Николь Джордан - Воин

Она замолчала, и Алиенора подтолкнула ее:

– Да, ты питаешь надежду…

– Что однажды Ранульф все же поймет, что… может мне доверять. Возможно, вы знаете, что его доверие завоевать нелегко.

– Ты его очень любишь. – Это прозвучало не как вопрос.

– Да, – впервые призналась Ариана самой себе.

Вопреки собственной воле, вопреки здравому смыслу и рассудительности, она любит Ранульфа.

Он поймал ее в западню много лет назад, просто нежно улыбнувшись ей, и с тех пор она томится от любви, как какая-нибудь сентиментальная девица. Ранульф навсегда завладел ее сердцем.

– Я старалась не влюбиться, – пробормотала Ариана, – но оказалось, что это безнадежно.

Она отважно, хотя и безуспешно, пыталась сдержаться, но не могла влюбиться наполовину, чтобы защитить себя. Она походила на своих родителей, которые любили всем сердцем.

Однако ее тоска по Ранульфу сродни безумию. Он обращается с ней не лучше, чем с невольницей, как со своей собственностью.

– Да будет так, – бросила Алиенора довольно грубым тоном. – Но не рассчитывай, что сможешь обратиться ко мне, если твои беды усугубятся.

Их глаза встретились в затуманенной поверхности зеркала, и Ариана поняла, что разговор окончен.

– Да, ваша светлость.

Она отвергла предложение королевы о поддержке, и теперь ей придется самой расхлебывать последствия.

Ариана глубоко сожалела, что призналась королеве в своих чувствах к Ранульфу: она боялась, что это может повлечь за собой неприятности. Но какой смысл жаловаться на то, что уже сделано?

После того как ее отпустили из покоев королевы, Ариана вернулась в большой зал, где многие гости уже спали, уткнувшись носом в кубки. Однако лорд выглядел достаточно трезвым и даже угрюмым.

– Чего хотела от тебя леди Алиенора? – требовательно спросил он, едва Ариана скользнула на свое место.

Она с натянутой улыбкой встретила его внимательный взгляд.

– Попросила расчесать ей волосы.

Ранульф долго смотрел на нее, но, к счастью, не потребовал, чтобы она подробно пересказала ему свой разговор с королевой.

– Если позволишь, милорд, я бы хотела уйти.

– Хорошо, иди, – ответил он хрипловатым баритоном, – но только не засыпай. Я жду сладкой встречи.

При виде обещания страсти в его взоре Ариану охватила жаркая волна возбуждения.

– Как пожелаешь, милорд. Я буду ждать тебя в постели.

И получила в награду пламя страсти, пылающее в его янтарных глазах, – такое же яркое, как пламя факелов.

Он пришел быстро, словно не в силах сдерживать нетерпение. Ариана едва успела раздеться и сесть, чтобы расчесать собственные волосы, как Ранульф уже стоял перед ней.

В жаровне горел несильный огонь, и при слабом свете тлеющих углей Ариана видела его глаза – напряженные, яркие и голодные, и такие страстные, что ей показалось, будто их пылающий жар пронзает ее насквозь.

Он не сразу обнял ее, а взял ее гребень и отложил в сторону. Нежно приподняв пальцем ее подбородок, Ранульф взглядом ласкал эти завораживающие прелестные черты и густые блестящие волосы, роскошно падавшие на плечи Арианы. Ее мраморная кожа сияла, как жемчуг, а волосы блестели, во вьющихся прядях сверкали золото и медь.

Ранульф жадно погрузил руки в эту невероятно мягкую массу, и их теплый вес пролился на его руки, как расплавленный мед, когда он прильнул к ее сладким губам.

Этим вечером он мог выбрать себе любую женщину. Половина из женщин замка будет развлекаться с приехавшими рыцарями, а люди Ранульфа разберут остальных, но он, как лорд, имел право выбирать первым. Большинство из них были бы счастливы, оказаться в его постели.

Но существовала только одна женщина, которую он хотел, которую желал. Он томился без Арианы. Он не мог объяснить той тоски, которую испытывал, уехав от нее, не мог понять и приводившей в замешательство нежности, которая охватывала его, когда Ариана была рядом.

Прильнув к ее губам, Ранульф упивался сладостью Арианы, проталкивал язык глубоко в это притягательное тепло, дерзко подражая плотскому акту, гладил ее обнаженное тело, возбуждаясь все сильнее. Через несколько мгновений Ариана уже выгибалась дугой, соски ее затвердели и начали ныть под его пальцами.

Но оба они хотели большего, чем просто ласки. Дрожащими руками Ариана раздела Ранульфа, и он предстал перед ней во всем своем нагом великолепии, как смуглый языческий бог. Она бесстыдно сомкнула пальцы на его восставшем естестве и почувствовала, как дыхание Ранульфа участилось.

Но ей было этого мало. Тело Арианы уже изнывало от желания, и ей казалось, что еще чуть-чуть, и она умрет, если это томление не облегчить. Ариана, не разжимая руку, увлекла Ранульфа к постели и легла на нее, приглашая его, изнывая без него.

Ранульф устроился между ее раздвинутыми бедрами и вонзился глубоко, заглушив ее крик наслаждения своими губами. Он молча ласкал, гладил, воспламенял Ариану все сильнее, и оба они быстро достигли пика восторга.

Первым пришел в себя Ранульф. Он, обмякнув, лежал на Ариане, легко обнимавшей его. Ариана приходила в себя дольше, постепенно начав ощущать его влажную от пота кожу и сокрушительную тяжесть могучего тела.

Впрочем, она не возражала против этой тяжести – это доставляло ей какое-то первобытное удовольствие. Ариана вздохнула и крепче обняла Ранульфа. Он вернулся домой, к ней и ни к кому больше. Она встретила его вот таким старым, как мир, способом, но, кроме этого, даровала приют его осторожному сердцу воина, а на такой подвиг не была способна никакая другая женщина в мире.

Ранульф уехал до зари, сопровождая кортеж королевы Алиеноры. Они отъехали на дюжину лиг от Кларедона, когда королева снизошла до разговора с ним. Держась на своей лошадке рядом с Ранульфом, Алиенора заговорила об Ариане так, что сердце Ранульфа екнуло, а мысли разбежались.

– Должна признаться, леди Ариана оказалась для меня приятным сюрпризом. Вчера вечером я довольно долго беседовала с ней, и судьба этой девушки сильно меня задела.

– Ее судьба, ваша светлость? – осторожно уточнил Ранульф.

– Милорд Ранульф, давай будем говорить без обиняков, – снисходительно произнесла королева. – Ты воспользовался девушкой, хотя высокое положение должно было защитить ее. Благородный рыцарь в таких случаях возмещает убытки.

Глаза Ранульфа сузились и потемнели.

– Она заявила, что я ее обесчестил?

Музыкальный смех Алиеноры походил на звон хрустальных колокольчиков.

– Нет, она и слова против тебя не сказала. Мне пришлось все узнавать от моих дам. Мне больно, когда я вижу, что к знатной леди так дурно относятся, поэтому я предложила Ариане убежище при королевском дворе и место придворной дамы.

Ранульфу показалось, что кто-то всадил ему нож в живот.

– Ариана просила вашего покровительства?

– Нет, но я все равно предложила. Леди отказалась.

– Она отказалась?.. – Ранульф тупо уставился на Алиенору.

– Да. Сказала, что не хочет покидать свой дом, несмотря на ужасные трудности, с которыми ей пришлось столкнуться. Такая преданность заслуживает восхищения, ты согласен?

Облегчение затопило Ранульфа, как сладкое вино. Он не знал, почему Ариана решила остаться в Кларедоне; он просто был счастлив, что она его не покинет.

– С этой девушкой тебе исключительно повезло, милорд Ранульф, надеюсь, ты это понимаешь.

Ранульф повернулся и посмотрел на королеву.

– Самое лучшее, что ты можешь сделать, – это обвенчаться с ней.

Он сжал челюсти.

– Похоже, миледи, вы проявляете необычайный интерес к моим делам.

Алиенора очаровательно улыбнулась – эта улыбка повергала к ее ногам целые королевства.

– Ты сам себе хозяин, милорд, и мне никогда в голову не придет давать тебе советы. Я просто хочу тебе сказать, что многие мои знакомые джентльмены однажды обнаруживали, к своей великой печали, – из меча получается очень холодная жена.

Выпустив эту прощальную стрелу, королева Алиенора дернула за поводья и направила лошадку назад, к своим рыцарям, оставив Ранульфа наедине с разбежавшимися мыслями. Он пытался понять, почему Ариана отказалась от покровительства королевы и ее предложения.

Ранульф пытался забыть о предложении Алиеноры обвенчаться с Арианой, но ему это плохо удавалось. Себе – и только самому себе – он мог признаться в истинной причине того, почему ему не хочется даже думать об этом. Он боялся. Невзирая на храбрость в сражениях, он боялся… боялся боли, которую могла причинить ему Ариана.

Сила чувств к Ариане тревожила и смущала Ранульфа, и нежелание покидать ее – тоже. Никогда раньше он не сожалел, что уезжает от женщины, никогда не скучал по ним и не тосковал без них.

Раны Господни, да он бы должен был с радостью предвкушать предстоящую осаду Бриджнорта вместе с королем Генрихом! Война и сражения – вот источник его жизненной силы, смысл его существования. Он воин, профессиональный солдат, рыцарь, для которого война – это образ жизни. Ариана сумела поколебать его отношение к единственной цели в жизни. И теперь может разрушить те преграды, которые он так старательно возводил всю свою жизнь.

Неделей позже Ранульф задумчиво морщил лоб, рассматривая большой зал Кларедона со своего места за почетным столом. На этот раз его встречали почти также изысканно, как в прошлый раз королеву Алиенору, но сейчас нельзя было объяснить все эти тщательные приготовления и оправдать предстоящий пир приездом королевы.

Похоже, здесь приложили просто огромные усилия. Стены заново побелены, сладко пахнет тростник, серебро и олово отполировано до блеска. Всюду царят чистота и порядок.

Ранульф во всем видел руку Арканы.

– Она слишком много себе позволяет, – пробормотал Ранульф негромко, но так, чтобы услышал Пейн.

– Лично я считаю, что это заметно улучшило нашу холостяцкую жизнь, – ухмыльнувшись, ответил рыцарь. – Честно, я уж и забыл, что такое хорошо налаженное хозяйство.