Сет откинулся на спинку стула и улыбнулся Морган. Но это была холодная улыбка, глаза его не потеплели.

— Моя женушка способна сказать мужчине «нет», когда сочтет это нужным.

Морган поднялась очень тихо и медленно, избегая взгляда Сета.

— Извините меня. Мне как-то совсем не хочется есть. — Она повернулась и ушла, предварительно заверив Джоакина, что в сопровождении не нуждается.

Идя к себе, она все больше сердилась и когда вернулась в свою комнату, то была вне себя от злости. Она села на кровать. Надо было о многом подумать. События развивались вопреки ее плану.

Весь день Морган провела в лавках, пока мужчины загружали фургоны. Она остановилась перед витриной, привлеченная видом сверкавшего в солнечных лучах платья, и вошла в магазин будто под гипнозом, не отрывая от него глаз.

— Могу я вам чем-либо помочь? — послышался мягкий голос.

Морган вздрогнула, смущенная тем, что ее застали глазеющей. Платье алого цвета, с глубоким вырезом на груди, украшенное по лифу и подолу нешироким, всего в дюйм прекрасным бургундским кружевом. То, что не совсем открывал глубокий вырез, должен был едва прикрывать кружевной ажур. Выше пояса, как раз под лифом, находилась шелковая лента, завязанная на спине в стиле ампир. Тонкая ткань плотно обхватывала талию, переходила в длинную, пышную, как колокол, юбку. Рукава с буфами доходили только до середины предплечья.

Продавщица проследила за взглядом Морган и представила себе, как молодая блондинка будет выглядеть в этом элегантном красном платье. Оно отлично бы ей подошло.

— Меня зовут мисс Саттерфилд. Это платье словно предназначено для вас.

Ее голос показался Морган искренним.

— Да, — прошептала она.

Оторвавшись от созерцания, мисс Саттерфилд сказала:

— У этого платья очень странная история. В прошлом году ко мне пришла молодая женщина и попросила дать ей работу. Конечно, не зная, как она шьет, я не могла ее нанять, о чем и сказала. Она очень разволновалась и ушла, но через два часа вернулась с этим платьем. Я убедилась, что качество работы высокое, хотя фасон был в моде сорок лет назад. Она сказала, что этот фасон увидела в книге. Я так и не узнала, где она раздобыла такую ткань, но точно знаю, что кружева она сделала собственноручно.

Какое— то время женщины смотрели на платье.

— Хотите примерить? — Глаза продавщицы заблестели.

Морган, никогда не придававшая большого значения одежде, вспомнила, как, собираясь на бал к Синтии Фергюсон, она пыталась представить себя в платье из красного шелка. Она знала, что это платье ей бы пошло.

— Нет, сейчас я не буду его примерять, но вы заверните его и попроще, пожалуйста. Завтра я уезжаю с фургоном, и пакет не должен быть слишком большим.

— Хорошо.

Уходя, Морган недоумевала, что заставило ее поступить таким образом. Она ведь никогда не сможет носить такое платье. Всю дорогу до гостиницы она твердила себе, что должна немедленно вернуть платье.

За ленчем их было трое: Морган, Фрэнк и Джейк. Сет и Джоакин отправились по делам в город. И она была рада, потому что не хотела видеть ни того, ни другого.

За обедом Сет избегал ее взгляда, а она старалась не смотреть на Джоакина. Он был очень обаятелен и казался очень участливым.

В ту ночь Сет не пришел в их комнату. Она не спала, смотрела на звезды в окне и думала, где он лег в эту ночь.

Глава пятая

Все говорили Морган, что первая часть путешествия будет самой легкой, но для нее она оказалась невообразимо тяжела. Дни были бесконечны и жарки, а ночи очень коротки. Первую неделю она так уставала, что едва могла говорить. Кто-то всегда готовил для нее постель под фургоном. Кто это делал, она так и не узнала. Обычно она настолько уставала, что не могла есть и даже умыться. Единственным ее желанием было лежать спокойно, чтобы тело отдохнуло после тряски в фургоне. Однако твердая, холодная земля облегчения не приносила.

К восьмому дню она начала воспринимать окружающее, привыкать к нескончаемым дням и жесткой постели. Впервые за все это время она села у костра и выпила чашку кофе, приготовленную Джейком.

— Как хорошо видеть тебя снова среди нас, — сказал Фрэнк, улыбнувшись. Морган тоже улыбнулась.

— Всегда приятно, когда с тобой рядом красивая женщина, где бы ни находиться.

Морган становилось не по себе от любезностей Джоакина. Хотя это и было приятно, но всегда казалось, что Сет при этом хмурится. Подбрасывая ветки в костер он и на этот раз буркнул:

— Может быть, моя жена уже в состоянии потрудиться и помочь мужчинам, а не ждать, когда ее обслужат.

В ответ Морган, как она думала, очень мило улыбнулась и сказала:

— Конечно, Сет, я очень хотела бы помогать вам. — Она не желала расстраиваться из-за его ворчливого настроения.

Сет бросил ей одеяла:

— Тогда приготовь сегодня постели.

Озадаченная, она посмотрела на него, но он жестом позвал ее к фургону. Он показал, как постелить одеяла, чтобы получилось более или менее удобно. Это было ее место, потому что именно сюда несколько последних ночей она вползала, под фургон. Молча она наблюдала, как Сет постелил вторую постель недалеко от ее.

— Зачем? — удивилась она. Он ответил, усмехнувшись:

— Это постель твоего мужа. Каждую ночь, когда я ложился, ты уже спала, и каждый раз рядом со мной. — Неожиданно улыбка исчезла, и он внезапно ушел.

В эту ночь Морган ощущала рядом тепло Сета. Она слышала его ровное, глубокое дыхание и чувствовала себя в безопасности.

Со временем дни стали привычны и приятны. Сет все еще был холоден с Морган, но его неприязнь ослабла. Джоакин, казалось, был всегда рядом с ней. Когда она в чем-нибудь нуждалась, он мгновенно оказывался тут как тут.

Однажды перед вечером они остановились в местечке Каунсил-Гроув.

— Морган, ты умеешь стрелять из ружья? — спросил ее Сет.

— Нет.

— Тебе это может понадобиться. Я научу тебя.

Лесом они вышли на маленькую поляну. Сет сделал отметку на дереве и отошел назад.

— А теперь прижми ружье к плечу вот так, — показал он.

— Не думала, что оно такое тяжелое.

— Сейчас я тебе покажу, — Сет стоял за ней, а его сильные руки обхватили ее.

Ей была приятна эта близость. Они не стояли так близко друг к другу со времени отъезда из Кентукки. Почувствовав его тепло, она прижалась к нему.

Сет наклонил голову к ней, показывая, как целиться. Ее волосы хорошо пахли, а шея слегка увлажнилась от дневной жары. Он взглянул на нее, почувствовав ее движение, и невольно задышал чаще. Ее маленький круглый зад прижался к его чреслам, и его пронзило желание.

— Черт возьми, — сказал он, опустив руки и отвернувшись от нее.

— Сет? — Она не поняла, почему он рассердился, подошла и дотронулась до его руки. Он резко отдернул свою.

Она вспыхнула и отвернулась.

— Моя мать была права. Мужчины действительно непонятные существа. То ты ведешь себя по-дружески, то ругаешь меня — Она пошла в лагерь, ускоряя шаг и все более сердясь.

Успокоившись, Сет догнал ее в несколько больших шагов. Но взгляд и голос у него были все такие же злые. Резким движением, причинившим ей боль, он повернул ее к себе. Ей в лицо брызнуло солнце.

— Твоя мать! Если бы твоя мать вообще была хоть сколько-нибудь матерью, она бы научила тебя уму-разуму. Если бы она о тебе заботилась по-настоящему, она бы рассказала тебе об отношениях мужчины и женщины и не заточала тебя в доме, как монахиню.

Она вырвала руку и крикнула в ярости.

— Как ты смеешь! Твое поведение только подтверждает то, что она была права. Я не могу говорить с тобой, даже находиться рядом, чтобы ты не разозлился без всякого повода.

И быстро пошла по тропинке к фургону. И вновь Сет нагнал ее, еще более разъярясь. Он перегородил ей дорогу и, стиснув зубы, процедил:

— Ты чертовски права, я не могу быть рядом с тобой. Чего ты ожидаешь, если трешься о меня?

— Я трусь? О чем ты говоришь? — Она взглянула на него с ненавистью.

Он порывисто обхватил руками ее голову и прижался губами к ее губам. Его поцелуй был нежным, и в нем таился вопрос. Морган опять почувствовала, будто земля под ней проваливается. Тело обмякло, но одновременно каждая жилка встрепенулась. Она коснулась его пояса, ощутив твердые мускулы живота.

Он осторожно освободился и взглянул: глаза у нее были закрыты. Тонкие прожилки просвечивали сквозь веки. Ресницы были длинные и густые. И он прошептал:

— Твоя мать должна была объяснить, как легко возбудимы мужчины. Вот почему я не могу быть близко и не сердиться, не имея возможности любить тебя.

Она успокоилась, но в ушах звучали слова матери, столько раз слышанные и заученные наизусть. Она уже не сердилась, но была настроена решительно и ответила свысока:

— Моя мать была права, когда говорила, что мужчины не могут любить, что они заботятся только о лошадях и делах, а женщинами только пользуются. С тех пор как мы познакомились, мистер Колтер, вы были со мной не так внимательны и заботливы, как с вашими лошадьми. А сейчас, извините, у меня кое-какие дела в фургоне.

Она ушла, и он остался один.

— Что случилось, моя прелестная голубка? — спросил Джоакин тихо и очень задушевно.

Морган прислонилась к дереву, стараясь сдержать подступающие слезы.

Она шмыгнула носом и бросила на него тревожный взгляд.

— Я, кажется, не понимаю мужчин.

— Ах, но мужчин понять очень легко. А вот женщины — это загадка. Они управляют мужчинами.

— Управляют мужчинами! Мне кажется, я даже не умею разговаривать с ними.

— Просто у вас любовная размолвка. Скоро помиритесь и опять будете счастливы.