— А я знаю! — сказала Жаккетта. — Это Песнь Песней Соломонова.

* * *

Дорога в этот час была пустынна.

Навстречу им скакали во весь опор два всадника.

«К нам…» — сердцем поняла Жаккетта.

Так оно и вышло.

Рыжий оторвался от своего маленького отряда и устремился им навстречу.

Всадники, увидев его, остановились. Рыжий подъехал, и завязался оживленный разговор. На греческом.

— Все в порядке! — крикнул рыжий своим встревоженным спутникам. — Это друзья.

Жаккетта с тревогой прислушивалась к их разговору, но тон беседы был, похоже, спокойным и деловитым.

— Пора устроить привал, — объявил рыжий. — Вон там, у развилка. Наши гости не ели, да и нам не помешает пообедать.

Впереди дорога делилась на две. Небольшое перепутье. Один путь вел в Ренн, другой позволял достичь Нанта.

Отыскав подходящую полянку неподалеку от обочины, остановились и развели костер. Ели молча.

— Обстоятельства изменились, — первым окончил еду рыжий. — Жерар, отойдем-ка.

Они отошли в сторону и о чем-то переговорили.

После чего рыжий вернулся и сказал:

— Меня зовут дела. Госпожа Жанна, я оставляю вам Саида, Али, Ахмеда и Махмуда. Командование отрядом передаю Жерару. Пять мужчин вполне достаточная охрана для безопасного путешествия, тем более что до Ренна недалеко.

Жанна кивнула.

Рыжий продолжал:

— После того как они доставят вас в Аквитанский отель, отпустите их, к Рождеству, я обещал, они вернутся к хозяину. Маленькая (Жаккетта вопросительно подняла на него глаза), я на досуге подумал над твоими бедами, о которых ты поведала на Кипре.

«Какими именно?» — читалось в настороженном взгляде Жаккетты.

— Молиться святым, как советовал тебе кюре, — чушь собачья. Тебе просто нужен нормальный мужчина. Ты поедешь со мной?

Жаккетта задумчиво потерла нос и сказала:

— Поеду.

— Ты с ума сошла?! — прошипела Жанна, сообразившая, что ее за просто так лишают камеристки. — Опомнись, глупая!

Жаккетта пожала плечами.

— Он же пират, разбойник, бродяга!!! — с надрывом в голосе воскликнула Жанна.

— Бывший школяр и студент, что тоже не служит гарантией благонадежности… — подсказал рыжий.

— Вот-вот! С кем ты собираешься ехать?!

— «Ах, ваганта полюбить может только дура!» — ехидно продекламировал рыжий. — Как там в песенке поется?

Или по сердцу тебе

Эти вертопрахи —

Недоучки, болтуны,

Беглые монахи?

Молью трачены штаны,

Продраны рубахи…

Я бы лучше предпочла

Помереть на плахе!

— Да помолчите вы! — накинулась на него Жанна. — Вы даже не француз, гасмул[22] какой-то! Ни то, ни се! А это моя камеристка, я за нее отвечаю!

— Да что вы говорите? — веселился рыжий. — А я думал, любимая наложница шейха красавица Нарджис!

Он встал.

— Пока мы собираемся, решай, маленькая! Госпожа Жанна, примите заверения в совершеннейшем к вам почтении.

Жанна схватила Жаккетту за руку:

— Да подумай ты головой! Это же неразумно! Сегодня он при деньгах, а завтра будет болтаться на виселице! Вспомни, ты ведь даже фамилии его не знаешь! Ты думаешь, он какой-то там Сен-Лоран? Ха-ха, у Сен-Лоранов такого герба в помине не было! И вообще, почему я тебя уговариваю?! Я тебе просто запрещаю и все!!!

— Госпожа Жанна, — улыбнулась Жаккетта. — Передайте от меня большой привет Аньес с Ришаром и Большому Пьеру. Скажите им, что я очень их люблю!

Она высвободила руку, поднялась и пошла.

«Накрылись прически! — плаксиво опустив уголки губ, думала Жанна. — У-у, корова толстая! Какая была, такая и осталась!»

Рыжий подсадил Жаккетту в седло, и четыре человека поскакали прочь. Дорогой, ведущей в Нант.

Через полчаса шесть человек выехали на дорогу к Ренну.

Тихо сыпались с деревьев золото и медь. И не так уж далеко оставалось до времени, когда тучи начнут припудривать землю серебром.

* * *

«А зима-то будет интересной… — думала Жаккетта. — И определенно рыжей! Посмотрим…»