Но в карете Холланда говорили не о свадьбе. Уилл и Шарлотта дружески обсуждали последние направления моды и недавние выходки наследного принца. Бриллиантовое кольцо, когда-то принадлежавшее матери Уилла, покоилось в кармане.

Глава 6

Когда карета наконец остановилась, Шарлотта быстро огляделась вокруг, после чего, скромно опустив глаза, притворилась, что ее не интересует, где находится граф Шеффилд и Даунз. Очевидно, его карета еще не прибыла. Уилл воспрянул духом. Может быть, Алекс все-таки дает ему шанс? Он осторожно повел Шарлотту к заросшему ивами берегу пруда, оставив слугу подготовить все к пикнику. Шарлотта тщетно пыталась сосредоточить внимание на том, что говорил ей Уилл. Ей страшно хотелось, чтобы Алекс (граф, напомнила она себе) появился здесь, и одновременно она злилась на себя за это желание. Почему она должна искать его? Он ее даже и не помнил!

— Шарлотта, — выжидательно спросил Уилл, ибо он повторял свой вопрос уже во второй раз, — что вы думаете по поводу золотых каблуков принца?

Шарлотта вопросительно взглянула на него, отчаянно смутившись:

— Золотых каблуков принца?

— Да, — подтвердил Уилл, выжидающе посмотрев на нее.

— Простите, — смиренно призналась Шарлотта. — Я понятия не имею, о чем вы говорите.

— Знаю, — с ироничной улыбкой ответил Уилл. — Потому что я нес несусветную чушь, а вы очаровательно кивали и соглашались со всем, что я говорил.

— Ох, — выдохнула Шарлотта.

Уилл решительно повлек ее к ближайшей скамье. Они сидели и смотрели на двух печальных лебедей, ищущих пищу. Над прудом нависли японские ивы; их ветви, как пряди мокрых волос, лежали на воде.

Шарлотте хотелось вернуться в свою тихую студию и закончить портрет Софи. Она поместила Софи, как она сама призналась, в самое невероятное окружение — в лес голубых колокольчиков, и рисовать эти исчезающие вдали колокольчики оказалось бесконечным занятием. Если она иногда и скучала в студии, там ей по крайней мере не приходилось бороться с желаниями или краснеть от неожиданного унижения.

И вот она на пикнике — одна, в сопровождении красивого молодого человека, кажется, в нее влюбленного, а она не может сосредоточиться! Густые светлые волосы Уилла и его голубые глаза не могли заставить ее сердце биться чаще. Все, что ей оставалось, — это помнить, что скоро она увидит Алекса. И при одной этой мысли все ее тело до кончиков пальцев охватывала дрожь.

— Шарлотта, — серьезно произнес Уилл, положив ей руки на плечи и поворачивая к себе. — Я бы хотел, чтобы вы оказали мне честь быть моей женой.

— О, — чуть не задохнулась Шарлотта.

Она недели напролет отказывала женихам, а тут вдруг забыла все ставшие уже привычными слова.

Уилл не стал дожидаться ответа, он просто наклонился и поцеловал ее. В голове Шарлотты сразу же прояснилось, и она почувствовала досаду. Что такое с этими мужчинами? Они, похоже, считают, что могут прилипать к ее губам, как только того пожелают! Она резко повернулась и встала.

— Барон Холланд, — спокойно сказала она. — Мы с вами уже обсуждали вопрос о моем замужестве, и я отказала вам.

На мгновение Уилл застыл на скамье, глядя на нее. «Так то же было до», — подумал он. До того, как она остригла свои волосы, до того как сменила свои туалеты, до того, как стала неотразимой. Но как признаться женщине, что на этот раз он действительно говорит правду? Как он мог сказать, что раньше охотился за ее приданым, а не за ней самой? Он поднялся и взял ее руки в свои:

— Шарлотта, я…

Но он не сказал ничего из того, что собирался. Взгляд Шарлотты устремился куда-то мимо его плеча, и чуть заметная, но радостная улыбка показалась на ее лице. Несколько мгновений Уилл в изумлении смотрел на нее, затем обернулся назад… и обреченно опустил руки. Через лес к ним быстрым шагом приближалась компания элегантно одетых людей, в том числе и Александр Фоукс, граф Шеффилд и Даунз. Он снова нес на плече маленькую дочь.

Уилл взглянул на свою даму. С порозовевшим лицом она смотрела на приближавшегося графа. Казалось, она совершенно забыла о присутствии Уилла. У барона опустились плечи. Он был неглуп. Шарлотта потеряна для него… если только… знает ли она о несостоятельности Алекса? На одно мгновение Уилл представил себе, как он сам сообщает ей об этом и утешает, когда она в отчаянии бросается в его объятия. Безумие! Как, черт побери, он сможет сообщить такую вещь благовоспитанной молодой леди! Да она, наверное, и не поймет, о чем речь. И это заставит ее возненавидеть Уилла.

Он взглянул на Алекса. Во всяком случае, ничего похожего на… Модные панталоны тесно облегали мускулистые ноги Алекса. Даже с того места, откуда смотрел Уилл, казалось неправдоподобным, что Алекс был «недееспособен».

К черту! Уилл почувствовал резкую боль в груди. Он так привык к мысли, что за женщиной охотятся ради ее денег, что совершенно забыл о возможности настоящего чувства. Но… Он еще раз взглянул на Шарлотту. Ее губы призывно улыбались, а такого выражения глаз он не видел у нее никогда. Черт с ней, подумал Уилл. Даже если ее родители и выгонят Алекса (а какие родители позволят девице выйти замуж за человека с таким увечьем!), она все равно никогда не будет по-настоящему принадлежать ему, Уильяму Холланду.

И тут Уилл неожиданно для самого себя незаметно покинул ряды охотников за приданым. Он перешел черту, за которой браки совершались исключительно ради денег.

Алекс в свою очередь, заметив растрепанные волосы Шарлотты и ее раскрасневшееся лицо, задохнулся от гнева. «Как посмел Уилл дотронуться до нее, — подумал он с негодованием. — Как она посмела поцеловать другого мужчину?» Пиппа, почувствовав волну возмущения, прокатившуюся по его телу, ухватила его за волосы и заплакала.

— Эй, Пиппа, — нежно произнес Алекс, снимая дочь с плеча и гладя по голове, — ш-ш!

— Папа, — плакала Пиппа, — папа!

— Боже, — вздохнул Алекс. Он помахал рукой маленькой компании и обратился к Уиллу: — Уилл, замени меня, пожалуйста. Я пойду погуляю с этой глупышкой.

И он ушел, не оглянувшись.

Шарлотта растерялась. И это все? Он просто сбежал, как какой-то мужлан? Кровь бросилась ей в лицо. Видит Бог, она не какая-нибудь доступная девица, готовая бежать к нему, стоит поманить ее пальцем!

— Так, — сказал барон Холланд. — Мне бы, конечно, хотелось заменить его, как выразился Алекс, но я не имел удовольствия… — Он оценивающе посмотрел на незнакомую хорошенькую молодую женщину.

Джентльмен, сопровождавший ее, низко и. изящно поклонился:

— Сэр, мое имя было маркиз де Вальконбрас, но, — он слегка пожал плечами, — теперь я просто Люсьен Бош. А это моя сестра Дафна.

Дафна грациозно присела. Она была очень молода — вероятно, лет шестнадцати, но уже носила шиньон, указывавший на то, что его обладательница представлена ко двору. По мнению Шарлотты, Дафна, с тонкими чертами лица и решительным, но изящным подбородком, выглядела истинной француженкой. Она казалась романтичной и весьма практичной одновременно. Волосы ее были настолько светлыми, что казались серебряными и сверкали на солнце. Ее туалет блистал изяществом — от кончика зонтика до видневшихся из-под модного платья розовых туфель.

Барон Холланд поклонился, не уступая в фации маркизу.

— Барон Холланд к вашим услугам, — любезно произнес он. — А это леди Шарлотта Дэйчестон, дочь герцога Калверстилла. Счастлив познакомиться с вами. — Он поднес руку Дафны к губам.

— Не вернуться ли нам к каретам? Думаю, что пикник приготовлен где-нибудь там, — предложил Люсьен.

Шарлотта чувствовала, что вот-вот расхохочется. Это просто невероятно! Она находится на пикнике с отвергнутым претендентом на ее руку, который, вместо того чтобы огорчаться, кажется, уже готов перенести свои ухаживания на Дафну; другим претендентом (если можно так назвать Алекса, учитывая его пренебрежительное отношение) и третьим мужчиной, которого она никогда раньше не видела.

— Сэр, — обратилась она к Люсьену, — поскольку наш хозяин ведет себя довольно странно, почему бы нам не по-своевольничать? Я, например, с большим удовольствием прогулялась бы перед едой.

Когда много времени спустя веселая компания появилась из-за поворота, направляясь к месту пикника, Алекс быстро распознал работу своего искусного противника. Уже час как его лакей расстелил бледно-золотистые полотняные скатерти; салфетки с его гербом лежали возле серебряных приборов; шампанское постепенно нагревалось в растаявшем льду.

Алекс лежал на траве. Его губы растянулись в насмешливой улыбке, когда он увидел Шарлотту: медленно приближаясь к нему, она, повернув голову к Люсьену, с сияющими глазами увлеченно слушала его и смеялась над тем, что он говорил. «Перехитрила, — подумал Алекс. — Бит своим же оружием. Это мне урок: вот что значит поддаться собственному раздражению!»

Он легко поднялся на ноги.

— Вот видите, — сказал он, приветливо улыбаясь, — наше настроение улучшилось, и мы ждем вас. — Он указал на Пиппу, с довольным видом рвавшую траву, и Шарлотте пришлось сжать губы, чтобы удержаться от смеха: он явно, хотя и почти незаметно подчеркнул «наше».

На минуту разговоры смолкли — все рассаживались вокруг накрытых скатертей.

— Ага! — радостно воскликнул Уилл. — Вижу, как мой скромный пикник превращается в королевский пир!

Шарлотта пыталась понять, как она оказалась сидящей рядом с Алексом.

«Не забывай, — сердито говорила она себе. — Не забывай, как он с тобой поступил! Не делай из себя идиотку еще раз!» И тем не менее даже легкое прикосновение его руки заставляло ее вздрагивать.

— Сэр… — Она старалась говорить беззаботно и равнодушно.

— Я всего лишь хотел предложить вам землянику, — любезно сказал Алекс. Опершись на локоть, он лежал на траве и протягивал ей ягоду.

— А где же ваша дочь, я хочу сказать, леди Пиппа? — растерявшись, спросила Шарлотта.

Граф немного отодвинулся, и за его спиной показалась Пиппа.