Кристина Джонс - Волшебный пирог

Он улыбнулся Долл и сидевшим с ней за столиком.

– Супер. Все наши сотрудницы показывают отличный пример пациентам. Это сколько же здесь сахара? Его же хватит, чтобы разрушить эмаль на каждом зубике, что только есть в Хейзи Хассоксе, и еще останется.

– Да, ну и что, – Долл отодвинула еще один стул. – Сядь и заткнись. Чего тебе заказать? Как обычно?

– Кружку кофе с сахаром и молоком, две глазированных булочки, пончик с кремом и меренгу, пожалуйста. Готов поспорить, с моим предшественником вы таким тоном не разговаривали.

– Твой предшественник, – доложила ему Долл после того, как сообщила его заказ миссис Элкинс, которая на этот раз ей уже улыбалась, – настолько балдел от новокаина, что поговорить с ним редко представлялась возможность.

– Тогда как ты, – улыбнулась ему Вив, демонстрируя безупречно вычищенные нитью зубы, – балдеешь от Митци Блессинг. То есть, конечно, я хотела сказать, от ее кексиков…

Джоэл засмеялся.

– Конечно же. Не хочу смущать Долл, так что про наши проделки в ратуше рассказывать не стану.

– Ну и дурак, – весело ответила Долл. – Мне мама все равно почти все рассказала. Эту штуку с поцелуем ты здорово придумал.

– Что-что? – нахмурился Джоэл. – Только не говори мне, что твоя мать так до сих пор и думает, что я целовал ее ради того, чтобы отстоять помещение для занятий беби-бумеров. И что все делалось только ради Тарнии. Неужели она не понимает, что штука с поцелуями, как ты выразилась, была не понарошку?

– Нет, – Долл собрала указательным пальчиком крошки от датского пирожного. – Честно, мне кажется, она этого не понимает. Пусть весь Хейзи Хассокс это видит, как будто написанное двадцатифутовыми буквами, мама ничего не замечает. – Она глянула на сидевших напротив Тамми и Вив, которые, казалось, смотрели очередную серию любимой мыльной оперы. – Да, может показаться странным, что я вот так обсуждаю личную жизнь своей матери, но я не такая эгоистка, чтобы решить, что она не имеет на нее права.

– На жизнь со мной? – Джоэл освободил на столе место, и миссис Элкинс поставила туда его заказ.

– Конечно, с тобой. Пусть это и кажется безумием, но, знаете ли, мне кажется, что вы созданы друг для друга, пусть мама этого и не понимает. – Долл со вздохом отодвинула свою тарелку. – Послушай, раз уж не сработала штука с поцелуем и публичные признания, то надо же найти какой-нибудь другой способ ее убедить, правда?

Митци припарковала машину позади банка и взяла с заднего сиденья свою сумочку. Добираться в Уинтербрук из Хейзи Хассокса оказалось, несмотря на то что и ехать-то всего ничего, страшновато, поскольку туман становился все гуще. Она просто мечтала, чтобы на Рождество, в день свадьбы, тумана не было. Ей всегда казалось, что Долл выйдет замуж в солнечный и морозный день, а небо будет голубым и ясным. А от тумана у всех начнут мелким бесом виться волосы, и фотографии выйдут ужасные.

В основном из-за свадьбы и приехала она в Уинтербрук. Через несколько дней после неожиданного успеха, который имели в ратуше «Зеленые наряды», она составила окончательное меню свадебного завтрака. Что касается блюд более экзотических, она сделает «Зеленые наряды», несколько их изменив – поменьше шафрана, намного меньше хлорофилла, чтобы веселье не перерастало в оргию, а лица сохранили естественный цвет. «Помадки мечтаний» она немного упростила, а вот «Поцелуи омелы» существовали пока что в виде прообраза. Остальные блюда, выбранные ею из бабушкиной книги, готовились достаточно просто, а еще Отто и Борис из «Волшебной долины» пообещали подарить новобрачным настоящий свадебный пирог.

А после того, как Тарния неожиданно обеспечила ее продукции такую рекламу, Митци распечатала на компьютере еще и небольшой список бабушкиных блюд с ценами. Успев разложить рекламные листовки по всему Хейзи Хассоксу, теперь она собиралась оставить их в общественных учреждениях Уинтербрука и посмотреть, что из этого выйдет. Но вначале ей нужно выполнить миссию более личного характера.

Банк, в котором всегда чудилось что-то готическое, возвышался в желтом тумане, как замок Дракулы. Свет в окнах был еле различим. Вздрогнув, Митци поспешила внутрь.

Она окинула взглядом фойе: оштукатуренные стены, резное дерево, люстры. Как бы ни изменилась при Трое и Тайлере административная система, все остальное было тем же, что и прежде. Встав в очередь к окошку, Митци почувствовала себя неуютно. Ей так не хотелось тогда уходить из банка, а сейчас… жизнь ее изменилась во многих-многих отношениях. Она чувствовала себя свободной, реализовавшейся личностью и была счастливей, чем когда-либо раньше. Трой Хейли, сам того не ведая, оказал ей огромную услугу.

Будем надеяться, что удастся отплатить ему тем же.

Наконец подошла ее очередь; девушка, сидевшая по ту сторону высокопрочного стекла, была ей незнакома. На вид ей можно было дать лет двенадцать с половиной. Из надписи на ее бейдже можно было узнать, что зовут ее Келли-Джо.

– Мне хотелось бы закрыть мои счета, – бодро сказала Митци. – Оба, текущий и сберегательный. Я перевожу их в строительное общество Хейзи Хассокса, поскольку там теперь тоже предлагаются банковские услуги.

– Отлично, – профессионально улыбнулась Келли-Джо. – Только вам было совершенно не нужно приходить. Любые операции в строительном обществе можно сделать в режиме онлайн. В наши дни все делается через Интернет, не так ли?

– Да, я в курсе. Я еще не настолько дряхлая, чтобы не знать, – раздраженно сказала Митци. – Я просто хотела доставить себе удовольствие лично закрыть свой счет, оборвать последние нити, которые связывали меня с этим местом.

– Что-что?

– Я здесь работала, – пояснила Митци. – Я проработала здесь всю свою жизнь. А потом они вдруг решили, что я им больше не нужна. Но теперь, к счастью, и они мне тоже не нужны. Так что не могли бы вы перевести остаток со счета на мой новый счет в другом банке?

– Да, конечно. – Келли-Джо ввела в компьютер нужные цифры. – Я здесь пока проработала только две недели. Тут неплохо. А сколько вы здесь проработали?

– Тридцать пять лет.

– Е-мое! – Келли-Джо вдруг позабыла все, чему ее учили на тренингах по работе с клиентами. – Это же, типа, целая вечность!

– Да, кажется, целая вечность…

Митци улыбнулась самой себе. В действительности, ей казалось, что это не она, а какая-то другая женщина каждое утро прилетала сюда на работу, аккуратно одетая, и прилежно трудилась по восемь часов в день, а потом возвращалась домой, где когда-то ее ждали Ланс и девочки, а потом уже никто не ждал. Та взрослая, сосредоточенная Митци, со своим распорядком дня, обязанностями и тревогами, ничего общего не имела с сегодняшней, одетой в джинсы, ботинки и свитер грубой вязки, покрасившей волосы в ярко-рыжий цвет, задумавшей открыть свое предприятие, где будет делать выпечку с травками, организаторшей деревенского клуба, влюбленной до безумия в неприлично молодого и такого привлекательного дантиста.

– Готова поспорить, у вас и компьютеров не было, – прошептала Келли-Джо, скользнув пальчиками по клавиатуре. – Ведь не было?

– Не было. У нас были бухгалтерские книги и шкала ставок по операциям, мы писали ручками, печатали на машинках, а копии снимали на «Роунео»,[58] считали в уме и иногда на арифмометрах…

– Что вы говорите? – на лице Келли-Джо читалось недоумение. – Ничего себе, да это же был просто каменный век.

– Да-да, так оно и было, – легко согласилась Митци. – Все готово? Отлично. Большое спасибо; мне их просто подписать? Отлично. Не могла бы я встретиться с мистером Хейли?

– Троем? Да, конечно. Садитесь, я ему сейчас позвоню.

Митци села.

– Заходи побыстрее, Лулу. – Дверь распахнула Лаванда, на голове которой, поверх велосипедного шлема, был намотан шарфик, а на руках надеты варежки разного цвета. – Удивляюсь, как ты только решилась сегодня выбраться. Такой туман, это же опасно.

– Я же просто перепрыгнула через забор, – улыбнулась Лулу. – Не думаю, что, пока я иду в соседний дом, со мной может случиться что-нибудь ужасное. Шей уже готов?

– Сейчас узнаю. Заходи и садись. Лобелия составит тебе компанию.

Лу задрожала и закуталась в дубленку.

– Не надо, я лучше поднимусь…

– Нет, ты останешься, – сурово ответила Лав. – Шей правила знает. Никаких развлечений с дамами в его комнате быть не может.

– Но мы ничего и не собираемся делать, то есть, мы же уже стали парой, и я его просто собираюсь немного поторопить.

– Ты, – нахмурилась Лаванда, – можешь относиться к морали сколь угодно пренебрежительно, но мы в этом доме соблюдаем определенные нравственные нормы. Я отлично понимаю, что Шей ночует в вашем доме. Лобелии и мне страшно даже представить, чем вы там занимаетесь, так что мы успокаиваем себя тем, что Митци оставляет его на ночлег в свободной спальне. Лу улыбнулась.

– Ничего подобного. Но я не стану нарушать принятые в вашем доме правила. Извините.

– Ничего страшного. Я тоже, знаешь ли, когда-то была молодой. То есть, конечно же, я не хочу сказать, что мы с Лобелией когда-либо делили ложе с молодыми людьми. В наши дни все было по-другому. Мы себя берегли. – Она вздохнула. – Может, берегли мы себя чуть дольше, чем следовало… А теперь ступай в гостиную и погрейся.

Ничего себе признания, подумала Лу, заходя в комнату со стенами цвета грибного супчика с горчицей. Там в этот туманный вечер было еще холоднее, чем на улице.

Лобелия, закутавшись в несколько одеял из вязаных квадратиков, натянув футбольные гетры выше колен, сидела скукожившись перед керосинкой, от которой исходила такая вонь, что можно было задохнуться.

– Привет, Лулу, ой, как чудесно ты выглядишь. Это у тебя под твоей лохматой шубкой новое платье? У меня в юности было совсем такое же. Вы с Шеем собрались в какое-нибудь милое местечко?

– Да так, думаю, просто в Уинтербрук. – Лу постаралась не стучать зубами и не дать заслезиться глазам. – Вам тут точно не холодно? Почему вы не зажигаете камин?