Патриция Мэтьюз - Волшебный миг

Почувствовав, что приближается последний взрыв страсти, Рена сунула руку под одеяло и нащупала рукоять ножа. Потом приподнялась, и, привлекая к себе любовника, занесла над ним нож; метила в самое уязвимое место — между лопаток.

Купер рванулся с такой быстротой, какой Рена от него не ожидала. Одновременно он с силой ударил по руке, сжимающей нож. Рука Рены разжалась, нож отлетел в сторону. В следующее мгновение Купер вскочил на ноги.

Стремительность происходящего ошеломила Рену; она как зачарованная смотрела на Купера. Тот поднял нож и тотчас же ударил Рену кулаком по голове.

— Все-таки решилась, а! — закричал он в ярости. — А я уж подумал, что, может, ошибся…

Рена наконец-то пришла в себя; она немного отодвинулась от Купера. И по-прежнему не сводила с него глаз.

Купер подбросил нож на ладони.

— Ну так как же? Может, будешь все отрицать?

— Что толку? — сказала она.

— Толку, конечно, никакого, если уж я подловил тебя. Причем не в первый раз. Именно так ты убила Эвана Лонгли?

— Да, именно так.

— Интересно, скольких еще? — Купер тяжело вздохнул; он уже немного успокоился. — По крайней мере теперь я смогу выспаться. Много дней я боялся закрыть глаза. Опасался, что ты подкрадешься ко мне сзади.

— Я решила убить тебя, когда ты положил глаз на эту Лонгли, — сказала Рена, с презрением глядя на Купера.

— Но я тогда был тебе нужен, верно? Не в твоих привычках избавляться от человека, пока он тебе нужен. — Купер опоясался ремнем с кобурой. — Ну что же, милая моя, прощай. Не стану лгать, утверждая, что знакомство с тобой было мне приятно.

Рена с криком бросилась к ящикам.

— Не ведь ты не собираешься ничего отсюда брать!

— Не понимаю, как ты могла бы помешать мне — голая и без ножа. — Он хрипло рассмеялся. — Но не беспокойся, мне не нужны твои сокровища. А сказать тебе одну забавную вещь? У меня давно уже не было так спокойно на душе. Наверное, рабочие на раскопках правы.

Все эти драгоценности — они проклятые. Так что будь осторожна, Рена. Это проклятие может погубить тебя.

Рена в изумлении уставилась на Купера.

— Ты хочешь сказать, что просто уйдешь — и все?

Совсем ничего не возьмешь?

— Черт побери! Мне повезло, что я уцелел! И теперь я снова смогу себя уважать.

— Я всегда считала тебя дураком, Купер Мейо.

— А я думал, что ты будешь прыгать от радости. Теперь ведь тебе не нужно ни с кем делиться, все сокровища твои. Надеюсь, ты довольна.

Он вышел из палатки, прихватив с собой нож. Рена по-прежнему сидела у ящиков; ей все еще не верилось, что Купер просто-напросто ушел. Лишь услышав затихающий стук копыт, она наконец вздохнула с облегчением.

Успокоившись, Рена закурила. Она не потрудилась даже одеться. Скоро должен появиться Эрл Харкнес. Зачем же попусту терять время?

Рена курила и размышляла о том, что произошло. Купер улизнул от нее живым, это ее огорчало. Но в конце концов она в выигрыше. Вся добыча досталась ей!

И тут ее смутила одна мысль, лицо ее омрачилось.

А что, если Купер обратится к властям? Если он испытывает угрызения совести, то может донести на нее в полицию.

Рена улыбнулась. Даже если донесет — это не имеет значения. Власти не успеют отыскать ее, вскоре она уже будет далеко отсюда, в открытом море.

Услышав шаги, Рена подняла голову, насторожилась Конечно, это Харкнес. Пора уже ему появиться. Она потянулась к фонарю, чиркнула спичкой и поставила зажженный фонарь на землю. Потом расположилась на одеялах в самой соблазнительной позе. Она представила себе, какое лицо будет у Харкнеса, когда он влезет в палатку и увидит ее — обнаженную, в такой позе.

Шаги затихли у входа в палатку.

— Заходи, Харкнес. Все в порядке.

Дверца откинулась, и в палатку вошел мужчина. Рена в испуге отпрянула. Это не Эрл Харкнес! Это какой-то незнакомый человек, какой-то мексиканец в поношенной одежде, с пистолетом у бедра. Щеку его зигзагом пересекал жуткий шрам.

Незнакомец оглядел Рену, его толстые губы раздвинулись в ухмылке.

— Сеньорита Рена Вольтэн, я полагаю? — Он снял сомбреро и поклонился. — Я очень долго ждал возможности встретиться с вами.

— Черт возьми, кто вы такой? И что вы здесь делаете?

— Меня зовут Габриэль Моралес. И не нужно обладать богатым воображением, чтобы понять, зачем я здесь.

— Нет! — Рена бросилась к ящикам, словно желая закрыть их своим телом.

— Игнасио! — Моралес выхватил пистолет и навел его на Рену. Потом с улыбкой проговорил:

— Еще одно движение, сеньорита Вольтэн, и вы покойница.

В палатку вошел невысокий человек неописуемо омерзительной внешности. В руке он держал мачете.

— Да, командир…

— Это та самая ведьма, о которой мы столько слышали, Игнасио. — Моралес указал дулом на Рену. — Что ты о ней думаешь?

— Колдунья! — прошептал Игнасио и перекрестился.

— Каким способом лучше всего убить ведьму, чтобы она никогда не смогла вернуться на землю?

— Мне говорили, что есть один старый способ, — ответил Игнасио; лицо его исказилось гримасой. — Нужно загнать кол в ее злое сердце.

— Кола у нас нет. Какие еще существуют способы?

— Сжечь заживо, командир.

Рена не верила своим ушам: ей казалось, что мужчины просто пытаются ее запугать, — На это уйдет слишком много времени, — сказал Моралес. — Нет ли еще какого-нибудь способа?

— Отрубить ей голову. — Игнасио кивнул на мачете.

— Да, это быстро и удобно. Правда, немного хлопотно. Но именно так мы и поступим.

Реной овладел страх. Моралес, похоже, не шутил, и Рена в конце концов поверила, что они действительно хотят ее убить. Преодолеть столько препятствий, осуществить все свои мечты — и вот теперь…

— Постойте! — закричала она в отчаянии. — Вы знаете, что в этих ящиках? Там такие богатства, что вы и представить себе не можете! Отпустите меня, и я поделюсь с вами!

Моралес криво ухмыльнулся.

— Сеньорита, зачем же мне вас отпускать? Я и так могу взять все это. — Он повел пистолетом. — Игнасио!

Тот подскочил к Рене и схватил ее за руку. Она вскрикнула, попыталась вырваться. И вдруг заметила, что Моралес занес над ее головой рукоять пистолета. В следующее мгновение она почувствовала удар в висок. Упала.

И уже словно издалека до нее донесся ледяной голос:

— Побыстрее, Игнасио. У нас мало времени.

Рена увидела мачете, занесенное над ее головой. Она оцепенела, кровь застыла у нее в жилах. И все же ей удалось отпрянуть от ящиков.

«Ящики зальет кровью, — подумала она, — моей кровью…»

Это была последняя мысль Рены Вольтэн.

В коттедже было тихо, и Мередит могла пока не думать о своих огорчениях. Настало безмятежное время — время солнца и воды. Никто ей не запрещал купаться нагишом, и очень скоро Мередит стала коричневой от загара и вполне освоилась с океаном.

Хуана была такой счастливой, какой Мередит никогда еще не видела ее, с восторгом она выполняла свои обязанности. «Просто удивительно, — думала Мередит, — в отсутствие Рикардо девочку как подменили».

Ей было неловко признаться в этом самой себе — но без Рикардо и ей стало спокойнее. Ведь с того дня, как он освободил ее от Габриэля Моралеса, она постоянно находилась в его обществе; и теперь молодая женщина с удовольствием пребывала наедине с собой.

Живя в полной праздности и наслаждаясь ею, Мередит даже засомневалась, так ли уж ей хочется вернуться к неудобствам и тяжелой работе на раскопках. Но конечно, это настроение скоро должно пройти. Она никогда не жила без забот и знала, что от ничегонеделания просто задохнется.

Однако пока что ей нравилось вот так бездельничать, восстанавливать силы и наводить порядок в своих мыслях.

На четвертый день ее пребывания в коттедже ненадолго заехал Луис Мендес. От Рикардо не было никаких новостей; Мендес сообщил Мередит, что, увы, не обнаружено также никаких следов ни Купера, ни пропавших сокровищ.

— Я начинаю падать духом, Мередит, — сказал он. — Если сокровища у Купера, он уже должен был попытаться уехать с ними.

— А может, он уже сделал это? Я хочу сказать — уже уехал? В таком случае мы ничего и не узнаем о нем.

Мендес кивнул с унылым видом.

— И скорее всего не узнаем никогда. — Он встал, собираясь уезжать. — Если появится что-то от Рикардо, я тут же дам знать.

— Надеюсь, с ним ничего не случится, — обеспокоенно сказала Мередит, — я считаю, что он сделал глупость, отправившись на розыски. Он ведь не…

— Не годится на такие дела. — Мендес снова кивнул. — Я знаю, дорогая. Безрассудство не к лицу ученому. Я закажу молебен за его благополучное возвращение.

Посещение Мендеса растревожило молодую женщину, и она даже рассердилась на него за вторжение в ее идиллическое существование, хотя и понимала, как она не права. Мередит провела беспокойную ночь, долго не могла уснуть, ее одолевали тревожные мысли о Рикардо.

Уснула она перед самым рассветом, но едва взошло солнце, как она уже поднялась и побежала на пляж, прихватив полотенце и закутавшись в кусок ткани, который она сбросила перед тем, как войти в воду. Спустя какое-то время беспокойство ее улеглось, она расслабилась.

Мередит не знала, сколько прошло времени, когда вдруг она услышала голос. Ее звали по имени. Она встала — место было неглубокое — обратила внимание, что солнце уже стоит довольно высоко; потом увидела Хуану, машущую ей рукой.

— Что там такое, Хуана? Я скоро приду завтракать.

Не думала, что уже столько времени…

— Не то, сеньора Мередит. — Хуана улыбалась. — К вам гости.

— Гости? — Мередит нахмурилась, потом голос ее поднялся до крика. — Рикардо вернулся?

— Не-е-е-а сеньора. — Хуана обхватила себя руками; вид у нее был таинственный и довольный.

— Но кто же тогда?

— А вы идите. Он ждет.

Он? Недоумевая, кто бы это мог быть, Мередит вышла из воды, вытерлась и завернулась в ткань. Потом поспешила к коттеджу. Хуаны нигде не было видно, но и никого другого тоже.