— Вы тоже ратуете за свободу мысли?

— Да, я верю в эти идеалы… — И тут он улыбнулся. — Я целиком за свободу, но не за абсолютную. Во всяком случае, хорошенькие и неопытные молодые девушки должны пользоваться свободой в разумных пределах.

— И вы собираетесь запереть меня в золоченую клетку? — с недоверием спросила Заза. — Если так… то я откажусь… выйти за вас замуж.

— Неужели я позволю вам сделать это? — спросил Пьер, крепче обнимая ее. — Поверьте, что после того, как я нашел вас, я уже не позволю вам убежать от меня никогда.

Он прижимал ее к себе так сильно, что Заза ощущала биение его сердца. А ее сердце билось точно в такт с ним, и ей показалось, что они превратились в единое существо.

И все-таки ей захотелось проявить какую-то свою волю, и она невнятно пробормотала:

— Я бы хотела после нашего замужества, », иметь право на некоторую свободу мышления.

— Вполне возможно, что я разрешу вам иногда совершать эксцентричные поступки, — с усмешкой произнес Пьер, — но… — Он сделал паузу, — никогда больше я не позволю вам гулять по Парижу одной или в сопровождении беспомощного старика, который не в состоянии следить за такой хорошенькой девицей. А уж тем более не разрешу целоваться вам на берегу Сены с незнакомыми молодыми людьми.

— Это нечестно, — запротестовала Заза. — Вы же знаете, что я не целовалась ни с кем до вас. И вы знаете… что я позволила вам поцеловать себя только потому… что я принадлежала вам уже до этого полностью.

— Неужели вы сразу влюбились в меня? — спросил он, и в голосе его не было иронии. Наоборот, ему нравилась ее искренность.

— Разве вы не поняли этого сразу? Я стала частью вас, как только увидела вас впервые. А когда мы расстались, я ощутила, что все во мне умерло.

В ее голосе слышалась такая боль, что ему ничего не оставалось сделать, как покрыть поцелуями ее лоб, щеки и снова коснуться ее губ.

— Мне кажется, что я любила вас еще до нашей встречи миллион лет. Неужели вы подумали, что я раздаю так легко свои поцелуи?

— Нет-нет, дорогая, я так не подумал. Но предупреждаю, что буду очень ревнивым мужем. Если вы взглянете на какого-либо мужчину своим чарующим взглядом, то тут же я заключу вас в одну из башен своего замка, и вы будете встречать рассветы и закаты только через решетку. А я лично буду приносить вам пищу… И никаких служанок и наперсниц.

Заза радостно рассмеялась.

— Это будет самое сладостное заключение. Ни один узник на свете не мечтал бы о таком счастье. Я хочу видеть только вас и больше никого.

— Если это правда, если ваша любовь настолько сильна, то я просто унесу мою Заза на руках прочь отсюда в свое герцогство Валуар, и не будет никакой свадьбы, освященной римской церковью, и пусть негодуют граждане Мелхаузена, лишенные угощения и развлечений.

— Папа будет в ярости! — воскликнула Заза, но тут же перестала думать об этом, когда вновь почувствовала прикосновение его губ.

— Я люблю тебя, я люблю тебя безумно… — шептал Пьер. — Какое чудо, что на месте Марии-Селесты оказалась ты, Заза!

— А вместо принца Аристида я обрела тебя, мой возлюбленный Пьер!

И когда он снова попытался ее поцеловать, она еще успела прошептать:

— Как мне повезло, что я попала в Париж!