказательством его пребывания на месте преступления, но Илайя и мне, и шерифу твердо сказал, что, кроме отпечатков Олни, там были еще и другие. Отпечатки, предположительно принадлежавшие Олни, исчезли, когда он седлал кобылу, но следы другого человека остались, и они повторяют отпечатки моих собственных ботинок, тех, что Кора нашла в грязи возле дверей моей ванной после того, как была убита Нелл. Поскольку я не надевал их примерно неделю, тот факт, что на них были следы свежей грязи, наводит па мысль, что убийца девушки был обут в них во время преступления. Значит, это мог быть кто-то из гостей.

Фаррел многозначительно пыхнул сигарой.

— Ты думаешь, Купер Фрай мог проникнуть к тебе тем злосчастным вечером?

— Вполне вероятно, для него игра стоила свеч, как и для Олни. За то, что он вернет Рейлин Фридриху, ему была обещана кругленькая сумма. Разве не блестящая мысль: разлучить нас, заставив суд признать меня убийцей и отправить на виселицу? Однако если память мне не изменяет, на Фрая мои ботинки не налезли бы, как и на Олни.

Откинувшись в кресле, Фаррел глянул вниз. Сшитые на заказ ботинки Джеффри из отменной кожи действительно годились далеко не всякому.

— Боюсь, мой друг, найти преступника с такой ногой, как у тебя, будет сложновато: твои ступни всегда были слишком узкими для того, чтобы кто-то из нас мог натянуть такую обувь.

— Зато, если преступник все же будет найден, туфли послужат главной уликой, — возразил Джеффри.

Фаррел поднялся с места и, обреченно вздохнув, начал расхаживать по комнате — очевидно, так ему было легче думать. Зацепившись за какую-то мысль, он остановился и посмотрел на Джеффри.

— Ты не говорил с Брендоном о том, чтобы Рейлин пожила у них до тех пор, пока с тебя не снимут обвинения? Там она была бы в большей безопасности, чем в Чарлстоне, даже если ты поселишься в нескольких кварталах от нее.

— Рейлин не хочет прибегать к помощи моей родни. Фаррел удивленно присвистнул.

— В твоей ситуации ты еще предоставляешь жене выбирать, как поступать?

— Послушай, я мыслю реально. Если мне предначертано завоевать доверие и уважение Рейлин, я должен ее добиваться. Но тогда я вынужден дать ей право принимать мои ухаживания или отклонить их. Если же она будет жить среди моей семьи, выбора у нее не останется: ей будет трудно отказать мне в доме моего брата. Что касается Фридриха, если он всерьез поверит в то, что она со мной порвала, то скорее всего не станет торопиться завладеть ею силой, а даст событиям развиваться по их логике. Рано или поздно мне все равно предстоит исчезнуть так или иначе. Как только путь будет свободен, он заполучит ее без борьбы. — Джеффри усмехнулся. — Фридрих, я полагаю, решит, что Рейлин получила урок и с благодарностью примет его предложение. А вот если она будет жить в имении Брендона, попытка напасть и завладеть ею более вероятна. Мой брат не сдастся без борьбы, и, зная об этом, Фридрих может, прихватив с собой достаточно людей, учинить настоящее побоище, тогда не исключены жертвы. Я не хочу, чтобы моего брата убили, не хочу причинять горе его семье.

— Фридрих может попытаться похитить Рейлин и здесь, у меня в салоне, — заметил Фаррел; он пытался открыть Джеффри глаза на то, что жизнь его жены будет в опасности при любом раскладе, если он решит хотя бы па время с ней расстаться.

— Я мог бы нанять людей для охраны помещения. Рейлин об этом не узнает, и Фридрих тоже. Они просто решат, что ты расширил штат.

— Что ж, помощники мне не помешают; однако не думаю, что ты отправишь ко мне кого-то, кто умеет вдеть нитку в иголку.

Джеффри сдержанно засмеялся:

— Ну, если уж тебе так нужны люди с опытом, отправлю парочку матросов — на их счету не одна сотня ярдов заштопанных парусов.

— Грандиозно, — пробормотал Фаррел, — если в Чарлстоне пойдет мода на парусину, я стану богачом!

Через пару дней после разговора с Джеффри Фаррел принимал у себя жену друга, а Тиззи тихонько сидела в холле, откуда могла наблюдать за хозяйкой. Тиззи выступала в качестве компаньонки, чтобы не дать повод для сплетен: молодой и красивой женщине не полагалось являться в дом неженатого мужчины в одиночестве. Когда же речь шла о Фарреле Иве, то в компаньонке появлялась прямо-таки настоятельная необходимость: о нем ходили самые пикантные сплетни, и, если верить слухам, половина незаконнорожденных, а порой и законнорожденных детей в Чарлстоне появились на свет не без его непосредственного участия. Было вообще непонятно, как он умудрялся выкраивать время для работы.