Кристина не посоветовалась с Майлсом по поводу своих планов и не посвятила его в них. Она знала, что он не отпустит ее. Ей оставалось лишь поставить его перед свершившимся фактом. Первое, что она сделала, – это назначила Жизель Ру временно исполнительницей обязанностей главы «Дома Кристины» на следующий год. Второе – отдала родителям ключи от квартиры на Уолтон-стрит и попросила их приезжать туда раз в месяц. А секретарше Лиз отдала другую связку ключей, чтобы та взяла на себя заботу о почте и прочих ежедневных мелочах, так как ни Кристина, ни Джейн не хотели отказываться от квартиры. Третьим шагом стало создание нью-йоркского филиала «Дома Кристины». Денег для финансирования проекта и лояльных американских клиентов было достаточно. Не говоря о том, что Джейн не могла дождаться ее приезда. Кристина уже давно рассказала ей о связи с Майлсом и теперь, когда решила порвать с ним, снова доверилась ближайшей подруге.

Вот как случилось, что последним, кто узнал о ее планах, был Майлс.

– Ты так хороша сегодня, Кристи. – С этими словами Майлс присел на диван в квартире на Уолтон-стрит и принял от Кристины бокал с белым вином. – И как-то невозмутимо спокойна. – Он окинул ее трепетным и одновременно оценивающим взглядом.

Кристина поспешила на кухню за льдом, охваченная нахлынувшим на нее чувством. Майлс сегодня хорошо выглядел в светло-бежевом летнем костюме. Светлые тона шли ему. Наполняя ведерко льдом, она поняла, что не сможет провести вечер так, как задумала. Нужно открыться ему. И немедленно. Его присутствие действовало на нее расслабляюще.

Она вернулась в гостиную.

– Ты всегда нравишься мне в ярко-зеленом, Кристи, но с этим платьем стоило бы надеть мои опалы. – Он нахмурился. – Что-то я не вижу их на тебе в последнее время. Ты их разлюбила? – спросил Майлс.

– Нет. Я их очень люблю. Но они такие дорогие, что я храню их под замком. – Кристина откашлялась и присела на краешек стула. Затем произнесла, насколько могла, твердо: – Я должна тебе кое-что сказать, дорогой.

Майлс моментально уловил серьезность ее тона и понял, что случилось что-то ужасное.

– Я уезжаю. Я больше не могу жить здесь, в Англии. – Майлс пытался прервать Кристину, но она протестующе подняла руку. – Нет, дай мне закончить. Ты не можешь уехать, ты член Парламента, но я могу это сделать, и я уезжаю в Нью-Йорк. Завтра. По меньшей мере на год.

– Но почему, ради Бога, скажи мне, почему? – Майлс не мог сдержать возмущения. Лицо его побледнело, взгляд остановился.

– Потому что наша с тобой жизнь невыносима. Я люблю тебя, очень, но, мой дорогой, это не может больше продолжаться. Я должна уехать от тебя подальше, чтобы начать новую жизнь, разве ты не понимаешь?

– Я снова поеду к Кандиде!

– Ничего из этого не выйдет. И ты знаешь это так же хорошо, как и я. Она никогда не даст тебе развода. Я хочу уехать, чтобы спасти свою жизнь.

Вскочив, Майлс пересек комнату, рывком поднял Кристину со стула и притянул к себе.

– Я люблю тебя, Кристи. Ты моя жизнь. Ради Бога, пожалуйста, не покидай меня.

– Я не вся твоя жизнь, Майлс… только часть ее. У тебя есть политическая карьера и дети, но главным образом карьера. Тебе будет нелегко, но в конце концов все утрясется… – Не в силах продолжать, Кристина выскользнула из его объятий и шагнула в сторону камина.

Майлс смотрел на нее, не отводя глаз, понимая, что миру пришел конец. Его миру.

– Если ты любишь меня, – снова заговорила Кристина, – ты позволишь мне уехать, ты отпустишь меня… – Из ее глаз брызнули слезы. – Если ты любишь меня так, как говоришь, то дашь мне шанс выжить и никогда не попытаешься связаться или увидеться со мной. Ты оставишь меня в покое.

– Кристи! – воскликнул Майлс в отчаянии. – Пожалуйста, дорогая, мы найдем выход, мы его найдем!

– У нас теперь есть только один выход, Майлс. – Кристина покачала головой. – Ты должен меня отпустить.

Миллион мыслей пронесся в голове Майлса, которые он никогда не высказывал, которыми никогда не делился с Кристиной; миллион нежных слов, так и не произнесенных вслух. Он столько мог еще дать ей. Он любил ее каждой клеточкой своего существа. И поэтому должен был дать ей шанс, о котором она просила. Теперь было слишком поздно что-либо изменить. Слишком поздно для нее.

Майлс двинулся в ее сторону и остановился. Он не мог подойти и поцеловать ее. Он не смел.

– Прощай, дорогая, – произнес он и нетвердым шагом покинул комнату. Сбегая вниз по лестнице, он ничего не видел из-за слез. Он знал лишь одно, что больше никогда и никого не сможет так полюбить.


Весь путь через Атлантику Кристина рыдала не переставая.

Джейн встретила подругу в аэропорту и, быстро взглянув на ее лицо, не мешкая втолкнула в ожидавший лимузин.

– Слава Богу, что изобрели темные очки, – сказала Кристина, стараясь вести себя легко и непринужденно, но тут же снова залилась слезами.

Джейн обняла ее, погладила по спине и сказала, что нужно все выплакать, и Кристина, не стесняясь, рыдала всю дорогу до Манхэттена, а Джейн что-то сочувственно и нежно ей бормотала.

Слезам не было конца. Но дела требовали к себе внимания, и Кристина на время забывалась в работе. Это была любимая работа, помогавшая держать горе под контролем. А Кристина горевала от разлуки с Майлсом, в этом не было сомнения. И в глубине своего сердца чувствовала, что всегда будет горевать о нем. Он первый по-настоящему покорил ее сердце, и они так любили друг друга.

Но по мере того как недели превращались в месяцы, Кристина все лучше справлялась с собой и однажды ночью уснула, не проронив ни одной слезинки.

На следующее утро за завтраком она сообщила Джейн:

– Думаю, я пошла на поправку.

– Прекрасно, Кристи, – спокойно произнесла Джейн, которая с самого начала понимала, что Кристина страдает и что сердце ее разбито, и поэтому была с ней добра и заботлива. Она не сказала ни одного дурного слова о Майлсе. И теперь только пробормотала: – Но это длилось довольно долго, знаешь ли.

– Что ты имеешь в виду? – Кристина вопросительно взглянула на подругу, размешивая сахар в чае.

– Лишь то, что сейчас первая неделя декабря, а ты прилетела сюда в июле. Шесть месяцев слез! Господи! Должно быть, это рекорд.

Кристина засмеялась. Засмеялась и Джейн.

– Теперь я знаю, что ты действительно пошла на поправку, Краудер, и, может быть, даже поможешь мне спланировать рождественскую вечеринку… нашу рождественскую вечеринку, – попросила она.

– А у нас будет вечеринка?

– Да. Я хочу, чтобы ты познакомилась с актером Саймоном. Надеюсь, ты одобришь мой выбор, потому что я подумываю о том, чтобы выйти за него замуж.

– И как долго все это продолжается? – воскликнула Кристина. – Неужели я не заметила, что у нас бывает актер?

– Нет-нет, человек он новый… и достоин всякого восхищения.

– Из актеров получаются отвратительные мужья, Джейни.

– Ты пытаешься бросить тень на моего отца? – В голосе Джейн послышалось возмущение. – Маме бы это не понравилось.

– Ральф совсем другой, – ответила Кристина.

– Алекс Ньюмен тоже.

– Мне показалось, что ты сказала, что его зовут Саймон.

– Верно. Алекс Ньюмен – для тебя.

Кристина протестующе подняла руку.

– О нет, для знакомства с мужчинами я еще не готова!

Но она не знала, что за человек Алекс Ньюмен.

С первого же момента их знакомства Кристина поняла, что он действительно «другой». В нем было что-то такое, что отличало его от остальных. Причем это «что-то» не имело связи ни с его приятной наружностью, ни с обаянием.

Джейн подвела Алекса к ней, чтобы представить, и, пожимая его руку, Кристина, конечно же, не подозревала, что немногим ранее, взглянув на нее через комнату, он решил жениться на ней.

Весь вечер он был очень мил и услужлив и заставил ее много смеяться, ей понравился его суховатый юмор – словом, она почувствовала, что он ей симпатичен. Но, когда он пригласил ее пойти с ним куда-нибудь на следующий вечер, она покачала головой.

– Большое спасибо, но скорее всего я не смогу.

– Вы еще не готовы? – спросил Алекс спокойно.

Кристина растерялась.

– Что вы имеете в виду? – Она подумала было, что Джейн рассказала ему о ее проблемах, но сразу же решила, что подруга никогда не допустила бы такой низости.

– Я не хотел вас оскорбить, – сказал Алекс с улыбкой. – Просто инстинктивно почувствовал, что недавно вам была нанесена обида – мужчиной. Вот и подумал, что, может быть, это обстоятельство объясняет ваше нежелание принять мое приглашение поужинать. – Он снова улыбнулся, на этот раз по-мальчишески. – Хотя не исключено, что я вам не понравился.

– Да нет, вы мне понравились, очень понравились, – возразила Кристина. – Так что, пожалуй, я приму ваше приглашение.

Алекс отправился принести им что-нибудь выпить. И они долго сидели у камина, болтая о всякой всячине. Их интересы во многом совпадали.

– Со слов Джейн я понял, что «Дом Кристины» будет открыт в начале следующего года, так что, полагаю, теперь вы будете жить здесь постоянно? – спросил Алекс.

– О нет, вряд ли, – поспешно проговорила Кристина. – Лондонский дом требует моего присутствия. Скорее всего мне придется курсировать через Атлантику туда и обратно. Я дала себе год, чтобы все здесь наладить.

– Понятно. Но ваш здешний бизнес обещает стать более крупным, чем лондонский, не так ли? Мне представляется, что со временем вы сможете продавать в Нью-Йорке в два раза больше, чем в английской столице.

Кристина взглянула на Алекса с интересом, зная, что он банкир. Остаток вечера они проговорили о бизнесе. А позднее, когда гости ушли и Кристина помогала Джейн убирать посуду, она поймала себя на том, что думает об Алексе Ньюмене и его любопытных коммерческих идеях.

– Мне понравился Алекс, – неожиданно призналась она, когда они с Джейн мыли хрустальные бокалы. – Ты была права, он обаятельный человек и не похож на других.