— Я не испортила платье краской? — спросила она. — У меня оно единственное приличное!

— Что касается платьев, — раздался из-за двери голос Мэриголд, — так у меня есть идея на этот счет.

— Привет, Мэриголд! — произнесла Салли, поднимаясь с пола и отирая пот со лба. — Я работала, как раб на плантации. Мне так жарко! Пойду приму ванну.

— Что? Спускаться опять вниз?! — воскликнула Энн. — У меня на подобный подвиг нет сил!

Мэриголд прошла в комнату, сняла шляпу и с отвращением посмотрела на нее.

— Знаете, что это?

Сестры вопросительно взглянули на нее.

— Это музейный экспонат. — Мэриголд продолжала, не дожидаясь ответа: — Здесь, в Лондоне, я чувствую себя безнадежно старомодной. Вы видели, что здесь носят?

— Но у нас пока не было возможности подумать о нарядах, — устало возразила Энн. — Когда найдем работу, тогда и будем решать, на что потратить деньги. Но пока мы…

— Так мы никогда не найдем работу, — перебила ее Мэриголд. — Я разглядывала витрины магазинов, смотрела, как одеты другие девушки, и наконец поняла, что в нас не так. Сразу видно, кто мы на самом деле: провинциальные девицы, милые, невинные, воспитанные в семье викария.

— Но что в этом плохого? — воскликнула Салли.

— Не будь смешной, — резко возразила Мэриголд. — Если мы хотим найти работу в Лондоне, мы должны быть утонченными и изящными. Видели бы вы, как на меня сегодня посмотрели, когда я попыталась попросить место манекенщицы. Да мне едва не рассмеялись в лицо! Вот тогда я и поняла, какие мы все-таки дурочки. — Она швырнула шляпку на пол. — Мы должны совершенно изменить свой внешний вид. Салли, сколько у нас денег? — спросила Мэриголд трагическим тоном.

— На одежду — нисколько, — последовал ответ.

Мэриголд открыла было рот, собираясь поспорить, но промолчала.

— Полагаю, Мэриголд права, — задумчиво проговорила Энн. — Я была сегодня в четырех агентствах, и мне предлагали только место посудомойки.

— Посудомойки? — воскликнула Салли, пораженная.

— Да. А когда я сказала, что отлично готовлю, мне предложили помогать шеф-повару в доме леди… забыла имя… какой-то леди.

Салли села на пол.

— О, дорогие вы мои! Зачем я вас сюда притащила! Это я во всем виновата.

— Ну что ты, нет, конечно! — поспешила ответить Мэриголд. — Ты же отлично знаешь: это была моя идея.

— Да, я знаю, вы бы все равно так сделали, раз я сказала, что нам придется уехать из дома. — Салли тяжело вздохнула.

— Все это не важно, — сказала Мэриголд. — И ты не должна брать на себя всю ответственность. Зачем искать виноватых? Мы же готовы отвечать за свои поступки, ведь так, Энн?

— Конечно, — отозвалась Энн. — Не стоит расстраиваться. В конце концов, мы всего лишь три дня ищем работу.

— И более того, мы делали все неправильно, — подхватила Мэриголд. — Уверена в этом. Я отрежу от своей юбки три-четыре дюйма ткани, куплю розу и пару ярдов лент и из всего этого сделаю себе новую шляпку. Это ведь мы можем себе позволить, правда, Салли?

— Ничего другого нам не остается! — со смехом согласилась Салли, но через минуту ее лицо снова стало серьезным. Она сидела на полу в старом комбинезоне, заляпанном краской. Даже на лице у девушки были брызги краски. Салли казалась совсем юной, но старшим сестрам и в голову не приходило оспаривать ее лидерство.

Салли решала, что делать, и Салли сейчас возглавляла эту самую большую в их жизни авантюру.

Еще совсем крошкой Салли умела заводить друзей повсюду. Именно благодаря одному старому другу Салли девушки нашли жилье. Старик Фред, лодочник из Сент-Читаса, который знал девочек с детства и был близким другом Артура Гранвилла, посоветовал им обратиться к брату его жены в Лондоне.

Энн и Мэриголд почти не слушали подобных советов. Как большинство людей, которые впервые отправляются в рискованное путешествие, единственное, о чем они думали, — это поскорее порвать с прошлым и начать новую жизнь. Они мило улыбались, благодарили за участие и советы, но все, что им говорилось, в одно ухо влетало, а в другое вылетало. Они вовсе не намеревались следовать каким бы то ни было советам.

Салли же, наоборот, внимательно слушала и все имена и адреса записала. Сестры подтрунивали над ней, но все же признали, что, как всегда, младшая сестра оказалась самой разумной. Брат жены старого Фреда встретил девушек с распростертыми объятиями. Он держал паб «Голова Сарацина» в Челси[1] и был слегка разочарован тем, что Салли отказалась отведать рюмочку портвейна или шерри. Но когда девушка объяснила, зачем они приехали в столицу, он проникся сочувствием.

— Мы приехали в Лондон в поисках работы, мистер Джарвис, но первое, что мы должны сделать, — это найти, где остановиться, — сказала Салли. — И думаю, можно не объяснять, мистер Джарвис, что жилье нам нужно недорогое.

Мистер Джарвис почесал в затылке.

— Вот это задача, мисс.

— Да, знаю. Но я уверена, что вы с вашим знанием Лондона сумеете нам помочь.

Мистер Джарвис был явно польщен, но ответ его прозвучал не слишком обнадеживающе:

— Черт меня побери, если я знаю, что вам посоветовать для начала.

Через несколько минут раздумий, сопровождавшихся напряженным сопением, он вдруг открыл дверь бара и громко позвал:

— Эй, хозяйка!

Миссис Джарвис была такой же добродушной, как и ее муж. Эта крупная женщина в юности наверняка была прехорошенькой, а сейчас походила на слегка увядший цветок пиона. От природы у нее был прекрасный здоровый цвет лица, но женщина явно злоупотребляла очень светлой пудрой. Волосы, убранные в высокую прическу, были у нее огненно-рыжие на концах и темно-каштановые у корней. Улыбка миссис Джарвис сразу же расположила к ней Салли.

Девушка повторила всю историю о том, почему она вместе с сестрами решила приехать в Лондон и как они тщетно искали недорогое жилье.

— Я и сказал ей, хозяйка, черт его знает, как решить эту задачу, — проговорил мистер Джарвис.

— Это так, Билл, но ты должен придумать что-нибудь. Как насчет миссис Дженкинс?

— Она, конечно, пускает жильцов, да не всегда подходящих.

— Ах да, я вспомнила. Значит, миссис Дженкинс нам не подойдет, — согласилась миссис Джарвис, — это не для юных девушек. — Вдруг она подбоченилась и спросила: — Билл, а как насчет мансарды? Ты ведь так и не собрался там навести порядок.

— Мансарда? Да что ты? Прости господи, это не годится.

— Там сухо и достаточно воздуха. Если молодые леди не слишком привередливы, они смогут там устроиться. Конечно, с некоторыми неудобствами им придется смириться, но по крайней мере, пока я здесь, — это всеми уважаемый дом.

— Это правда, — подтвердил мистер Джарвис. — Пожалуй, места там немного, но если мисс захочет посмотреть…

Салли отправилась осматривать мансарду и сразу же решила, что это им подходит. Там царили грязь и беспорядок, но девушка подумала, что с помощью тряпки, веника, кистей и краски все можно поправить. Мансарда представляла собой вытянутую комнату с низким покатым потолком и тремя маленькими окошками, через которые можно было видеть городские крыши. Одно окно выходило на реку, и это, вероятно, утвердило Салли в ее решении. Хотя свинцовые воды Темзы мало походили на изумрудные волны океана, которые Салли так любила, все-таки река напоминала ей о доме.

— Великолепно, мистер Джарвис, — сказала она, отворачиваясь от окна. Глаза ее горели в предвкушении грядущих событий. — Нам будет очень хорошо здесь. К тому же приятно, что наш квартирный хозяин — вы.

Мистер Джарвис, отирая пот со лба после подъема по лестнице, довольно улыбнулся.

— Рад слышать, мисс. Постараюсь привести здесь все в порядок.

— Не беспокойтесь, — ответила Салли. — Мы все сделаем сами. На это не потребуется много времени. Вот только как быть с мебелью? Конечно, можно кое-что привезти из дома, но, боюсь, это очень дорого.

Мистер Джарвис подумал немного и сказал:

— Я не богат и не могу швыряться деньгами, но у меня есть друг, который часто ездит на грузовике в Пензанс. Если привезти нужно не слишком много, я попрошу его помочь вам.

— Это было бы чудесно, — обрадовалась Салли. — Новый викарий разрешил нам оставить вещи в конюшие, пока мы не найдем жилье. Я могу написать кому-нибудь из местных жителей, кто знает, где все хранится, чтобы отобрали то, что нам нужно. А ваш друг привезет вещи сюда.

— Я с ним поговорю, мисс. А теперь, если вы хотите заняться уборкой, — пожалуйста. Я не люблю просить леди вроде вас утомлять себя грязной работой, но миссис Джарвис очень занята в баре. Его оставить не на кого.

— Ну, конечно, мы все сделаем сами. А теперь, мистер Джарвис, давайте договоримся о цене. Надеюсь, скоро мы станем хорошо зарабатывать, и мы должны платить столько, чтобы это было и разумно, и справедливо.

Они договорились, что плата составит три фунта в неделю, и разошлись довольные друг другом.

На доставку мебели потребовалась неделя, и всю эту неделю сестры трудились с раннего утра до позднего вечера. Пока они остановились в приличном пансионе в Блумсбери[2], который рекомендовал им отец Дэвида. Дэвид жил там, когда учился в Лондонском университете.

Пансион был довольно убогий и неудобный, зато дешевый. А в мансарде им хотелось создать уютный уголок, так что девушки старались изо всех сил. Салли составила список вещей, которые нужно было доставить из Сент-Читаса: два кресла, стол, несколько книжных полок. Было решено разделить мансарду на два помещения: спальню и гостиную. Местный столяр был рад услужить друзьям мистера Джарвиса. Посреди комнаты к потолку был прибит карниз для шторы, чтобы можно было закрывать «спальню», если придут гости.

— Нас могут навестить друзья, — сказала Салли. — Кроватей не должно быть видно. Даже если мы попытаемся превратить их в диваны, где вы видели три дивана в одной крохотной гостиной?