Саския стояла на крыльце таверны, где они с Риком остались на ночь, и махала рукой виноделам, которые с песнями расходились по узким улочкам к своим домам. Почти все жители деревни собрались сегодня в обеденном зале таверны, чтобы отпраздновать сбор урожая винограда.

Праздник получился чудесным. Виноделы приветствовали Рика с распростертыми объятиями. А когда он сообщил всем собравшимся, что Саския будет первым покупателем в его лондонском магазине, началось такое! Больше ее ноги не касались пола. Она словно стала важным членом семьи.

Еда была чудесной, вино восхитительным, атмосфера и люди, ее создавшие, напомнили Саскии то, чего нельзя выразить словами. Она будто снова оказалась на маленьком винограднике бабушки и дедушки Элвуд.

Рик прав. Ей нужно больше времени проводить вдали от Лондона, Элвуд-Хаус и всех связанных с ним проблем. В детстве она любила приезжать в Эльзас к родственникам, а теперь никак не может найти времени на отпуск. Что поделаешь? Вся ее жизнь в Лондоне, а бабушка с дедушкой давно умерли. Как можно уехать сюда на выходные, больше времени проводить здесь?

Дрожь пробежала по плечам, ночь выдалась довольно холодной. На траве сверкал иней, а в чернильно-черном чистом небе сияли звезды. Саския глубоко вдохнула и уже собиралась уйти, но замерла, почувствовав у себя за спиной Рика.

На плечи легло легкое как перышко стеганое пальто. Саския, поежившись, закуталась в него. Рик встал рядом и притянул ее к себе за талию.

Заметив рукава его рубашки, Саския шутливым тоном спросила:

– Разве тебе не холодно?

– Ни капельки. – Рик улыбнулся. – И потом, у меня есть девочка, которая согреет.

– Неужели? – Саския игриво ударила его по руке, но только ушибла кулачок, на него же это никакого эффекта не произвело. – Что ж, спасибо вам за пальто, мистер Самоуверенность. Ты только посмотри на звезды!

Вместо ответа, Рик крепче прижал ее к себе.

Она посмотрела ему в лицо. В золотом свете, заливавшем крыльцо, было видно щетину на загорелом подбородке и завитки волос, спадавшие на уши, и белоснежную рубашку. Саскии ужасно хотелось погладить его по щеке и убедиться в том, что вчера именно этот мужчина ее целовал.

Будто бы услышав эти мысли, Рик взглянул на нее. Его ресницы дрогнули, и он прижался губами к ее лбу. Поцелуй длился до тех пор, пока Саския не закрыла глаза от удовольствия, после чего показалось, что она утратила часть себя. Оторвавшись от нее, Рик вздохнул и положил подбородок ей на макушку. Саския чувствовала, что теперь их сердца бьются в унисон.

Она снова закрыла глаза и отдалась эмоциям. Хотелось, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. Она чувствовала, что находится там, где должна, тогда, когда должна, и с тем, с кем должна. Особую прелесть мгновению добавляло то, что у этого человека были восхитительная щетина и мощные широкие плечи.

От одного вида Рика Бургеса сердце Саскии пело. От одного прикосновения Рика Бургеса дрожали коленки.

Как она дошла до этого?

Нет, не надо погружаться в дебри анализа. Хотя бы раз в жизни она позволит себе расслабиться и жить сегодняшним днем, не думая ни о чем и не планируя ничего. Она будет жить настоящим и наслаждаться им. Она никогда этого не делала. Никогда.

Все время, сколько Саския себя помнила, ее жизнь была чередой списков дел. Когда говорить, что говорить, как вести себя – абсолютно все было распланировано. Освободиться от этого заманчиво. И она знала, кого благодарить за представившийся шанс. Рика Безрассудного. Как оказалось, он не такой уж и безрассудный. Он просто Рик.

Этот мужчина нажал на кнопочки, о существовании которых Саския даже не догадывалась. Удивил ее, показал, какой бывает настоящая любовь.

Саския склонила голову набок, чтобы видеть, как пульсирует жилка на шее Рика и как вздымается и опускается его грудь. Правильные черты лица были спокойны. Этот мужчина теперь много значил для нее. Она готова была поддаться его сладким, чувственным поцелуям, рискнуть ради него.

Теперь их с Риком связывали узы, которые не перережешь острым язычком или кухонным ножом. Нет, Саския никогда не забудет его. Не забудет смех, шутки, прикосновения. Как можно уйти от этого мужчины, когда хочется быть рядом с ним даже несмотря на то, что тем самым обрекаешь себя на боль и одиночество?

Рик слегка поежился, Саския с улыбкой посмотрела на него:

– Вечер чудесный! Спасибо тебе за то, что привел меня сюда.

Перед тем как ответить, он коротко рассмеялся.

– Пожалуйста. Надеюсь, что тоже смогу танцевать, когда мне будет столько же лет, сколько дедушке нашего хозяина.

Саския повернулась лицом к Рику. Их тела теперь были близко, разделяло всего несколько сантиметров. Она чувствовала кожей его теплое дыхание, превращавшееся на холодном воздухе в легкие облачка пара.

Из обеденного залы таверны донесся смех. Саския и Рик одновременно обернулись на звук, потом посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Да. Это путешествие воскресило так много приятных воспоминаний! – тихо прошептала Саския, внимательно глядя в лицо Рику. – Жаль, что я не решилась приехать во Францию раньше.

После смерти тети Марго не хотелось сидеть без дела.

Кончиками пальцев Рик провел по щеке Саскии, от виска до подбородка, вниз, вверх, ни на секунду не отпуская ее взгляда.

– Я тебя прекрасно понимаю. Твои рассказы о тете помогли мне понять, я не мог усидеть на одном месте после смерти Тома только потому, что так с ней и не смирился. Еще одно очко в вашу пользу, Саския Элвуд! Ты волшебница! – Он продолжал поглаживать ее по щеке.

Прежде чем ответить, она взглянула в его чудесные глаза.

– Я?! Вовсе нет. Мне кажется, это магия Франции так повлияла на нас. Мне всегда здесь нравилось. И если бы не мой отец, возможно, моя жизнь сложилась совершенно иначе. – Глядя ему в глаза, она прижала кончики пальцев к его губам. – Но тогда мы, возможно, никогда не встретились бы.

Ничего не говоря, Рик прижал ее к себе. Саския положила голову ему на плечо. Не хотелось ничего слушать, не нужно было ничего видеть. Достаточно было чувствовать запах Рика и прикасаться щекой к его рубашке, под которой скрывалась гора мышц.

Когда Саския решилась наконец нарушить молчание, ее слова прозвучали сдавленно, потому что она по-прежнему стояла уткнувшись лицом в грудь Рика.

– Я собираюсь кое-что изменить в своей жизни, когда вернусь в Лондон. И управления Элвуд-Хаус это тоже касается. Хочу выкроить время на отдых, жизнь так коротка. Последние несколько дней помогли мне понять, как сильно я скучаю по Франции. Здесь у меня по-прежнему живут кузины. К тому же я с апреля не видела мать. Не знаю, когда все успею, но уверена, все-таки успею.

– Успеешь. И не переживай за Элвуд-Хаус. Если позволишь мне инвестировать в твой бизнес, сможешь подготовить отличного управляющего. Это несложно.

– Правда?

– Правда-правда. – Рик улыбнулся. – Семья всегда должна стоять на первом месте. Жаль, я не понимал этого раньше.

Уловив легкую перемену в тоне Рика, Саския посмотрела на него. Он блуждал взглядом по макушкам деревьев, которые колыхал ветер, и по звездам, рассыпанным над ними. Казалось, он разговаривает с самим небом.

– Я не смог попрощаться с Томом. – Рик нежно поглаживал Саскию по спине. – Мы совершали восхождение в Андах, отрезанные от всего мира. Ни сотовых телефонов, ни Интернета. И никакого шума. Три недели ушло на подъем и акклиматизацию к условиям высокогорья. Мне безумно нравилось там. Команда была маленькой. Мы знали, что делаем и против чего выступаем, работали сообща. Мы были лучшими. – Рик опустил взгляд и посмотрел на Саскию. Она почувствовала, что воздух между ними стал холоднее. – В горах все очень просто, только ты и твои инстинкты в битве против природы и всех тех стихий, которые она может на тебя напустить. В теории это отличная подготовка ко всем неприятностям обычной жизни. И вдруг к нашему лагерю на леднике поднимается вертолет. В тот момент я понял, что есть вещи страшнее обморожений и падений в расщелину. – Рик прочистил горло и покачал головой. – В ту самую минуту, когда я сел в вертолет, у меня засосало под ложечкой. Все инстинкты предупреждали о страшной беде. Я знал, что-то случилось. Но даже не представлял, с чем мне придется столкнуться. – Он прижался щекой к голове Саскии. – У моих родителей ушло три дня на то, чтобы отследить экспедицию и найти пилота, который согласился бы поднять вертолет на такую высоту. Три дня – это слишком много. Даже частный самолет и полицейские машины с мигалками не могли доставить меня в Напу в срок. Том умер в больнице, не выходя из комы и несколько раз пережив клиническую смерть, но мне все равно хотелось сказать ему несколько слов на прощание, прежде чем он сделал свой последний вдох.

Рик говорил отрывисто, будто сдерживал боль. Саския очень хотела помочь ему выразить чувства, но боялась, что утонет в их потоке, едва решится открыть плотину.

– Он знал, что ты его любишь. Я поняла это по той фотографии, которую ты показал мне в шале. Вы были очень близки.

– Том мой старший брат. Я думал, он неуязвим и всегда будет рядом в трудную минуту. Но я заблуждался. Во многом заблуждался. – Он улыбнулся и потерся холодным носом о нос Саскии. – Теперь с этим покончено. Ты изменила мою жизнь, Саския. Помогла понять кое-что.

– Я? Как я могла помочь тебе?

– Жан Баптист и Николь сейчас на пути в Калифорнию, на фестиваль, который Том создал для того, чтобы независимые виноделы могли представить свою продукцию. Мне сейчас следует быть там, помочь родителям и поддержать их. «Бургес вайн» – главный спонсор. Мне нужно на фестиваль. Чем больше я обо всем этом думаю, тем крепче убеждаюсь в том, что носился по свету лишь для того, чтобы доказать, что я не белая ворона. А моим родителям просто хотелось, чтобы я был рядом и мы вместе, как одна семья, пережили смерть Тома. Я не мог пойти на это. Был не готов даже попробовать. – Рик вздохнул, опустил руки и сделал шаг назад. – А это значит, я дурак. Моим родителям уже за шестьдесят. Они хотят, чтобы я был их сыном, работал вместе с ними и помог сохранить наследие Тома. А я вместо этого веду себя как упрямый ребенок. – Он покачал головой и погладил Саскию по кончику носа. – Сегодня этому пришел конец, моя хорошая. Я возвращаюсь в Напу, буду наводить мосты. И на этот раз потому, что этого хочу, а не потому, что у моих родителей, кроме меня, никого нет.