Эва Киншоу - Войти в роль

– Да… Нет… – Эйрин была в замешательстве. – Скорее всего, я усмотрела в том, что было между нами, больше, чем он хотел бы.

– Ты все еще любишь его?

– Нет. Если ты имеешь в виду чувство утраты, тоску и так далее. Нет-нет, все уже прошло. Но временами я чувствую себя очень… несчастной. Думаю, в такой ситуации каждый испытывает нечто подобное.

Дэниел посмотрел на нее долгим взглядом, потом отвел глаза.

– У меня все было по-другому. Я дал ей отставку, но предложил сказать всем… наоборот.

Эйрин открыла рот от удивления, потом скинула шляпу и рассмеялась.

– Но зачем?

– Давай отложим обсуждение всей этой путаницы и пойдем приготовим кофе к торту, – предложил он.

– Как скажешь, – согласилась она.

Эйрин приготовила кофе, разлила его по чашкам и нарезала торт. Они уселись напротив друг друга на небольшие диваны с низким столиком между ними. Эйрин прервала молчание:

– Если ты передумал мне отвечать, я не обижаюсь. Значит, так надо.

Он задумчиво посмотрел на нее, размешивая сахар в своей чашке.

– Я не передумал. Фактически… – Он остановился. – Фактически я готовился к самому сложному моменту. Я познакомился с Эйбл через Лили. Это было шесть лет назад, когда умер мой отец, и я… – Он снова сделал паузу. – Я, что называется, лишился тогда жизненных иллюзий.

– Из-за него? – Эйрин наблюдала за ним поверх чашки с кофе.

– Оказался не готовым к той ответственности, которая свалилась на меня так неожиданно. Не то чтобы я не предполагал делать карьеру. Но незадолго до смерти отца мы с ним обсуждали планы нового бизнеса, хотели основать самолетостроительную компанию. Это было моей мечтой. Не какой-то там шампунь, не вино и прочая ерунда, а самолеты! И вот это оказалось невозможным, зато надо было брать на себя управление всей корпорацией.

Эйрин слушала молча с огромным терпением и интересом. Перед нею открывался новый Дэниел Паркер. Она живо представила себе его молодым и еще неопытным, оставшимся один на один с огромной ответственностью за дело, к которому вообще душа не лежала. Может быть, с того времени и зародился в нем цинизм, который сейчас проявляется в отношении женщин?

Глядя на него, одетого в шорты и майку цвета топленого молока, с длинными обнаженными ногами и с взъерошенными волосами, она без труда могла представить его в роли опустошенного искателя приключений, не знающего отказа.

– К тому же принятое от отца дело оказалось не в лучшем состоянии – и из-за его внезапной смерти, и из-за экономической ситуации в целом. Мне пришлось тогда страшно много работать, чтобы выйти из штопора, говоря языком пилота.

– А ты рассказал Эйбл о своем разочаровании, когда она входила в твою жизнь? – спросила она серьезно.

Он задумчиво откинул голову назад.

– Возможно, но скорее всего – так, между делом. Я тогда не предполагал, что рассматриваюсь в качестве мужа. А сам действительно увлекся ею…

– Это неудивительно, она очень красива.

Дэниел поднял голову и насмешливо посмотрел на Эйрин.

– Спасибо. Полагаешь, это поможет мне чувствовать себя лучше?

– Прости. Я не хотела быть назидательной.

Он тихо рассмеялся.

– Конечно нет, мисс Клиффорд. Ну так вот. Все развивалось в геометрической прогрессии, и скоро мы поженились – после того как она поняла, что забеременела. Хотя непонятно, как это могло произойти. Я соблюдал все меры предосторожности. – Брови Эйрин удивленно взлетели вверх. – Она сказала мне, что принимает таблетки. Но, видимо, даже они могут подвести. Но о чем я и понятия не имел, так это об ужасном финансовом положении, в которое попала ее семья. Они занимались сельским хозяйством.

– Значит, ты ничего не знал о ее жизни? – недоверчиво спросила Эйрин.

– Представь себе, да, – подтвердил Дэниел. – Их фамилия была знакома мне понаслышке, но не более того. Конечно, я встретился с ними.

Моя мать пришла в восторг от их семьи, хорошо известной в округе. Но к тому времени я уже понял, что лучшие их времена позади, хотя они тщательно скрывали состояние своих дел. Мать Эйбл приложила руку к тому, чтобы горькая развязка произошла довольно скоро.

– Как это случилось? – печально спросила Эйрин.

– Выкидыш произошел через несколько недель после нашей свадьбы. Эйбл уже была на третьем месяце беременности. Доктора сказали, что ничего нельзя было сделать.

Весь медовый месяц она держалась как-то странно, была нервной и напряженной. А однажды явилась ко мне в слезах и сказала, что ее отцу грозит разорение и он собирается застрелиться. Она молила меня о помощи. Вот тогда я начат что-то понимать.

– И что дало тебе возможность утвердиться в своих подозрениях? – спросила Эйрин снова.

– Я нашел письмо ее матери. Она писала, что, раз Эйбл удалось окрутить меня и женить на себе, то, несмотря на потерю ребенка, она уже вполне может попросить меня взять их семью на поруки, дать за них финансовые гарантии.

– О! – Эйрин закрыла глаза.

– Вот именно. Эйбл больше всего боялась потери престижа и что ее семья будет вычеркнута из привычного для них круга.

– Не понимаю, почему твои родственники на ее стороне? – с любопытством поинтересовалась Эйрин.

– Потому что не знают правды, – ответил он.

– И ты взял их на поруки?

– Да. Но поставил два условия. Первое – чтобы никто не знал об этом, даже моя семья, и второе – развод с Эйбл. – Эйрин была потрясена. – Все это обошлось мне недешево, но куда дороже чувствовать себя подставным дурачком. – Кривое подобие улыбки отразилось на его грустном лице. – Я понял, что дело не в качестве противозачаточных средств, она просто никогда их не употребляла. Это был прием, чтобы манипулировать чужой жизнью и добиваться своих целей. Вот почему я хочу иметь надежный барьер между нами. Я не слишком верю в порядочность любых ее намерений.

– Скажи мне, Дэниел, как ей удалось провести тебя? Я имею в виду не таблетки, а чувства. Она что, такая хорошая актриса? – Воцарилось долгое молчание. Только крики птиц и шум морской волны, разбивающейся о скалы, доносились до них. Может, она полюбила тебя на самом деле, независимо от ее планов? – предположила Эйрин едва слышно.

– Да, она так и сказала.

– А ты не думаешь, что вы могли бы любить друг друга несмотря на то, что она сделала?

– Нет, не думаю, – ответил Дэниел и поставил пустую чашку на стол. – Мне очень жаль Эйбл, если она и вправду полюбила меня. Но мне этот вариант не подходит. И не вздумай читать мне проповедь, – остановил он Эйрин, едва та хотела что-то ему возразить.

Она подчинилась, но через минуту сказала:

– Как девушка, взятая напрокат по контракту, я не имею права высказывать свои сомнения. Однако… – Она немного поколебалась, видя его скептическую улыбку, но все-таки сказала: – Однако я благодарна тебе за твою откровенность. Спасибо.

Он подозрительно посмотрел на нее, отвел взгляд в сторону, потом снова обратился к ней с мягкой насмешливостью:

– Я нанял тебя, Эйрин, потому что знал: у меня не будет другой возможности подобраться к тебе. И, боюсь, ты сама ответственна за то, что поразила мое воображение. В тот самый момент, как вошла в мой кабинет без обуви.

– Ох уж эти несчастные туфли! Они стоили такую мелочь по сравнению с теми проблемами, которые я из-за них имею, – с горечью выговорила девушка.

– Все зависит от конечного результата.

Она нахмурилась и пожала плечами. У нее внезапно возникло ощущение, что что-то неуловимо изменилось в его поведении. Но что именно, она не в силах быта понять. Ей показалось, что доверительность отношений, установившаяся между ними сегодня с утра, куда-то исчезла, а вместо этого возникло отчуждение, которое особенно усилилось после его последних слов. Эти слова показали ей всю призрачность их дружбы, проявлениям которой она так радовалась с утра. Похоже, этими словами Дэниел хочет показать свое отступление. – Она внутренне вся съежилась…

– Эйрин. Эйрин!

Девушка с немалым трудом вернулась к реальности от своих невеселых мыслей.

– Что?

– Не хочешь принять душ и переодеться перед нашим возвращением?

– О да, спасибо.

Слова согласия и благодарности Эйрин произнесла с большим трудом и с явной горечью. Дэниел бросил на нее мягкий взгляд, но тут же отвернулся и встал.

– Пойдем, я покажу тебе комнату для гостей.

Она долго стояла под душем, смывая не только соль и песок, но и чувство заброшенности и одиночества. Ей казалось, что она похожа на одну из песчинок на пляже, на которую наступает тысяча равнодушных ног. Потом надела новую одежду, привезенную с собой на смену, – синие шорты и хлопчатобумажную рубашку с короткими рукавами – и расположилась у зеркала со щеткой в руках.

Комната была обставлена не столь изысканно, как помещения в Уайт-Роке, но со вкусом. На полу от стены до стены лежал голубой бархатистый ковер, а кровать покрывало тканое одеяло такой же расцветки. Деревянные карнизы на окнах были инкрустированы голубой эмалью.

Эйрин посмотрела в зеркало на свое отражение и подумала, что лицо надо чем-то оживить, добавить ему красок. Но потом ее мысли снова отлетели куда-то прочь от реальности. Ей захотелось найти какой-то ориентир, который помог бы ей выбраться из пучины, в которую она неудержимо погружалась. А для этого нужен был ключ, чтобы расшифровать Дэниела Паркера.

В момент, когда она думала о нем, он постучал в дверь и вошел. Эйрин молча смотрела на его отражение в зеркале. Он тоже принял душ, его темные, аккуратно причесанные волосы влажно блестели. Хмурый взгляд Дэниела заставил ее лихорадочно искать какие-то легкие, ничего не значащие слова, чтобы разрядить атмосферу. Но как назло ничего подходящего не приходило в голову. Слезы непрошено набежали ей на глаза, она потупилась, чтобы скрыть их, и несколько раз резко провела щеткой по волосам.

– Эйрин!

– Через несколько минут я буду готова, – выдавила она с трудом.