Элейн кивнула:

— Ну, конечно, я помню! А вы не забудете, что обещали сводить меня в Лондонский Тауэр?

— Обещала, — вздохнула Салли.

Она надела шляпу и перчатки.

— Будь хорошей девочкой! — повторила она.

— Я такая хорошая, что заслуживаю награды, — смеясь, ответила Элейн, взяла свою гувернантку под руку и, пританцовывая, проводила ее до лифта.

— Раз папа пришел сегодня так рано, у него будет время поговорить со мной вечером.

— Да, иди, поговори с папой. Думаю, и он хочет поговорить с тобой.

— До свидания, мисс Гранвилл, — сказала Элейн, когда лифтер закрывал дверцы кабины. — До завтра!

Салли поспешила уйти от роскошного дома, где нашла и потеряла свою первую работу. Она шла домой, чувствуя себя несчастной и подавленной. У входа ее встретила миссис Джарвис.

— А вас ждет молодой джентльмен, дорогая, тот доктор, который часто приходит. Я сказала, что вас нет дома, а он остался ждать.

— О, это Дэвид! — воскликнула Салли и быстро побежала вверх по лестнице.

Дэвид спал, сидя в кресле, но тут же проснулся, как только Салли закрыла за собой дверь.

— Привет, Салли!

— Извини, что разбудила.

— Я только на минутку прикрыл глаза. Я дежурил полночи.

— Рада видеть тебя!

Салли прошла за занавеску, чтобы привести себя в порядок, и снова вышла в гостиную.

— Мэриголд еще не вернулась?

Дэвид покачал головой:

— Я звонил ей в обед, она сказала, что будет поздно. Мне показалось, она какая-то сердитая и расстроенная, поэтому я решил пригласить ее поужинать со мной.

— О Господи! Надеюсь, ничего не случилось!

Дэвид улыбнулся:

— Все семейные неурядицы ты взваливаешь на свои плечи, не так ли, Салли?

— У меня у самой неприятность. Меня уволили, Дэвид.

— Уволили?

Салли рассказала ему обо всем, что случилось.

— Этому господину следовало бы попридержать язык! — воскликнул Дэвид. — Он не имел права вести себя так.

— Полагаю, он имеет право поступать с собственным ребенком, как считает нужным, но я так полюбила эту девочку!

— Не сомневаюсь! — Дэвид погладил ее по руке. — Бедняжка, Салли, не переживай так! Я никогда не думал, что ты уже достаточно взрослая, чтобы работать. Для меня ты всегда была маленькой большеглазой девочкой, которую ругали Энн и Мэриголд, потому что не хотели брать ее с собой.

— Но я уже взрослая, Дэвид.

В голосе Салли прозвучала тоска.

— Правда? А жаль! Мы были гораздо счастливее детьми, когда бегали друг за другом по берегу и собирали крабов.

— Намного счастливее!

— Тогда мы не волновались о будущем.

— Да, не волновались. За нами всегда было кому присмотреть.

— А теперь вы должны сами заботиться о себе. Бедняжка Салли, и именно ты беспокоишься обо всем и обо всех. Как бы я хотел помочь тебе.

— Ты и помогаешь, Дэвид! Так здорово, что ты сейчас здесь.

Дэвид улыбнулся и сказал:

— Дорогая малышка Салли! Мы найдем, чем тебе заняться, не волнуйся. Ты сама еще ребенок, где тебе смотреть за другими детьми. Почему бы не попробовать что-нибудь другое?

— Я не ребенок, Дэвид, — твердо возразила Салли и подошла к окну, откуда ей была видна серебрящаяся Темза.

Распахнулась дверь, и на пороге появилась Мэриголд.

— О Боже, как я устала! Как жаль, что у нас в доме нет лифта. Привет, Дэвид, зачем пришел?

Голос да и сам вопрос Мэриголд были так невежливы, что Салли с удивлением посмотрела на сестру.

— Все еще сердишься? — спросил Дэвид запросто, как человек, знавший Мэриголд с пеленок.

— Да, и стану еще больше сердиться, если ты не перестанешь задавать идиотские вопросы.

Она прошла за занавеску, а на лестнице послышались шаги, и в комнату медленно вошла Энн.

— Здравствуй, дорогая, — поздоровалась она с Салли. — Привет, Дэвид! Как дела в больнице?

— Народу полно.

— Слишком много людей болеют, — сказала Энн, тяжело опускаясь в кресло. — Автобусы переполнены! Ну и день сегодня выдался: герцогиня была не в настроении. Что ни сделаешь, все не так. Цветы пришлось три раза переставлять, прежде чем она осталась довольна, а в библиотеке мне дали книгу, которую она уже читала.

— Бедняжка Энн! — посочувствовала Салли. — Похоже, у всех сегодня день не задался.

— Салли потеряла работу, — пояснил Дэвид.

— О, Салли! — воскликнула Энн. — А что случилось?

— Расскажу позже. Дэвиду будет скучно слушать все еще раз.

Появилась Мэриголд.

— Что такое? — спросила она. — Салли потеряла работу? Вот незадача! А я как раз хотела спросить, могу ли я не вносить свою долю платы за квартиру следующие три недели. Мне просто необходимо новое вечернее платье.

— Все в порядке, дорогая, — поспешила успокоить ее Салли. — Мой работодатель обещал заплатить мне месячное жалованье. Конечно, если бы у меня была гордость, я швырнула бы ему эти деньги в лицо, но твое вечернее платье гораздо важнее.

— Меня пригласили на вечеринку в следующую пятницу. Бен Барлоу устраивает праздник.

Мэриголд произнесла это имя, словно ждала какой-то реакции от остальных. С минуту все молчали, потом Дэвид спросил:

— Тот гонщик?

— Да, — коротко ответила Мэриголд.

— О нем часто пишут в газетах, — заметила Энн. — А это, случайно, не он подарил девушке из хора жемчужное ожерелье, а потом потребовал его обратно?

— Да, именно он, — мило улыбаясь, подтвердила Мэриголд. — Он очень богат, и я пойду на его вечеринку.

Салли ничего не сказала. Она понимала, что здесь что-то не так. Мэриголд была расстроена, и это не походило на просто плохое настроение или ее обычную раздражительность. С сестрой происходило что-то более серьезное. Мэриголд казалась несчастной. В ее голосе появились нотки, которых раньше не было. Наблюдая, как нервно двигается Мэриголд, видя вызов в ее глазах, Салли забеспокоилась.

Молча она наблюдала за сестрой, и в то же время ее неотступно преследовали мысли об Элейн. Как воспримет девочка решение отца? Несомненно, Элейн привязалась к Салли, но, насколько сильно, трудно сказать.

Часы на каминной полке пробили половину восьмого. Мэриголд согласилась пойти поужинать с Дэвидом, правда, без воодушевления, но Дэвид все равно был счастлив.

— Я выиграл Дерби[11], — сказал он. — Не целое состояние, конечно, но на хороший ужин хватит. Можем пойти, куда пожелаешь.

— Вообще-то мне все равно, — ответила Мэриголд.

— Может, в «Беркли-Гриль»? — предложил Дэвид.

Мэриголд стояла не шелохнувшись, потом резко ответила:

— Куда угодно, только не туда.

Салли взглянула на сестру, но та отвернулась.

— Возьму шляпу, — сказала она.

Когда Дэвид и Мэриголд ушли, Салли села в кресло и взглянула на Энн.

— Надо бы и нам пойти куда-нибудь поесть.

— Я вот думала, — сказала Энн, — что если Джарвисы позволят нам поставить электроплитку в нише на лестнице, мы бы могли готовить что-нибудь здесь. Не надо было бы каждый вечер ходить в ресторан.

Салли радостно воскликнула:

— Великолепная идея, Энн! Почему мне не пришло это в голову раньше?

Энн улыбнулась:

— Ты и так думаешь за всех, Салли. Пора и нам с Мэриголд принять в этом участие.

— Но ты придумала просто замечательно! Как было бы удобно! И мы могли бы немного сэкономить. Я увижу миссис Джарвис утром, сейчас она занята в баре.

— Да, и я увижу ее утром.

— Ну что, пойдем пока есть наши чечевичные котлеты. А может, закажем пирог с рыбой? Мне так надоела ресторанная еда, — сказала Салли и добавила: — Помнишь те пирожки с мясом, что старая Ханна готовила для нас, когда мы были совсем маленькими?

— Еще бы! Только давай не будем об этом вспоминать сейчас, а то я начинаю ужасно хотеть есть!

Сестры вышли из дома. Вечер выдался теплый, без единого дуновения ветра.

— Ты только представь, как хорошо сейчас в Сент-Читасе, — сказала Салли. — Ты скучаешь по дому, Энн?

— Иногда, но мне нравится Лондон, а тебе?

Салли отрицательно покачала головой:

— Я не люблю Лондон и, думаю, он не любит меня.

— Не переживай из-за увольнения, Салли, — утешала сестру Энн. — Тебе просто не повезло, что ты столкнулась с таким жестким человеком.

— Вот забавно, — задумчиво продолжала Салли. — Когда вы все предупреждали меня о том, каким жестким может оказаться Роберт Данстен, я не верила. И даже теперь мне все кажется, что это я была в чем-то не права, я не поняла его. Должна же быть какая-то причина столь необычного поведения.

— Не думай ты о нем, — настойчиво сказала Энн.

Тем не менее Салли продолжала думать о Данстене все время ужина. Она всегда ждала от людей доброжелательности и впервые столкнулась с таким непонятным человеком.

— Я спрошу у герцогини, нет ли у нее на примете чего-нибудь подходящего для тебя, — пообещала Энн, когда они возвращались в «Голову сарацина». — Она знает очень многих. Вполне возможно, среди них найдется и кто-нибудь, кому понадобятся твои услуги. Забавно, что ты оказалась не у дел, а мы с Мэриголд, которые всегда порхали беззаботно, будем зарабатывать на хлеб.

— Я тоже найду что-нибудь, — сказала Салли, но не очень уверенно.

Смеркалось, и вдруг поднялся легкий ветерок. Салли глубоко вздохнула и сказала:

— Хорошо! Мне было душно весь день.

Улицы почти совсем опустели, но окна «Головы сарацина» были ярко освещены, оттуда доносились голоса и громкий смех.

— А бизнес у Джарвисов неплохо идет, — с улыбкой заметила Энн.

Девушки поднялись по лестнице и уже направились к своей комнате, как вдруг Салли заметила у двери маленькую фигурку. Она присмотрелась и вскрикнула от неожиданности.