Какой-то шорох разбудил Мередит. Она выпрямилась, жмурясь; на нее упала чья-то тень. Она смотрела в ухмыляющееся темное лицо человека, одетого в засаленное сомбреро и яркий шерстяной плед. Ноги его были босы, на широкой груди скрещивались патронташи, святотатственно напоминая крест.

С задушенным криком Мередит попыталась пошевелить затекшими членами, но человек резким движением ухватил ее за руку. Хрипло засмеявшись, он швырнул ее на землю с такой силой, что она чуть не испустила дух.

Потом, стоя над ней в угрожающей позе, не сводя с нее глаз, он крикнул:

— Габриэль! De prisa![4].


Первый револьверный выстрел застал Купера врасплох. Он дремал в седле, потеряв бдительность, поскольку до сих пор путешествие происходило совершенно спокойно.

Но не успело еще смолкнуть эхо выстрела, как он уже пришел в себя и принялся выкрикивать приказания, направив свою лошадь к голове колонны. Он неплохо обучил своих людей, и паники не возникло. Они быстро заняли позиции и открыли ответный огонь, хотя нападающие скрывались в джунглях. Купер, понимая, насколько они уязвимы для внезапного нападения, велел на случай атаки стрелять наугад в заросли по обе стороны колонны так, чтобы сплошная завеса огня не позволила врагам подойти ближе.

Атака длилась всего несколько минут, и, насколько мог убедиться Купер, убитых не оказалось ни с той, ни с другой стороны. После ожесточенной короткой перестрелки в джунглях наступила глубокая тишина.

Купер был озадачен; нападение выглядело странно, ему казалось, что оно было совершенно бесцельным. Чтобы люди, решившиеся на грабеж, испугались нескольких выстрелов наобум? Это лишено всякой логики.

И тут он вспомнил о Мередит. Где она? Оглядевшись, Купер убедился, что девушки нет, все остальные на месте. Купер пошел вдоль колонны, расспрашивая всех о Мередит. Никто ничего не знал.

Человек, шедший впереди с двумя вьючными мулами, сказал:

— В последний раз я видел ее довольно далеко впереди, сеньор Мейо, она ехала на своей серой лошади.

— Проклятие! Что за куриные мозги! — И Купер разразился долгими и громкими ругательствами, после чего приказал раскинуть лагерь там, где они остановились, и выставить стражу на случай, если атака повторится. Сам же он, взяв с собой двух человек, отправился на поиски Мередит.

Проехав около мили, они обнаружили ее лошадь. Она стояла, свесив голову, и на ноге у нее был порез.

Одного из людей Купер отправил обратно в лагерь с лошадью Мередит и приказал оставаться на месте до его возвращения, а сам поспешил дальше со вторым мексиканцем. Он ехал, обшаривая взглядом заросли, ища следы, оставленные Мередит. Спустя какое-то время он увидел банановое дерево с рваной листвой и поломанные папоротники.

Купер и мексиканец спешились и, ведя лошадей в поводу, пошли по следу, ведущему в заросли, где вскоре увидели, что на довольно большой площади земля была вытоптана. Они поняли, что здесь испуганная лошадь понесла, и Купер решил, что Мередит скорее всего вылетела из седла и, наверное, какое-то время лежала без сознания.

Он громко выругался, но вместе со злостью в его груди нарастала тревога. Сначала он подумал, что, вырвавшись так далеко вперед, Мередит могла и не знать о нападении. Но если лошадь сбросила ее здесь, то где же она теперь?

Жестом приказав своему спутнику следовать за ним, Купер медленно двинулся дальше, не отрываясь взглядом от следов, оставленных Мередит.

Вскоре стало ясно, что она заблудилась, поскольку шла в направлении, противоположном тому, где находился караван.

— Чертова упрямица! — бормотал Купер. — И как она не сообразила, что лучше оставаться на месте?

Но тут он осекся, и холодок пробежал по его телу. След девушки исчез, зато появились другие следы — следы босых ног и ног в сапогах, а также отпечатки копыт нескольких лошадей, и все эти следы уходили в джунгли — на запад.

Купер размышлял. В нем росло страшное подозрение: не было ли нападение на караван всего лишь отвлекающим маневром для похищения Мередит? Особого смысла он в этом не видел, но все говорило в пользу такого вывода.

Кроме того, скоро стемнеет — в этих широтах темнеет очень быстро, — и задача его весьма усложнится. Идти по следу ночью невозможно. Если похитители Мередит будут двигаться всю ночь, к утру они уедут очень далеко. и у них появится прекрасная возможность скрыться.

Оставалось одно — поторопиться и попытаться настигнуть их еще засветло. Купер посмотрел на стоящего рядом с ним низкорослого жилистого мексиканца, сверкающие белки которого в этот момент придавали ему сходство с испуганной лошадью.»

— Надо вернуться. И взять с собой остальных, — торопливо пробормотал человечек по-испански, продолжая обшаривать глазами деревья и кустарник.

Купер твердо положил свою большую руку на плечо коротышки.

— Нет, — сказал он. — Мы должны ехать дальше.

Если ты отправишься назад один, — добавил он, — наши приятели из джунглей быстренько украдут тебя, и… — Он сжал пальцы, и мексиканец вздрогнул.

— Si, — сказал он без особой уверенности, — поедем.

Охваченный дурными предчувствиями, Купер вскочил в седло. Конечно, толку от этого мексиканца будет мало, он уже перепуган до смерти, но иного варианта у Купера не было.

По крайней мере он мог идти по следу, хотя бандиты в здешних джунглях ездят на маленьких выносливых лошадках — крепких пони, которые могут пробираться даже через самый узкий проход в зарослях, почти не оставляя при этом следов.

Продвигаясь вперед, Купер заметил, что время от времени от основной группы отделялась одна лошадь. Отряд становился все меньше и меньше. Когда похитители натолкнулись на Мередит, их было, по оценке Купера, около дюжины, а теперь оставалось только шестеро.

Выбора не было, и он упрямо продолжал идти по следу за основной группой. Может быть, Мередит увез кто-то из отделившихся от отряда, но инстинкт говорил Куперу, что это не так.

Внезапно стемнело, и Куперу пришлось прекратить преследование. Они заночевали рядом с тропой, не разводя костер и поужинав водой из фляги и жестким вяленым мясом.

Едва развиднелось, как Купер уже проснулся и снова пустился по следу; мексиканец не отставал, но вид у него был мрачный. Тропа исчезла задолго до полудня, как и опасался Купер. От банды, первоначально состоявшей из двенадцати человек, теперь осталось двое, и следы двух лошадей резко оборвались на берегу ручья. Купер послал своего спутника искать следы на другом берегу. Мексиканец хотел было отказаться, но не посмел.

Сам же Купер двинулся в другую сторону и проехал более двух миль. Наконец с обескураженным видом он повернул назад. Когда он добрался до того места, где они расстались, мексиканец уже поджидал его.

— Никаких следов, сеньор Мейо. Эти бандиты знают множество способов, как скрыть следы.

— Мне тоже не повезло, — вздохнул Купер. — Видимо, мы зашли в тупик. Остается надеяться на лучшее — кто бы ни нашел мисс Лонгли, он хотел помочь ей… а не наоборот.

В глубине души Купер знал, что это не правда. Всякий, кто ориентируется в этих джунглях настолько, что может так легко в них укрыться, знает, конечно, где находится археологическая экспедиция. Если бы эти люди хотели вернуть Мередит, они уже сделали бы это.


Звали его Габриэль Моралес, и Мередит боялась его до дурноты. Худощавый человек лет сорока, с темными индейскими глазами, мрачный и злобный, по щеке у него зигзагом проходил шрам, что придавало ему вид еще более зловещий.

Он говорил по-английски. После того как его позвал метис, нашедший Мередит, этот человек, Габриэль Моралес, допросил ее. Своим хриплым голосом он потребовал объяснений — кто она такая и что делает в джунглях.

Когда Мередит назвала свое имя, его темные глаза на мгновение посветлели, и Мередит могла даже поклясться, что это имя ему знакомо. Но вслед за тем не произошло ничего хорошего, что обнадежило бы ее.

Габриэль вдруг оборвал разговор, сгреб ее в охапку с силой, удивительной для такого худощавого человека, и понес к своей лошади. Усадив девушку в седло, он сел позади, взял поводья, и она оказалась в жестком кольце его рук. Эти мускулистые руки обхватили ее под грудью, и она ни на мгновение не забывала об их прикосновении Она снова и снова просила отпустить ее, но не получала никакого ответа. Наконец, устав, она спросила, что они намерены с ней сделать, но и на это ответа не последовало. С того момента, как Габриэль Моралес усадил ее в свое седло, он вообще не проронил ни слова.

По дороге он время от времени делал рукой какой-то жест, и тогда один из всадников отделялся от группы. Мередит давно уже пришла к выводу, что эти люди — самые злобные с виду из всех, кого она когда-либо видела. Одежда на всех была рваная, выглядели они неопрятно и, судя по всему, плохо питались. Однако лошади у них были ухожены, каждый был вооружен револьвером, висящим на боку, и ружьем; на груди у каждого скрещивались патронташи. Только у Габриэля было одно оружие — револьвер с рукоятью, отделанной жемчугом; он висел у него на поясе, как и у Купера.

Купер! Хватился ли он ее? Ищет ли? Или он уже мертв, а остальные участники экспедиции разбежались?

Когда стемнело, из похитителей с ней остался лишь Габриэль и еще один человек — отъявленный негодяй, если судить по внешности, — тот самый, что нашел ее Мередит решила, что они ожидают погони и поэтому Габриэль рассылал всех в разные стороны, чтобы запутать преследователей. Мысль об этом несколько взбодрила Мередит. Значит, Купер идет следом за ними!

Однако шло время, никаких признаков погони не появилось, и Мередит окончательно пала духом. Может быть, эти изгои уже привыкли к тому, что их могут преследовать и пытаться схватить, и теперь отделялись от группы просто потому, что у них так заведено.

Она думала, что с наступлением ночи они разобьют лагерь, но они продолжали ехать дальше. Еще до наступления темноты они въехали в мелкий быстрый ручей и несколько миль ехали по его руслу, после чего Габриэль что-то скороговоркой приказал своему дружку. Движением колен он направил свою лошадь к берегу, потом проехал несколько ярдов по джунглям в обратном направлении. Спутник его отстал. Габриэль разжег большую, дурно пахнущую сигару и молча курил. Прислушавшись, Мередит услышала позади какие-то странные звуки. Внезапное озарение сказало ей, что это такое. Они заметают следы!