Как он и ожидал, животные разлеглись, опустив хвосты, на ветвях небольшого дерева. Он медленно протянул к ним руки. От холода их движения были замедленными, и они даже не попытались удрать. Трудность состояла лишь в том, чтобы оторвать от коры их длинные и острые когти. Наконец, чувствуя себя швеей, которой удалось соединить разошедшиеся стежки, он опустил игуан на землю. Они вяло шевелились, медленно вращая глазами, пока он укладывал их себе на руки. Похоже, прохладная температура пока не очень повредила им.

Эта мысль принесла ему облегчение и – черт возьми! – чувство досады. Что за идиотизм – стать нянькой для двух ящериц!

Если Акира узнает, чем он тут занимается, его жизнь станет невыносимой – от насмешек самурая не будет проходу. Но ведь не Акира потратил долгие часы, чтобы завоевать доверие этих тварей, не он следил, чтобы они не нашкодили в каюте, не он хохотал над их забавными выходками и узнавал тайну их любимых лакомств. Игуаны действительно скрасили его путешествие из Мексики.

Добравшись до своей спальни, Джейк внимательно проверил, не смогут ли игуаны удрать отсюда. Удостоверившись, что все в порядке, он положил ящериц в кресло и накрыл их одеялом, хотя но опыту знал, что еще до рассвета они найдут себе другое место.


Джейк проснулся с сильно бьющимся сердцем.

Комната тонула во мраке, и лишь слабый свет луны проникал через окно. Он вытянулся в постели, напрягая все свои чувства, чтобы определить причину, внезапно прервавшую его сон.

Тишину нарушал лишь отдаленный шум ночного города. Ничего необычного…

Наверное, его тревога была напрасной. Просто сказывалось напряжение предыдущего дня.

Он поднял одеяло на груди и уперся взглядом в золотисто-черные глаза, находившиеся в пятнадцати дюймах от его носа.

Когда самка в желтую полосочку впервые взобралась ему ночью на грудь, он в первый момент подумал, что какой-то шутник устроил фейерверк у него в спальне. Тогда он счел это случайностью, но обе ящерицы стали искать тепла у его тела с завидным постоянством, и вскоре Джейк привык и почти не замечал, когда они залезали в его постель. Было даже что-то успокаивающее в подобном проявлении доверия со стороны пресмыкающихся.

Он пошарил рукой у себя за головой. Наверняка особь с зелеными полосками с удобством устроилась на подушке.

Иногда ему даже казалось, что выглядело довольно странным, будто животным нужно не только его тепло – они желали его общества. Не раз, когда он работал в каюте над прокладкой курса или готовил документы, они ползали по письменному столу, разбрасывая бумаги. Их поведение очень напоминало повадки кошек, которые обычно стараются привлечь внимание хозяев. Нередко он поражался их уму и сообразительности.

Внезапно, у него кольнуло в затылке.

Игуаны напряглись, как бы подтверждая, что инстинкт его не подвел: откуда-то ему грозит опасность.

Джейк сбросил ящерицу с груди и одним движением выскользнул из кровати. На обнаженной коже он ощутил легкое покалывание от холода. Ящерицу он оставил на постели, укрыв одеялом: пусть игуана понежится в тепле.

Он натянул черную шелковую рубаху и закрепил на бедрах такого же цвета хакама. Подойдя к окну, начал обматываться поясом, осматривая при этом парк позади здания.

От ближайшего дерева отделилась тень и скользнула к стене, дома.

Второй призрак в черном последовал за первым. Потом еще один.

Джейк схватил катану, сунул ее за пояс и бросился к дверям. Абсолютно бесшумно он несся по коридору третьего этажа. Мягкий ворс ковра ласкал его босые ступни, и мозг получал, эти импульсы, обращал их в энергию и заставлял бежать все быстрее….

Он должен, должен добраться до первого этажа раньше, чем бандиты проникнут в дом. Иначе они рассредоточатся повсюду, выполняя свой злодейский план, и их не удастся…застигнуть всех вместе, пока кто-то из хозяев… не расстанется с жизнью…

Мгновения решали все, и надо было во что бы то ни стало успеть, надо было остановить бандитов.

В пролете лестницы Джейк перемахнул через перила и, коснувшись ступнями мраморного пола, спружинил ногами, смягчая удар. И тотчас же замер, застыл, согнувшись и едва касаясь руками холодного мрамора. Затем выпрямился, осмотрелся… Подумал: не разбудить ли слуг? Однако тут же отказался от этого замысла: слуги не справились бы с опытными и вооруженными преступниками. Случись схватка – и жертв не избежать.

С людьми в черном надо бороться их же оружием; это оружие – тишина и скрытность.

Он попытается справиться с ними в одиночку.

Вес чувства Джейка были обострены – он услышал бы даже шорох портьер, уловил бы даже легкое движение воздуха.

Джейк прислушивался. Тишина… Но откуда же ждать вторжения?..

Вероятно, они постараются проникнуть через французское окно. Но через какое? Только на первом этаже их шесть. Они охотятся за Дугласом… Значит, скорее всего, попытаются проникнуть в его кабинет.

Джейк подошел к кабинету, взялся за ручку двери – и вдруг услышал характерный скрип… вырезали оконное стекло. Бесшумно проскользнув в комнату, он увидел троицу в черном – они только что забрались в окно.

Прижавшись к стене, Джейк разглядывал врагов. Они же, не замечая его, перешептывались на китайском. Потом зашуршала бумага – один из налетчиков достал из кармана листок и рассматривал его в лунном свете.

И тут, оттолкнувшись от стены, Джейк выхватил из-за пояса катану – он больше не собирался скрываться.

Бандиты вздрогнули, услышав шорох. Они тоже выхватили оружие, однако по-прежнему не видели противника и не знали, откуда ждать нападения.

Джейк ликовал, предвкушая схватку, – ведь перед ним были противники из плоти и крови, а не бестелесные призраки, которых он, как ни пытался, не мог поразить в своих ночных кошмарах. Поигрывая катаной, он приближался к людям в черном. Наконец его клинок сверкнул в лунном свете, и бандиты поняли, откуда грозит опасность.

Все трое тотчас же ринулись в бой.

Джейк без труда отбил первые удары нападавших – меч вращался над его головой, лезвие клинка сияло в лунном свете.

Отбивая удары противников, он невольно улыбался – столь острое ощущение жизни возникало у него лишь при мысли о Меган Маклаури.

Внезапно один из китайцев нанес очередной удар, но Джейк, ловко уклонившись, выбил оружие из рук противника – острый топор отлетел в самый темный угол комнаты.

Собираясь нанести решающий удар и обезглавить противника, Джейк занес катану над своим правым плечом.

Но в последнюю долю секунды он сообразил, что находится не на острове Кюсю и не на улице одного из портовых городов, где действует одно лишь правило: убей – или убьют тебя. Если он зальет эту комнату лужами крови, если оставит на полу обезглавленные тела, Меган непременно сочтет его кровожадным дикарем. Загадочный и зовущий блеск в ее глазах сменится выражением ужаса, тепло и нежность превратятся в ледяное презрение.

Джейк мгновенно принял решение и молниеносно осуществил свой замысел. Вместо разящего удара мечом он сделал шаг вперед и кулаками, сжимавшими рукоятку катаны, ударил обезоруженного налетчика в челюсть. Китаец как подкошенный рухнул на ковер.

Бросившись к следующему противнику, Джейк сделал ложный выпад, и китаец, защищаясь от стального клинка, на мгновение опустил руки – теперь его лицо было открыто и являлось отличной мишенью.

В следующее мгновение Джейк резко развернулся и, выбросив вперед ногу, нанес противнику сокрушительный удар в подбородок. Китаец вскрикнул и, вскинув вверх ноги, повалился на пол.

Тем временем третий противник успел затаиться где-то во тьме, и лишь характерный свист предупредил Джейка о смертельной опасности.

Он резко отклонил голову влево, и топор, шмелем прожужжав у его уха, вонзился в дверной косяк. Джейк невольно содрогнулся, подумав о том, что ему лишь чудом удалось избежать смерти.

Сунув катану за пояс, Джейк бросился на безоружного противника и нанес ему несколько коротких, но мощных ударов. Теперь уже он не сомневался: китаец не сумеет оказать достойного сопротивления. Джейк провел еще одну серию ударов, и противник, поверженный мощным тычком в зубы, растянулся на ковре. Однако сознания не потерял.

Джейк прижал китайца к ковру и надавил ему коленом на грудь.

– Зачем вас сюда послали? – прорычал он, опаляя лицо врага своим горячим дыханием. Сейчас он не был уверен в том, что люди в черном пытались добраться до Дугласа. После стычки с Чэнем Ли он вполне мог предполагать, что бандиты явятся за жизнью Джейкоба Тальберта. Ему не впервые приходилось сталкиваться с мстителями.

Лицо китайца исказилось злобной усмешкой. Изо рта его сочилась кровь. Когда же бандит тихонько рассмеялся, Джейк едва удержался от искушения – ему хотелось задушить негодяя.

Это был жуткий, отвратительный смех. И этот смех мог означать лишь одно: кроме троицы, забравшейся в окно, в дом проникли и другие убийцы. И они, конечно же, беспрепятственно разгуливают по дому.

По спине Джейка пробежал холодок. Он ударил китайца ребром ладони по переносице. Бандит потерял сознание, а Джейк, выбежав из кабинета, бросился к лестнице. Через несколько секунд он уже подбегал к спальне Дугласа.

Джейк распахнул дверь и увидел двоих китайцев, стоявших у кровати. Один из них уже занес над головой топор, собираясь зарубить спящего отца Меган.

Джейк тотчас же понял: убийцы стоят слишком далеко от него и ему до них не добраться, далее если он применит самое эффективное из движений джиу-джитсу.

Но у него имелось и другое оружие. Молниеносно выхватив тонкий кинжал, он сжал кончик лезвия двумя пальцами и с силой метнул клинок в бандита. Лезвие, вонзившись в руку, державшую топор, почти насквозь пробило бицепс.

Китаец вскрикнул и выронил оружие. Второй бандит, изрыгая проклятия, подхватил раненого, зажимавшего окровавленную руку. Тут Дуглас проснулся и, резко приподнявшись, пробормотал:

– Эй, кто здесь? – Заметив темные фигуры, он прорычал: – Это вы, желтые ублюдки? Пристрелю как собак!