– Т-с-с, не надо быть таким нетерпеливым, – с осуждением заметил Карл и расхохотался. Его модное, подбитое ватой пальто, коричневые брюки и шелковый цилиндр выглядели разительным контрастом на фоне грязи, ветхих коек и висящих клочьями обоев на стенах каморки, где оказался Джейк.

Джейк приподнялся на локтях и взглянул на стальные браслеты на запястьях и лодыжках. Задыхаясь от ярости, он прорычал:

– Значит, только таким способом вы могли справиться со мной, Эдвардс? Приковав к кровати?

– Это правда, у меня нет опыта махать кулаками в уличных стычках, как у вас. – Он больше не улыбался. – Но вы имеете дело с бывшим офицером армии США. Если бы мы стояли друг против друга со шлагами в руках, будьте уверены, у меня был бы крупный шанс победить вас.

– В чем же дело? Давайте попробуем, – предложил Джейк с надеждой. Фехтование было как раз тем видом поединка, где поражение Карла было предопределено.

– К сожалению, совсем не для этого я привез вас сюда. Я вынужден отказать себе в удовольствии убить вас, поскольку тогда не добьюсь иной, высокой цели.

– Признаюсь, удивлен, что вы можете преследовать какие-то высокие цели.

Карл побагровел и злобно прошипел:

– В мои цели входило, чтобы вы убрались отсюда, Тальберт. Если бы вы это сделали, люди, которых я послал следить за вами, не притащили бы вас сюда. Вы сами заставили меня изменить планы.

– Тогда почему бы вам просто не убить, меня?

– Если вы умрете, то навсегда останетесь в памяти Меган идеалом, этаким прекрасным мучеником. Я должен уничтожить этот идеал, унизив вас, превратив в жалкое подобие человека. Увидев, во что вы превратились, она с отвращением отвернется от вас и станет жить, как жила до встречи с вами, то есть станет моей женой.

Меган! Всего лишь звук ее имени – и в сердце Джейка открылась кровоточащая рана.

– С какой стати вас так волнует отношение Меган ко мне?

– Я не допущу, чтобы моя будущая жена даже смела помыслить о другом мужчине.

Жена! Нет, этого не может быть! Но Джейк вспомнил, как Меган опиралась на руку Эдвардса во время похорон. Его поражение бросило ее в объятия Карла. Джейк попытался насмешкой подавить терзавшую его боль:

– Я оказался для вас слишком сильным соперником, не так ли?

– Глупая девичья влюбленность! – фыркнул Карл. – Ничего более. Вы принесли ей только боль. А когда она вновь увидит вас, она быстро избавится от своих наивных чувств.

Что он задумал? Кошмарное предчувствие сжало сердце Джейка. Этот негодяй безумен; наверное, он действительно не совсем нормален, способен на любую жестокость…

– Меган сама подбросила мне идею, – с жаром продолжал Карл, – когда я напоил ее опийной настойкой, чтобы она спокойно заснула. Как же она негодовала, когда это открылось! Она с отвращением говорила об опии как о мерзком зелье, которое курят в притонах Китайского квартала, как о проклятии, из-за которого люди бросают семьи и превращаются в отвратительных животных, никчемных наркоманов. – Он ухмыльнулся. – И тогда меня осенило… превратить вас в наркомана, Тальберт. Увидев вас в таком виде, она проникнется к вам презрением, и любое теплое чувство, которое еще будет жить в ее душе, тут же исчезнет.

Джейк словно почти физически почувствовал на лице смрадное дыхание смерти. Он видел курильщиков опия везде, куда забрасывала его судьба моряка. Одержимые мужчины и женщины с пустым взглядом мертвых глаз, с единственным желанием – получить еще одну трубку. Так вот чем пропитано это дьявольское место – запахом разложения человеческой личности.

– Двух недель будет достаточно, чтобы совершилось ваше превращение, – добавил Карл с наслаждением. – А ей я объясню, что все это время пытался разыскать вас… ради ее же спокойствия, разумеется. Я приведу ее сюда, покажу ей, какой выход вы нашли, чтобы избавиться от чувства вины из-за гибели ее отца, как вы решили бежать от реальности и погрязли в мерзости от жалости к самому себе. – Ухмыляясь, он сделал шаг вперед. – Вы знаете, Тальберт, я так ярко вижу ее реакцию…

Джейку не было нужды спрашивать, увидит ли Меган при этом кандалы на его руках и ногах. Он знал, что они не понадобятся – наркотическое забытье крепче железных цепей удержит его в притоне. Его обуяла такая ярость, что пот градом покатился по лбу и верхней губе. Он дернулся, пытаясь сбросить оковы, – но нет…

Маленький человечек в синей куртке и таких же штанах – обычном наряде китайцев – бесшумно вошел в комнату. Он поклонился, отчего длинный поросячий хвостик волос упал через плечо. В тусклом свете газовых рожков блестел его бритый лоб.

Взгляд Джейка был прикован к длинной тонкой бамбуковой трубке, которая лежала на подносе в руках вошедшего. Там же, на подносе, Джейк увидел горящий огарок свечи, тонкую деревянную палочку и блюдце с вызывающими ужас темно-коричневыми шариками сырого опия.

– Вы не сможете силой заставить меня курить, – огрызнулся Джейк.

– Неужели? – мягко произнес Карл. – Я уже доказал вам, что могут сделать тупые мускулы, если есть чем заплатить.

Четверо из портовых громил, которые капали на Джейка, появились в комнате вслед за китайцем. Их мощные тела бугрились мышцами, в безжалостных глазах читалось одно желание – денег.

– Успокойте его! – скомандовал Карл.

Громилы схватили пленника за руки и за ноги. Несмотря на боль от стальных обручей, впившихся в запястья и лодыжки, Джейк сопротивлялся изо всех сил. Одна-единственная мысль билась в мозгу, заставляя его сопротивляться с нечеловеческой энергией: если он позволит этому случиться, если не найдет способа вырваться отсюда, он никогда не сможет прийти к Меган, прийти и сказать, что любит ее.

Перед Эдвардсом больше не будет преграды, и убитая горем Меган тоже сдастся.

– Сукин сын! – заорал Карл, когда Джейк ударом головы, разбил одному из бандитов нос; из носа хлынул поток крови, а из глотки – вопль боли. – Неужели вы вчетвером не можете справиться с человеком, прикованным к койке? Сделайте так, чтобы он не шевелился.

Головорезы изменили тактику. Один навалился Джейку на колени, не давая пошевелить ногами. Другой крепко схватил его за волосы, а третий прижимал к кровати руки. Четвертый похожими на когти пальцами стискивал щеки, разжимая челюсти. Китаец в этот момент просунул между зубами мундштук трубки и поднес пламя свечи к опийному шарику.

Кто-то зажал Джейку ноздри. Он пытался бороться, но это лишь быстрее сжигало последний кислород, остававшийся в легких.

В конце концов он вынужден был впустить в легкие облако едкого дыма. Его заставляли глотать проклятый дым вновь и вновь.

Странное оцепенение поползло по его телу, оно вытягивало силу из его мускулов. Он пытался противостоять этому отвратительному ощущению, но оно подавляло все, что было в нем от человека, от самурая. Он познал зло в его чистом виде, познал его искушающую силу, его лживые посулы… Воистину это был змий из райского сада.

Затем он почувствовал наслаждение. Ему казалось, что он лежит на мягком сыром песке, а теплые волны моря омывают его кожу и нежно несут не к смерти, а туда – в атласные голубые глубины.

В полудреме он не отрывая глаз от пламени свечи, медленно двигавшегося через пространство и время, чтобы лизнуть коричневый шарик в чашечке трубки. На мгновение шарик вспыхивал алым светом.

Он чувствовал, как его желание сопротивляться съеживается в этом крошечном пламени, летит в бездонную пропасть вечности, и он не мешал этому. Сколько бы он ни боролся, ему все равно не хватит сил противостоять влиянию наркотика, пожирающего его личность.

Вот и еще одно последствие его неудачной попытки защитить жизнь Дугласа Маклаури, теперь и за это он должен презирать себя.

Джейк повернулся на бок, и его стошнило на пол.


Меган сидела на низком каменном бортике, окружавшем фонтан в саду внутреннего дворика. Она вытерла руки о ткань своего темно-серого платья и поставила на колени миску с листьями салата и ломтиками фруктов.

Этим утром она решила, что ее терпение должно быть вознаграждено.

Из-под густой листвы донесся слабый звук – там кто-то скребся. На дорожку своей характерной переваливающейся походкой вышли игуаны и заковыляли к ней. Все три дня с тех пор, как Джейк исчез, она приходила сюда к животным, стараясь приручить их к себе, угадав, их любимые лакомства.

Чуть поколебавшись, ящерицы влезли на бортик по обе стороны от Меган. Ее сердце быстро забилось. Удалось! Они подползли к ней с обеих сторон, и каждая, подняв переднюю лапку, стала скрести по коленке, пытаясь достать клубнику из миски. Когти цепляли ткань. Добыв ягоды, они начинали чавкать, сок тек изо рта на платье, оставляя несмываемые следы.

Но Меган это не волновало.

Голубое кимоно, которое она каждую ночь перед сном надевала на голое тело, да вот еще игуаны – это все, что осталось у нее от Джейка. Ящерицы были как бы мостиком к нему.

В сад вошел Роберт. Вздрогнув, он остановился в отдалении.

– У дверей ждет мистер Дэниел Марш, мисс Меган. Он пришел за этими тварями.

У Меган перехватило дыхание. Как, уже?

– Проводи его сюда, Роберт, – попросила она с дрожью в голосе.

Минутой позже в сад вошел высокий человек. Меган настороженно изучала натуралиста, обратив внимание на его безукоризненно сидящий сюртук, серые брюки, белоснежную сорочку и темно-русые волосы. Выражение его красивого лица отчасти скрывали очки в тонкой золотой оправе, гордо сидевшие на орлином носу.

– Мистер Марш, надеюсь, вы извините, я не встаю, – сказала она с вымученной улыбкой. – К сожалению, я в данный момент ограничена в движении.

– Разумеется, мэм. Я… – начал было Дэниел и осекся.

– Что-нибудь не так?

– Да… нет… все в порядке. Просто я никогда прежде не встречал женщин, благожелательно относящихся к рептилиям. Право, это поразительно! – В его сильном высоком голосе слышался английский акцент.

Большим пальцем Меган провела по жесткой пластине: между радужными глазами самки.