– Но правда не всегда скрыта.

– Нет, но я интуитивно чувствую недосказанность. Когда я смотрю на кого-то и чувствую, что что-то не так, – значит, здесь действительно не все чисто.

– Я рада за тебя, не каждый обладает такой способностью.

– Ты это искренне говоришь? – подозрительно спросил Мэтью.

Саманта улыбнулась:

– Я рада, но хотела бы заметить, что иногда журналистская интуиция вырывается из-под контроля, журналисты начинают лезть не в свое дело и причиняют боль хорошим людям.

– Кого конкретно ты имеешь в виду?

– Я имею в виду журналистов.

– Я тоже журналист.

– Я же объяснила, что говорю о профессии журналиста вообще.

– Значит, говоря это, ты ни о ком конкретно не думаешь?

– Что тебя волнует, Мэтью?

– Ты волнуешь меня. Ты, Саманта.

Он не двигался, но говорил так нежно и мягко, словно прикасался к ней. Саманту бросило в жар.

– Почему же я тебя волную?

– Я не знаю. Я сам этого не понимаю.

– В это трудно поверить. Мне кажется, ты всегда все понимаешь.

Мэтью прищурился:

– Хорошо, кое-что я все-таки могу объяснить. Ты волнуешь меня, потому что в тебе живут две разные женщины, и я не знаю, какой из них доверять.

Почему он так хочет доверять ей? Саманта не могла найти вразумительного ответа на этот вопрос.

– Давай разберемся. Тебе кажется, что я тебя обманываю? И потом, почему меня должно волновать твое отношение?

Мужчина широко улыбнулся:

– Прими как комплимент, что я пытаюсь разобраться в тебе.

– Прости, но у тебя такие странные комплименты. Ни один мужчина ничего подобного мне не говорил.

– А у тебя было много мужчин?

– По-моему мы отходим от темы.

– Я подхожу к вопросу с разных сторон.

– Мне это не нравится. А если тебя это так уж интересует – пожалуйста, вот ответ на твой вопрос: тебя это не касается.

Мэтью усмехнулся:

– Хорошо, на время закроем вопрос о мужчинах. Давай вернемся к твоей работе.

Саманта глубоко вздохнула. «Надо быть осторожнее», – подумала она про себя.

– О своей работе я тебе с удовольствием расскажу. Я стала адвокатом по бракоразводным делам, потому что чувствовала: таким образом я смогу помочь людям. Развод – это трагедия, которая может случиться независимо от того, хочешь ты этого или нет. Рушится жизнь, созданная двумя людьми, когда-то любившими друг друга больше всего на свете. Я ненавижу разводы, но если уж это происходит, стараюсь как могу помочь людям избежать тяжелых душевных травм.

– Но нельзя получать удовольствие от того, что ненавидишь.

– Я настраиваю людей на то, что спасаю их, а не разделяю. После развода они смогут начать новую жизнь.

– Да, но…

– Я не говорю, что это просто. Это сложно, но это моя работа, и я стараюсь делать ее хорошо.

Мэтью внимательно посмотрел на Саманту:

– Ты хочешь сказать, что страдаешь вместе с этими людьми?

– Да, – просто ответила она.

Ситуация начала проясняться. Две разные Саманты наконец соединились в одну. На работе ей приходилось сталкиваться с человеческим горем, огорчаться и расстраиваться, а дома она отдыхала душой и пыталась помочь людям найти друг друга.

Не отдавая себе отчета, Мэтью придвинулся ближе к Саманте и положил руку ей на колено.

– Убери руку. – Саманта поняла, что сказала это слишком поздно.

– Почему? Чего ты боишься?

Саманта туже закуталась в плед:

– Просто каждый раз, когда ты… мы…

Улыбаясь, Мэтью нежно коснулся губами щеки Саманты:

– Да, я знаю. Необыкновенные ощущения, не так ли? Мы замечательно ладим друг с другом.

– Теперь это не важно. Ты же собирался звонить Мэгги.

– Но ты же не хочешь, чтобы я ей звонил? – Саманта молчала, и пальцы Мэтью незаметно подобрались к вырезу ее пеньюара. – Скажу честно: я и не собирался ей звонить.

– Но почему? Ты ведь говорил…

– Саманта, – мягко произнес Мэтью, – зачем мне ей звонить? Зачем, если я постоянно думаю только о тебе? Зачем, если я мчусь к тебе, как только у меня появляется свободное время?

Его нежность и слова кружили ей голову.

– Но ты сказал…

– Я не собирался звонить ей, я просто хотел поддразнить тебя и кое на что открыть тебе глаза.

– Ты о чем?

– Я хотел, чтобы ты задумалась над тем, почему ты пытаешься свести меня со всеми, а сама избегаешь меня.

Саманта отрицательно покачала головой:

– Обо мне не может быть и речи.

– Но все это время, пока ты пыталась меня с кем-то познакомить, ты целовалась со мной.

– Только когда…

– Правильно, только когда я целовал тебя. Но последнее время я делал это достаточно часто, и, как ни странно, ты отвечала мне тем же.

Что она могла сказать? Мэтью был совершенно прав: она не сопротивлялась и отвечала на его поцелуи.

– Ты смущена?

«Я просто сошла с ума», – подумала про себя Саманта, но вслух как можно нравоучительнее сказала:

– Хорошо, я целовалась с тобой, но с благими намерениями. Я просто хотела помочь, не хотелось тебе отказывать.

– Так не откажи мне и сейчас. – Мэтью произнес эти слова почти шепотом. – Поцелуй меня. Ты – сама – поцелуй меня.

Его губы находились всего в нескольких сантиметрах от ее губ, она видела его блестящие глаза, чувствовала жар дыхания. Но Саманта была непреклонна.

– Что такое? – Мэтью насмешливо посмотрел на Саманту. – Боишься?

Он уже в который раз обвинил ее в трусости.

– Не говори глупостей, я просто не хочу тебя целовать, вот и все. Тебе придется смириться с этим.

Мэтью обнял ее за плечи и начал пальцами щекотать шею:

– Я смирюсь с этим, если ты говоришь правду. Но я не уверен, что это так.

– Ты не уверен, потому что твоя самовлюбленность не позволяет тебе поверить в это.

Мэтью улыбнулся:

– Ты думаешь, дело в этом? Возможно. Но я всегда считал, что если какая-то женщина не покидает моих мыслей, если я рвусь к ней в любую свободную минуту, то это не просто так. Или я не прав? Скажи мне, если я ошибаюсь. Скажи мне, что с того момента, как мы встретились, ты совсем не думала обо мне, и обещаю: я поверю тебе на слово.

– Я… я думала о тебе. – Признание далось Саманте болезненно. Она вдруг осознала, что постоянно думала о нем, и, произнеся эти слова вслух, она признавалась в этом не только ему, но и себе.

– Тебе было трудно это сказать? – Мэтью продолжал легко касаться ее нежной кожи на шее. – Никто никогда раньше не спрашивал тебя о твоих чувствах, да? Приятно быть первым.

– Ты понимаешь, что делаешь? – взволнованно спросила Саманта.

– Даже не представляю, чем все это может кончиться, но сейчас я хочу только одного – чтобы ты поцеловала меня. – Мужчина нежно привлек Саманту ближе к себе. – Я очень тебя прошу, сделай это.

С каждой минутой Саманте становилось все труднее и труднее сопротивляться. Она вспомнила свои ощущения, когда Мэтью целовал ее, свое томление, с трудом сдерживаемую страсть. Картина перед глазами была такая живая, что желание пережить эти ощущения вновь стало непреодолимым, и Саманта сдалась.

Сначала ее губы лишь слегка скользили по его губам, но первые же прикосновения распалили ее, ей захотелось большего. Поцелуи становились все глубже, их губы сближались все плотнее, и наконец она запустила свой язычок к нему в рот, сплетясь там с его языком. Саманту захватили новые, неведомые раньше ощущения. Контролировать себя она уже не могла, но теперь это было уже не важно. Весь мир для нее перестал существовать, были только она и Мэтью.

– Мне нравится, как ты целуешься, – отдышавшись, проговорил мужчина, – я не могу остановиться. Мне хочется целовать тебя еще и еще.

– Целуй, – еле слышно прошептала Саманта и, обняв его за шею, прижалась к нему еще крепче.

Мэтью отбросил в сторону мешавший им плед, нащупал под тонкой тканью пеньюара ее грудь и приступил к изучению ее формы. Мягкая ткань скользила по коже, возбуждая и усиливая желание.

– Если бы меня спросили, чего я хочу больше всего на свете, то я бы ответил: чтобы ты никогда не прекращала целовать меня. – Не удержавшись, Мэтью приник к ее груди. Ощутив его горячие прикосновения сквозь тонкую ткань, с губ Саманты сорвался стон удовольствия.

Мэтью еле сдерживался, чтобы не сорвать с Саманты одежду. Он хотел руками исследовать каждый сантиметр ее кожи, ощутить ее мягкость и гладкость.

– Я хочу тебя, Саманта. Я хочу заняться с тобой любовью, – страстно прошептал он.

Саманта не произнесла ни слова: о ее согласии кричала каждая клеточка ее тела. Обняв Мэтью, она опустилась на диван. Мэтью распахнул длинный халат и сорвал с нее шелковые трусики – последнее препятствие на пути к удовольствию.

Неожиданно пейджер, прикрепленный к поясу Мэтью, запищал. Мужчина с досадой нажал на кнопку и отключил сигнал. Тело молило его не смотреть на экран, но разум говорил другое: если сейчас не выяснить, кто хотел с ним связаться, пройдет несколько часов, прежде чем он сделает это. Пересилив себя, он приподнялся и прочитал сообщение.

– Мэтью?

– Мне нужно срочно позвонить.

Саманта закрыла глаза, не зная, что ей сейчас больше хочется – плакать от досады или радоваться, что между ними ничего не произошло. Еще несколько мгновений – и она бы отдалась ему, не думая о последствиях, она чувствовала, что секс с Мэтью был бы великолепен, слишком великолепен. Нет, хорошо, что так все закончилось: они с Мэтью не подходят друг другу.

– Саманта…

– Иди звони. Телефон на кухне.

– Я недолго. – Он крепко поцеловал ее в губы. – Прошу, не двигайся.

Он шел на кухню и думал, какой же он идиот, что оторвался от Саманты ради того, чтобы позвонить, проклинал свою работу. Работа всегда была для него на первом месте, но только теперь он почувствовал, какие страдания причиняет его телу его преданность своей профессии.