Тобиас застонал от безумного наслаждения.

— В такие минуты, — пробормотал он, почти не отнимая губ от ее шеи, — я никогда не сомневаюсь в твоих гипнотических силах. Тебе неизменно удается очаровать меня.

— Может, я и опытный гипнотизер, но вы, сэр, не кто иной, как настоящий волшебник.

Лунный свет и магия сомкнулись вокруг них.

Глава 13

Она танцевала впервые после смерти Филдинга.

Джоан словно охмелела. Голова слегка кружилась.

Она никогда не думала, что будет снова вальсировать с другим мужчиной, не мечтала, что когда-нибудь станет наслаждаться музыкой и грациозными узорами танцевальных па с кем-то, кроме своего любимого Филдинга. И вот теперь оказалась в объятиях одного из самых опасных его друзей, словно ничего не изменилось и она по-прежнему млеет от счастья.

— Ваш наряд изумителен, мадам, — заметил Вейл, — но трудно не заметить, что вы по-прежнему носите платья траурных тонов, хотя прошел целый год, с тех пор как Филдинг покинул этот мир.

— Мне его не хватает, — тихо призналась она.

— Понимаю, мадам. Мне тоже. Филдинг был моим другом. Но должен сказать, что не верю, будто он хотел, чтобы вы до конца дней своих не носили ничего, кроме черного и серого.

Она не знала, что ответить. Правда заключалась в том, что она до самого недавнего времени даже не думала о том, чтобы снять траур. У нее не было такого желания. Мало того, в душе Джоан с этим смирилась. Но уверенность, что ей до смерти придется жить в скорби и печали, постепенно начала улетучиваться. Лавиния и Тобиас сумели прорвать темный саван, которым была окутана ее жизнь. Нашли ответы на вопросы, сопутствующие внезапной кончине Филдинга и преследовавшие ее много дней, помогли рассеять тоску, которая казалась нескончаемой.

— Посмотрим, — кивнула она.

Вейл улыбнулся, на время удовлетворившись ее ответом, и снова увлек ее в танце.

— Вижу, вы приобрели весьма интересных компаньонов, — обронил он немного погодя.

Это замечание грубо вернуло ее к реальности. Она, похоже, забылась. И это не сладостный сон. Вейл ничего не делает без причины. С ним следует быть настороже.

— Вы, я так полагаю, имеете в виду миссис Лейк и мистера Марча, — учтиво ответила Джоан. — Они и в самом деле люди необычные. Но мне их общество нравится.

— Вне всякого сомнения, это потому, что вас, мадам, тоже нельзя назвать человеком обыкновенным, — хмыкнул он. — Я ничего не знаю о миссис Лейк, но о мистере Марче ходит множество слухов.

— Вы меня удивляете, сэр. Никогда бы не подумала, что вы из тех, кто верит сплетням.

— Вы прекрасно знаете, что я, подобно Филдингу, уделяю самое пристальное внимание определенного типа сплетням.

— Так что же болтают о мистере Марче? — осведомилась она.

— Среди всего прочего утверждают, будто он был шпионом во время войны и сейчас зарабатывает на жизнь весьма нешаблонными методами. Насколько я понял, он принимает заказы на частные расследования от особ, предпочитающих не иметь дело с Боу-стрит.

— Вы правы. Достаточно оригинальное занятие.

— Да уж, ничего не скажешь.

— Зато очень интересное.

Вейл удивленно вскинул брови.

— Кстати, говорят, что он и, предположительно, его добрая приятельница миссис Лейк в настоящее время разыскивают некую антикварную вещицу.

— А-а…

— И что это означает, мадам? — весело спросил Вейл.

— Всего лишь констатация того факта, что если вы о ней упомянули, значит, сами хотите получить, — без обиняков заявила Джоан.

Вейл шутливо вздохнул.

— До чего же вы неделикатны, мадам. Видимо, слишком хорошо меня знаете.

— Напротив, сэр. Я совсем вас не знаю. Но когда речь идет о редкостях, ваши вкусы мне знакомы.

— Да, разумеется. Мы с вами и Филдингом немало времени проводили за обсуждением тонкостей коллекционирования, — кивнул он, делая очередной поворот. — Думаю, вы и сами неплохо в этом разбираетесь.

— О, я не претендую на великие знания, но признаюсь, что многому научилась, слушая, как вы с Филдингом спорите и сравниваете ваши приобретения.

— И кроме того, унаследовали замечательные собрания Дава, не так ли? Скажите, мадам, вы намереваетесь делать к ним свои добавления?

Пусть гадает, подумала Джоан. Не нужно ничего выдавать.

— Если это попытка узнать, хочу ли я приобрести Голубую Медузу, — сказала она вслух, — то пока не могу точно сказать. Еще не решила.

— Ясно.

Музыка смолкла. Вейл подвел ее к стене, и Джоан сама не поняла, как оказалась вместе с ним в уютной нише. Он так и не выпустил ее руки.

— Я не имею ни малейшего желания состязаться с вами в этом деле, — объявил он.

— Что не помешает вам это сделать, как только возникнет необходимость, — парировала Джоан.

Вейл улыбнулся, но не ответил.

— Меня тревожит совершенно другой аспект этой ситуации, — пояснил он.

— Я поражена, сэр. В жизни не думала, что вас что-то может встревожить.

— Ошибаетесь, леди Дав. Вы — вдова одного из немногих людей, которых я считал своими друзьями. Считаю, что предал бы память Филдинга, если бы не попытался помешать вам подвергнуть себя ненужному и никчемному риску.

— Заверяю вас, что я ничем не рискую.

— Но меня волнует ваша роль в этом деле, Джоан.

— Не стоит беспокоиться, милорд, — улыбнулась она. — Заверяю вас, что вполне способна сама о себе позаботиться. Мой муж был превосходным наставником по многим предметам, не только по антиквариату.

— Да, разумеется, — процедил Вейл и, хотя вовсе не казался довольным ее ответами, все же очень вежливо наклонил голову. — Простите, если грубо вмешался в ваши личные дела.

— О, не стоит извиняться, сэр. Я счастлива сказать вам, что помогаю миссис Лейк и мистеру Марчу в их расследованиях.

Эти слова произвели на Вейла действие необычайное. Она в жизни не поверила бы, что он способен на такие сильные эмоции, если бы не видела его потрясенного лица. Дикая, торжествующая радость обуяла ее.

— Помогаете? — тупо повторил он. — Черт возьми, Джоан, о чем вы толкуете?

— Успокойтесь, милорд, — хмыкнула она. — Это всего лишь мое увлечение. — Она, непонятно почему, была рада, что до такой степени его расстроила. — И притом очень, забавное.

— Не понимаю.

— Все очень просто. У меня есть связи в таких местах, куда им нет доступа. И если эти связи могут оказаться нужными, я не задумываюсь ими воспользоваться.

Его губы дернулись в безрадостной усмешке.

— И я — одна из таких связей? Именно поэтому вы согласились со мной танцевать? Чтобы вытянуть из меня сведения для Марча и миссис Лейк?

— Вовсе нет, сэр. Я танцевала с вами, потому что вы меня пригласили и потому что мне так захотелось.

В его глазах блеснуло раздражение, но он все же учтиво наклонился над ее рукой.

— Надеюсь, вам не было скучно, мадам.

— О, ни в коем случае, хотя я прекрасно понимаю, что вы здесь только потому, что охотитесь за браслетом и пожелали узнать роли, мою и моих друзей, во всем этом деле. И как? Вы удовлетворены результатами собственного следствия?

Вейл выпрямился, по-прежнему сжимая ее руку.

— Позвольте все же предупредить вас: эта история с Медузой может быть опасна.

— Буду иметь в виду, сэр.

Он снова поморщился, но оба знали, что никакие убеждения не поколеблют ее решимости.

— Доброй вам ночи, мадам, — пожелал он.

— Доброй ночи, милорд, — кивнула она, приседая. — Счастлива, что вы решили возобновить наше знакомство, даже если при этом руководствовались скрытыми мотивами.

Он уже хотел отойти, но, помедлив, ответил:

— Для меня великая честь числиться вашим другом. Однако позвольте сказать, что в одном вы не правы. Я пригласил вас на танец не только потому, что хотел побольше разузнать о браслете.

— Неужели?

— Я пригласил вас, — терпеливо повторил он, — потому что очень хотел танцевать с вами.

И прежде, чем она успела ответить, исчез в толпе.

Джоан еще долго не двигалась с места, размышляя о том, как наслаждалась короткими мгновениями в объятиях Вейла.


Тобиас открыл глаза и залюбовался игрой лунного света на листочке. Он лежал на мягкой скамье, упершись одной ногой в пол. Лавиния оседлала его: юбки сбились вокруг талии, мягкие холмики прижаты к его груди. Он глядел на ночное небо, видневшееся в окнах на противоположной стороне оранжереи, и жалел, что рано или поздно придется встать.

Интересно, находит ли и Лавиния, что тайная любовь связана со множеством неудобств? О, чего бы не отдал Тобиас за теплую постель!

Лавиния пошевелилась, попыталась было прижаться к нему, но внезапно застыла.

— Господи Боже, — пробормотала она, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь подняться. — Уже очень поздно. К этому часу Джоан или Энтони с Эмелин непременно заметили наше отсутствие. Представляешь, какой конфуз, если кто-то пойдет нас искать и застанет в таком виде!

Тобиас медленно сел, не отрывая взгляда от луны, медленно плывущей в стеклянных переплетах крыши.

— Нас не было всего лишь полчаса. Сомневаюсь, что нас хватятся.

— Но мы не можем тут больше торчать, — раздраженно бросила Лавиния, сражаясь с лифом своего платья. — Волосы сильно растрепались?

— По-моему, ничуть, — заверил Тобиас, наблюдая, как она приводит себя в порядок.

— Слава небесам.

Она поправила рукавчики, встала и отряхнула юбки.

— Не могу представить ничего более позорного, чем появление в бальной зале леди Стиллуотер в таком виде, словно… словно…

— Словно мы только что любили друг друга?

Тобиас поднялся и заправил рубашку в брюки.

— Не думаю, чтобы кто-то из присутствующих особенно удивился.

— Что?!

Лавиния круто развернулась, краснея от возмущения.

— Хочешь сказать, что все знают… знают… — взвизгнула она, заикаясь.

— Что мы любовники? — ухмыльнулся Тобиас, наслаждаясь выражением ужаса на лице возлюбленной. — Подозреваю, что именно так.