Софи Джордан - Во власти греха

– Грир! 

Грир пискнула, завидев стремительно приближавшегося Сева. 

Она развернулась и ускорила шаг, давая понять, что не хочет его видеть… особенно когда глаза на мокром месте и слезы грозят вот-вот прорваться. 

Севастьян так громко произнес ее имя, будто команду рявкнул. Мельком оглянувшись, Грир заметила, что Сев бежит, и по выражению лица поняла, насколько решительно он настроен ее догнать. 

Она подхватила юбки и сорвалась на бег, не заботясь, как это абсурдно – убегать от принца, словно от какого-нибудь сумасшедшего убийцы. 

Нырнув за угол, она ухватилась за дверную щеколду и неуклюже завозилась с ней, надеясь юркнуть за дверь и спрятаться. 

Только дверь поддалась, Сев настиг беглянку и всем крепким телом прижался сзади. Грир немедленно оказалась в объятьях. Принц больше не был воспоминанием, а вновь стал живым, настоящим мужчиной из плоти и крови. И сейчас он жарко прижимался к ней. 

Сердце взмыло к горлу. Паника боролась с необъяснимой яростью в душе. 

Грир резко обернулась и с оглушительным треском обрушила ладонь на лицо Севастьяна. 

Сев схватил запястье драчуньи, упреждая новый удар, и толкнул ее в комнату. Там их, будто завернув в кокон, поглотила темнота, кромешная и плотная. 

Началась борьба: Сев пытался схватить другую руку Грир, а сама Грир отчаянно молотила по нему в попытке снова ударить посильнее – чтобы он страдал от телесной боли, как она мучилась от боли в своем сердце. 

Рыдания сдавили горло Грир. Сев подтащил ее к себе и зажал руки в ловушке между телами. 

Свободной рукой принц обхватил ее лицо, не позволяя двигаться и вынуждая стоять смирно. Губами он яростно ставил на ней клеймо желания. Жар от прикосновения иссушал Грир, и сопротивляться не оставалось сил. Она с не меньшим рвением поцеловала Севастьяна в ответ. Они беспощадно и требовательно прижимались губами и сталкивались зубами в лихорадочной потребности друг в друге. 

Пульсирующая темнота все сгущалась. Кожа кипела, когда Севастьян касался ее. Он расслабился и освободил хватку. Они словно мысли друг у друга читали: Грир потянула пальчики к брюкам и высвободила его плоть, в то время как Сев уже нырнул руками под ее юбки. 

Затрещала ткань. Панталоны, поняла Грир – но ее это не волновало. 

Воздух едва коснулся обнаженной кожи, как Севастьян пробрался туда и глубоко вошел. 

Грир выгнулась под ним, крича, пока он продолжал доводить ее до исступления. Тела соединялись снова и снова, и в этом яростном соитии вырывались дикие звуки. 

Подхватив руками под попку, Сев поднял Грир выше, чтобы глубже проникнуть в нее. Она охотно подчинилась, встречая каждое его движение, упиваясь, ликуя, взрываясь на миллион частей. 

Сам воздух, казалось, дрожал вокруг, когда Грир судорожно трепетала в его руках. Но это был еще не конец. Сев поменял позу, чтобы она оседлала его. После секунды неловкости Грир, поощренная низкими, гортанными стонами удовольствия Севастьяна, нашла свой ритм. 

Сев обхватил ладонями ее груди через платье и стал потирать соски через тонкий муслин, отчего Грир застонала, ускорила движения и, найдя нужное положение, продолжила скакать на принце из всех сил. 

– Моя, - прошептал Сев так тихо, что она засомневалась, правильно ли расслышала слова за всем шумом от движения тел. 

Когда потрясающие ощущения снова взрывными волнами нахлынули на Грир, распространяясь от лона к каждому нервному окончанию, она закричала в экстазе и обмякла. Повалившись на Сева, она с минуту не могла пошевелить даже пальцем. 

Легкое прикосновение к затылку вернуло ее в сознание. 

Грир отстранилась и слезла с Севастьяна, поправляя юбки. 

– Что же мы натворили? Прямо посреди музыкального вечера у вдовы? Ты сошел с ума и потянул меня за собой! 

– Это было неминуемо, – раздался в воздухе бесплотный голос, такой спокойный, что Грир пришла в ярость. – И снова произойдет, если мы попытаемся игнорировать друг друга. 

– И что ты предлагаешь? Составить график регулярных свиданий? – спросила она, пошатываясь на неустойчивых ногах, а потом вспомнила о белокурой леди, ждущей принца в бальном зале вдовы, и к ней вернулся гнев. – Это может затруднить твои ухаживания. 

Грир показалось, что она уловила в темноте блеск его львиных глаз. 

– Ты ревнуешь. 

– С чего мне ревновать? – фыркнула она. – Я порвала с тобой. Это тебе нужно прекратить преследовать меня. 

Проведя по волосам, Грир быстро оценила ущерб, нанесенный прическе. Едва ли пряди остались на своих местах. Геенна огненная! Любой с первого же взгляда догадается, что она занималась чем-то недозволенным. 

– Как я могла быть такой дурой? – Она неистово обрушилась на волосы, без особой надежды поправляя шпильки. 

– Грир. – Внезапно теплая ладонь легла ей на руку. – Мы не можем дальше избегать друг друга. И я собираюсь продолжить преследовать тебя, как ты выразилась. 

– Не прикасайся ко мне. – Голос дрожал, когда она попыталась высвободиться. 

Последнее его прикосновение привело к тому, что они стали спариваться на полу, как дикие животные. Грир с пылающим лицом попыталась вывернуться из хватки, но Сев, вместо того чтобы отпустить, схватил ее обеими руками и прижал к себе, будто пытаясь утешить. Или успокоить. Возможно, все сразу. 

Именно так их и застали: в тесных объятиях, ее волосы дико торчат во все стороны, в воздухе витает запах их страсти. 

Свет затопил их, когда дверь в комнатушку открылась шире. 

– Грир! 

Она не смогла сразу определить по тону эмоции отца. Однако дрожь в голосе выдавала явное волнение и шок. Грир крепко зажмурилась, прекрасно представляя мысли родителя: если уж дочь застали в компрометирующей ситуации, то лучше с принцем. 

Маргарит стояла рядом с Джеком и глядела в точку между Севом и сестрой, всем видом выражая сожаление. 

– Мне… мне жаль, Грир. Я боялась, что тебе нехорошо. 

– Ваше высочество, этому не может быть никаких оправданий! 

– У меня нет ни одного, – кивнул Сев. 

– Джек, – взмолилась Грир, – сбавь тон. Нет нужды ставить на уши дом… 

– Что такое? – раздался новый голос. 

Грир вздохнула, когда в поле зрения появился виконт. 

– Мисс Хадли, – удивленно пробормотал он, когда переводил взгляд с нее на Сева. 

– Максими, – прорычал Джек, плохо справляясь с ролью оскорбленного отца: глаза так и сверкали от ликования. – Я требую, чтобы вы благородно поступили с моей дочерью! 

– Не глупи. Ничего недостойного не произошло, – солгала Грир, радуясь, что никто не вошел пятью минутами ранее. 

Все не отрывали пристальных оценивающих взглядов от ее растрепанного вида, пока она сама старалась не нервничать. 

Джек фыркнул. 

Виконт недоверчиво выгнул бровь: 

– В самом деле. 

Сев шагнул с угрожающим видом: 

– Осторожнее. 

Джек потряс кулаком: 

– Я требую поступка честного человека… 

– Так и будет, – выпалил принц. 

Грир воззрилась на него: 

– Нет. Ты не можешь… 

– Я поступлю по чести, – категорично заявил Севастьян. – Я скомпрометировал тебя, и мы поженимся. 

Грир открыла рот, мысленно вернувшись к первому вечеру, когда они познакомились и Сев объявил, что никогда не женится на ней – даже если их застанут в непристойной обстановке. 

– Ты не можешь подразумевать женитьбу, – прошептала она. 

– Именно ее. 

Грир потрясла головой, ошеломленная, словно получила удар. 

Сев спокойно обратился к ее отцу: 

– Мистер Хадли, я приду к вам завтра с официальным предложением, и мы все обсудим. 

Джек выглядел почти таким же ошеломленным, как чувствовала себя Грир. Она сомневалась, что отец, несмотря на все требования, действительно рассчитывал чего-то добиться. По крайней мере, так легко. 

Сев повернулся к ней, все черты лица стали жесткими – снова стоическая решимость мраморной фигуры. В голове мимолетно возник вопрос: а не так ли принц выглядел перед сражением? Не так ли рассматривал и вопрос женитьбы на ней? Как неприятную необходимость? 

Севастьян ничего не выражающим взглядом смотрел сквозь Грир, будто вообще ее не видел. 

– Мы поговорим завтра. 

Она покачала головой: 

– Сев… нет. Ты не должен делать… 

– Должен, – отрезал он. – Мы оба. – Резко кивнув, принц повернулся и покинул комнату. 

Смерив Грир холодным взглядом, виконт отвернулся и тоже ушел. Через несколько минут все узнают, что мисс Хадли застали в компрометирующей ситуации с крон-принцем Малдании. 

Маргарит поспешила к сестре: 

– Пойдем, поищем комнату, чтобы поправить тебе прическу. 

– Я просто хочу домой, – пробормотала Грир. Ошеломленная и потрясенная, она не желала столкнуться с кем-то еще. Хотела только свернуться в кровати и натянуть на голову покрывало. 

Сестра переплела свои пальцы с ее: 

– Конечно. Пойдем. 

На пороге Джек хлопнул старшую дочь по спине так сильно, что у нее зубы клацнули. 

– Хорошая работа, девочка. Молодец. 

Жар унижения омыл лицо. Грир чуть не ударила отца. Он думал, что она это нарочно подстроила? 

Джек посмотрел на дочь и нахмурился, брови сдвинулись в выражении озабоченности. 

– Что не так? Ты же не заболела? 

Грир покачала головой: 

– Нет. 

– Тогда почему ты недовольна? Радоваться должна. Грир, однажды ты станешь королевой. Только подумай. 

Он не понимал. Зато понимала она. 

Грир знала, что Сев уже пожалел, и сожаление будет только расти, мучить горечью, пока он не возненавидит один ее вид.