Но не нужно попадать под власть стереотипов, считая эту страну живым музеем традиций и культуры. Уж очень она особенная. Бангкок, например я, считала городом людей образованных, прогрессивных, с утонченными урбанистическими вкусами.

Это стало ясно с той минуты, как я вошла в вестибюль отеля «Конрад», где было назначено следующее свидание. Бесконечные мраморные колонны вздымались из океанов сверкающих мраморных полов, миниатюрные прекрасные женщины в переливающихся прозрачных нарядах плыли по поверхности, как многоцветные стрекозы. Я встречалась со своим потенциальным поклонником в Дипломатическом баре в половине десятого вечера, и в зависимости от того, как все сложится, могла взять его с собой или идти одна в сверхмодный клуб «87», где договорилась провести время со своим другом Джо.

Эндрю (свидание № 67) был другом моей австралийской приятельницы Дорны (той, что устроила мне свидание в Стокгольме со своим братцем Уильямом). До сих пор я не общалась с Эндрю, потому что — и это шокировало меня едва ли не больше, чем инциденты с Полом, братом Дорны, встреча Гарри с Келли и все безумные истории, случившиеся со мной в этом путешествии, — он не имел электронной почты.

Только представьте!

Эндрю импортировал вина и оказался славным, но, на мой вкус, несколько пресным. Точнее сказать, между нами не было пресловутой химии. Он был просто не в моем вкусе.

Долго суетился, заказывая необходимое, по его мнению, вино, и долго рассказывал о его свойствах, сожалея, что если бы не слишком много того и слишком мало этого, оно было бы идеальным.

Прекрасные белокурые волосы он постоянно приглаживал, поправлял пробор, а когда наконец все выглядело прекрасно, откидывал челку со лба и все начинал сначала. Это завораживало — все равно что наблюдать, как вертятся вещи в сушилке.

Я не взяла его на встречу с Джо и самого Джо тоже не увидела. Забежав в туалет по пути в клуб, я дала промашку. Дело в том, что, как и в Японии, таиландцы предпочитают пользоваться в туалетах не бумагой, а водой, для чего в унитазах имеются маленькие выдвигающиеся насадки. Комбинация высокого давления воды и плохой координации означала, что в самый ответственный момент водяная струя ударила у меня между ног, промочив юбку и сказочной красоты сапожки с Родео-драйв. Выражение лиц прекрасных дам, собравшихся вокруг зеркала (они скорее всего в жизни своей не писали), при виде этакого мокрого чучела подтвердило мои худшие подозрения относительно собственной внешности, и я решила, от греха подальше, вернуться к себе.

По пути остановилась выпить в маленьком баре за углом от отеля, решив поразмыслить, что происходит, прежде чем идти спать. Пора признать то, что я пыталась игнорировать все это время, — у меня появились проблемы с целеустремленностью. Мое внимание продолжало рассеиваться, и я оказалась в тисках сомнения в поставленной задаче.

«Ты уже сделала так много, — строго сказала я себе. — Сейчас необходимо сосредоточиться. Твое дело — оставаться в зоне свиданий. Причина, по которой ты это делаешь, станет ясна, когда придет время».

По правде сказать, я все время стремилась увидеть, куда все это ведет. Мне нравилось встречаться с мужчинами, и я хотела сделать все, чтобы каждая встреча проходила как можно лучше. Но роль советника Уилла, неудача с Полом и так называемое свидание с Эндрю не давали понять, какой цели служили эти свидания в общей схеме событий. И чем меньше меня поглощала сама цель, тем больше я тосковала по Гарри (что, естественно, заставляло меня снова и снова гадать, почему я все еще продолжаю эти свидания. Как плохо, что его нет рядом!).

Но если Гарри здесь нет, есть я и мои кандидаты. Мне необходимо строго придерживаться курса, переходить от свидания к свиданию, как планировали мы с «охотниками за кандидатами».

Приходилось опять прибегнуть к вере. Утвердиться в мысли, что поиски и принятый мной курс могут привести к неожиданному открытию. И следует верить в это сейчас, как в то время, когда я «искала» Гарри.

Лекция, которую я прочла себе, должно быть, сработала, потому что следующее свидание вышло поистине блестящим.

Моя подруга Катя жила в Бангкоке, но, на беду, во время моего визита улетела в Лондон.

«Не знаю, как ты ожидаешь найти кого-то в Азии, если отказываешься встречаться с теми, кто ниже шести футов! Как тебе известно, высокие мужчины в Азии-явление нечастое», — говорила она по телефону в начале месяца. Но Катя была одной из «охотников за кандидатами», которые, похоже, считали, что моя вера во встречу Родственной Души должна подвергнуться испытаниям.


Зато у меня для тебя настоящая сенсация! Я договорилась о встрече с моим другом Тоем. Он — модель. Наполовину таец, наполовину итальянец и абсолютно неотразим. Познакомься с ним, на свою погибель… а потом расскажешь, как все было.

Кэт, Бангкок.


Это, разумеется, отдавало «тем, кто мог быть Единственным», но ничего не поделаешь: как верно заметила Катя, требования к росту почти исключали азиатских мужчин, как правило, худых и низкорослых. И Той (свидание № 68) оказался прекрасным лекарством от моих сомнений в Свиданиях.

Он действительно смотрелся настоящей моделью. Высокий и стройный, с чуть выдающимися скулами и прекрасными карими глазами, он был так же красив, как и элегантен. Когда проходил мимо, люди оборачивались. И он казался мне идеальным лекарством не потому, что неотразим и уверен в себе — это, скорее, должно было сделать его истинным кошмаром для женщин, — просто я редко встречала таких прекрасных людей. Полный энергии и энтузиазма, Той был абсолютно простым и непринужденным. Он оказался большим любителем музыки, и мы целую вечность болтали о европейской и азиатской музыкальной жизни. Его восхищало мое путешествие, и он был готов слушать о нем хоть целый день.

Но пока отвез меня на традиционный тайский праздник «Лой кратонг». Он проходит во время первого полнолуния ноября. По всему Таиланду люди собираются у рек и пускают по воде лодочки из банановой кожуры в качестве приношения речной богине. Праздник отмечается по всей стране, и в самом Бангкоке тысячи тайцев приходят к берегам реки Чао-Прайя, у отеля «Шангри-Ла», в поисках лучшего места, откуда можно отправить в плавание лодочку-кратонг.

Изготовление лодочек приносит мастерам большой доход, поскольку люди предпочитают покупать готовые изделия. У лотков вдоль обочины тротуаров шла оживленная торговля. Сами лодочки выглядели красочными тортами, но на самом деле представляли собой гигантские цветы лотоса. Внешние зеленые лепестки были аккуратно отогнуты назад, создавая рамку из маленьких зеленых треугольничков вокруг чашечки цветка, усаженной ноготками, орхидеями и благовонными палочками. Впервые увидев такую лодочку, я воскликнула, что она слишком красивая, чтобы с ней расстаться.

— Да, но мы отпускаем их во имя любви. А что может быть прекраснее этого? — возразил Той.

Я рассмеялась, подумав, что разум у Тоя может быть и тайским, зато сердце — чисто итальянское.

Вокруг нас собралось не менее пяти тысяч празднующих. Они проталкивались к берегу реки, чтобы присоединиться к десяткам тысяч уже собравшихся. Мы выбрались из толпы, чтобы тоже купить кратонги.

— Видите ли, — объяснил Той, — кратонги — это жертвоприношение речной богине, и кроме того, они предсказывают будущее вашей любви.

Я на мгновение забыла о разложенных на лотке лодочках, каждая из которых была красивее и изящнее предыдущей, и уже внимательнее прислушалась. Но Той вновь показал на лодочки, очевидно, предлагал выбирать и слушать одновременно.

— Когда одинокие люди спускают на воду лодочки, это значит, что они избавляются от прежних отношений. Лодочка уплывает, оставляя их свободными начать сначала и найти кого-то нового, — очень серьезно описывал ритуал Той. — А если у вас появляется молодой человек, приходите к реке на следующий год и пускаете свой кратонг по воде — в знак благодарности и во имя счастливого будущего вместе.

Я еще внимательнее стала приглядываться к кратонгам, поскольку хотела от души поблагодарить богиню за Гарри.

Я открыла рот, чтобы сказать это Тою, но неожиданно подумала, что он вряд ли знает о Гарри. Доставит ли ему удовольствие узнать, что я уже кого-то встретила? Судя по всему, я ему понравилась, но исходившие от него флюиды скорее можно было назвать озабоченностью, чем истинным интересом. Пока он говорил, я наблюдала за ним, гадая, в чем причина.

— Когда вы встречаете кого-то, следует привести его сюда, — продолжал он, — и вы оба пускаете свои кратонги по воде. По тому, как далеко они уплывут, можно судить, сколько продлятся ваши отношения.

Рассказ показался мне чудесным, и его смысл был чрезвычайно для меня важен. Но я была также заинтригована Тоем. Он чем-то напоминал мне скорбного Солимано из Вероны, вынужденного вечно играть Ромео. Возможно, потому, что я знала о его итальянской крови.

Но хозяйка лотка не имела времени для нашего момента поэзии души, ей нужно было продать как можно больше кратонгов. А мы только болтали, и, снедаемая нетерпением, она схватила первую попавшуюся лодочку и сунула мне так резко, что я отшатнулась. Лоточница же протянула руку за деньгами.

Я была слишком шокирована, чтобы помнить о вежливости, и с негодованием вернула ей вещицу — ведь я выбирала кратонг, чтобы поблагодарить богиню за встречу с Гарри и в качестве залога нашего будущего.

Но хозяйка права — пора принять решение.

Мы с Тоем выбрали, на наш взгляд, самые красивые кратонги, после чего присоединились к толпе семей, влюбленных пар тинейджеров и карманных воров, теснившихся на самом краю воды.

Давка была такая, что мы едва двигались; медленно-медленно протискиваясь вперед болтали о моем путешествии и о том, где побывал Той с Домом моделей.

И тут на меня нашло.