В институте Андрей женился по страстной любви и был счастлив полгода, пока мама не поставила условие – или я, или та лохушка, которая при походе в магазин кидает обертку от мороженого на асфальт и учит ее жить, настаивая на сдаче одной комнаты в их квартире внаем.

Мама ни за что не соглашалась пустить в дом чужих людей даже за хорошие деньги, поэтому «лохушка» пилила ее каждый день. Девушка устроилась в несколько мелких фирм юристом-консультантом и хорошо зарабатывала, но считала каждую копейку и не могла понять философии свекрови. У них в Феодосии летом сдавался каждый угол. Здесь, в Москве, многие алкоголики и пенсионеры только этим и жили.

Раньше он многих ее привычек не замечал, но вот они поехали в гости, на день рождения однокурсника по юридическому факультету. По пути Андрей купил жене «Сникерс». Она их ела не меньше трех штук в неделю, но не полнела. Обертку от сникерса жена надела на сучок ближайшего куста. Андрей не поверил своим глазам, остановился, снял обертку.

– Зачем ты это сделала?

– А куда ее? У вас тут по полкилометра ни одной мусорки. И вообще дворники за уборку деньги получают.

В этот же вечер Андрей наблюдал, как небрежно жена вытирает руки салфеткой, как во время еды хохочет, задрав голову и широко открыв рот. В ту ночь его страсть несколько уменьшилась.

За неделю он отметил все то, что месяцами замечала мама и говорила ему, но он не обращал внимания. Жена слишком «сладко» говорила с директорами фирм, куда устроилась. «Случайно» все три директора оказались мужчинами. Она выкидывала прокладки «критических дней» в мусорное ведро, не заворачивая их. Ее ногти были самыми длинными, яркими и агрессивными из всех, какие Андрею только доводилось видеть, она даже их не подклеивала, если какой-то ломался. И еще было неприятно, что жена по поводу и без него покрикивала на маму.

Неприятные бытовые мелочи постепенно стали перевешивать достоинства секса.

Страсть улетучилась за две недели. Развод.

Елена оказалась совсем другой. Аккуратная, тактичная, холодная. В койку Андрей уложил ее при первом свидании, но самого свидания он добивался несколько недель, руководительницу невозможно было вытащить с работы. Два раза он подвозил ее до дому и при этом пытался разговаривать на отвлеченные от работы темы, но она засыпала прямо в машине.

Андрей и до, и после развода был, что называется, «ходок», и пассивное сопротивление Елены, которая к тому же была его начальницей и зарабатывала большие деньги, возбуждало его до крайности.

Лена не отличалась особой красотой, фигура и внешность ее были вполне стандартные. Но, как говорят психологи, длительная увлеченность человека человеком только на двадцать процентов держится из-за внешних данных, остальные восемьдесят приходятся на то, какую часть занимает человек в жизни другого человека. А Елена тогда была центром всех интересов Андрея.

Служебные романы тем и хороши, что удобны. Есть о чем поговорить до и после секса, общие интересы и как бы продолженный рабочий день дают фору в карьере.

Не пылая огненной страстью, но уже подумывая о женитьбе, Андрей привел Елену к себе домой, познакомил с мамой. Маме Елена понравилась. И Андрей повез Лену в пансионат на три дня. Елена сопротивлялась до последнего. Говорила о загруженности, о контрактах, о желании поработать в выходные. Владимир Самуэльевич насильно вытолкал ее в отпуск на майские праздники.

Вот там, в пансионате, Елена и увидела Игоря. Тот приехал с веселой компанией, по дури пригласил Лену вечером танцевать, наговорил комплиментов. Елена влюбилась с первой минуты в необычайно красивого и нахального Игоря. И он в нее искренне влюбился. На следующий день он увез ее в свою однокомнатную квартиру и держал там два дня.

И, естественно, ревность дала новый толчок чувствам Андрея. К понедельнику, ожидая Елену на работе, он полыхал страстью к ней не только как к женщине, но и как к приобретенному, долго выбираемому автомобилю, который угнали из-под окон на следующий день после покупки.

Он заготовил целую речь с обвинениями, продумал, как будет прощать… А Елена его «не увидела». Она смотрела сквозь него, не воспринимая как мужчину, зато прекрасно общалась как с юристом, тщательно обговаривая каждый контракт.

Серьезно подумывая об уходе, Андрей стал подыскивать себе новое место работы. Но Лидия и Владимир Самуэльевич отговорили.

Летом Елена вышла замуж, и все как-то само собой устаканилось.

Восемь лет назад рынок недвижимости мог приносить шальные деньги. При минимальных трудозатратах можно было попасть в «золотую жилу», и деньги зарабатывали сами себя. Игорь попал «в жилу» и два года автоматически, работая по три-четыре часа в день, получал приличные деньги, иногда больше Елены. Тогда он «гулял» жену, увозя дня на два-три в Париж, в Сочи, на Канары.

Но постепенно рынок жилья стабилизировался, и потребовалась кропотливая, стабильная работа. Игорь, избалованный относительно легкими деньгами, так и не научился работать больше четырех часов в день.

А Елена набирала обороты, расширяя фирму. И хотя она иногда ворчала на Игоря, а он на нее, первые пять лет они вполне устраивали друг друга. Но отсутствие детей и общих точек соприкосновения в работе дали свои результаты. Они отдалялись. Елена все больше работала, Игорь все больше тратил.

Андрей со злорадством наблюдал за семейной жизнью Елены. Он сам в тот же год, когда и Елена, женился на Ольге, новенькой сотруднице фирмы, которая тут же забеременела и родила сына, а через три года дочь. Он любил жену, но Елена настолько сильно тогда его ранила, что осталась саднящей занозой в его самолюбии.


* * *


Свое хобби, ставшее со временем профессиональной деятельностью, сам отец Алексея, Сергей Борисович, называл «яростный демонстрант». Он не просто участвовал во всех митингах, пикетах и демонстрациях, он их организовывал. Они с матерью Алексея закончили в свое время факультет режиссуры массовых мероприятий при Институте культуры, называемом студентами «Кулёк». После него шли либо в массовики-затейники, либо в любую другую специальность. Режиссерами становились единицы из сотни.

Мама, довольно быстро родив Алексея, осела дома и переквалифицировалась в бухгалтеры, а отец пошел работать в Дом культуры Карачаровского завода и «горел» там с утра до ночи, а часто и до утра. Мама его восторга не разделяла и вскоре развелась. Никакой психологической травмы Алексей от их развода не получил, мама и папа были два отдельных мира, в быту несовместные.

С детства Алексей видел в Доме культуры или дома у отца всех знаменитых артистов, актеров и политиков. Организаторский талант Сергея Борисовича проявлялся во всем, от устроенных гастролей до проведения митинга. Митинги проводились как в защиту коммунистов, так и против них. Ему нравился сам процесс.

К пятидесяти годам он зарегистрировал свою фирму «по оказанию услуг культурного направления» и официально подписывал договоры под кодовыми названиями:

«Лекция» – локальный пикет, десять-пятнадцать человек с транспарантами, написанными от руки.

«Конференция» – митинг в указанном месте, до пятидесяти человек, с тематическими «растяжками» и профессионально сделанными транспарантами, с отработанными выкриками «из толпы».

«Съезд» – массовые мероприятия до пятисот человек, с флагами, наглядной агитацией, с подготовленными для прессы речами «неравнодушной интеллигенции», «пенсионеров» и «работяг». Допускались мелкие потасовки и, за отдельную плату, драки.

На одном из «мероприятий», года три назад, отец встретил Алевтину Ивановну. Та недавно вышла на пенсию и свой путь в профессиональные «демонстранты» только начинала, но митинговала страстно, не стесняясь в выражениях, и всегда заботилась о чае, булках и «подогреве» для соратников по общему делу.

После первой же проведенной «маевки» они стали жить вместе. Через год оформили отношения. Алексей поражался их молчаливому взаимопониманию. Видимо, выпустив пар на митингах и пикетах, дома им хотелось семейной идиллии.

Алексей, заручившись поддержкой отца, стал чувствовать себя уверенней. Несмотря на воскресенье, он заехал на работу подготовить документы для временного закрытия стройки.

Он полил все цветы, проверил почту. Ответ на «Претензию» из фирмы «Шанс» еще не поступил. Алексей собрался было возмутиться, но вспомнил, что отправил факс вчера, в субботу, а у нормальных людей в субботу выходной.

Экологический отдел на самом деле мало что мог. Каждую санкцию против фирмы, гадящей природу, приходилось выбивать неделями, а если фирма крупная, то и месяцами, но Алексей никогда не отступал.

Слухами земля полнится, и иногда одного приезда Алексея было достаточно, чтобы руководство фирмы начинало шевелиться в отношении улучшения очистительных сооружений и расчетов в смете дополнительных фильтров.

Фирма «Шанс» Андрея потрясла. До такой дурости, как строительство складов в заповедной зоне, было трудно додуматься, но они смогли. Его в том офисе раздражало все. И сухой, мертвый воздух кондиционеров, и серый палас под ногами. Черная мебель на фоне белых стен и засыхающие растения в секретарской вызвали стойкое отвращение к руководству. А уж когда он вживую увидел дубовый питомник, то на минуту потерял дар речи. Как можно загубить такую красоту? Насколько бесчувственным должен быть человек, поднявший руку на национальное достояние?

Ни с чем не сравнимый, целебный запах дубов, шелест прошлогодних листьев, желуди с проклюнувшимися ростками или в приросших шляпках…

Каждое дерево имеет свой запах, и каждое можно определить с закрытыми глазами – береза это с молодой шелковистой берестой, осина с холодным стволом и трепещущими от ветерка листьями или сосна с потеками янтарной липкой смолы на шелушащейся коре. Дуб на ощупь можно спутать с другим деревом, хотя бы со старой яблоней. Но никогда не спутать его запаха. Что уж говорить о дубовой роще.