На губах Грир появилась улыбка. Девушка без сомнения желала первой поделиться такой новостью с самой высокородной дамой из присутствующих в этом доме. 

Следом поднялась Мариэль. 

– Думаю, мне следует проведать дедушку и узнать, возможно ли вернуться домой сегодня. Накануне вечером он выглядел немного ослабевшим. Обычно от избытка деревенского воздуха у него начинается насморк. Боюсь, жизнь в деревне не подходит для такого хрупкого организма. – Она нервно потирала ладонью пухлую ручку, как будто намекая, что также не очень хорошо себя чувствует. 

Грир чуть не закатила глаза. Мариэль выглядела самим воплощением пышущего здоровья. 

– Не представляю, как герцогиня может задерживаться здесь так долго. Возможно, мне удастся убедить ее вернуться в город. Я так беспокоюсь за нее. Жить в деревне зимой. В городе намного теплее. 

Грир больше не могла сдерживать усмешку. Им просто не сиделось в глуши. Одна из самых богатых наследниц Лондона сбежала с конюхом отца. Такое событие! Конечно, не стоит тратить время понапрасну, сидя здесь и скрывая эту пикантную новость. Похоже, прием герцогини подошел к скорому завершению. Куда важнее оказаться среди первых, кто сообщит о произошедшем скандале обществу. 

Грир с изумлением смотрела, с какой быстротой полненькая Мариэль покинула оранжерею: явно намеревалась найти герцогиню раньше Персии. 

– Итак, – беззаботно произнесла Клео через минуту, – кажется, мы вернемся в город раньше, чем собирались. 

Джек поднял голову от тарелки. 

– Хм, почему это? – спросил он, хлопая темными глазами. – Зачем нам возвращаться раньше? 

Клео придвинулась ближе и легонько коснулась его рукава. 

– Думаю, прием вот-вот закончится. 

– Полагаю, неважно, где мы проводим время, пока вы обе вращаетесь в Свете, – проворчал он и вернулся к еде. 

Горечь негодования разлилась в груди и подступила к горлу Грир. Щеки обожгло жаром и защипало. Джек заботился лишь о том, чтобы выдать дочерей замуж и занять свое место в обществе. В последнее время ее иногда посещали мысли, что он действительно заботится о ней. Что судьба сжалилась, подарила второй шанс и дала отца, который, несмотря на суровую наружность, на самом деле ее любил. 

Грир стало душно, захотелось на свежий воздух. Она отложила ложку и поднялась. 

– Прошу меня извинить. 

Клео попыталась подбодрить ее улыбкой. Неизбалованной отцовской любовью сестре намного лучше удавалось выносить Джека. 

Грир кивнула и, шурша юбками, быстро зашагала прочь. 

Она выскользнула из дома через заднюю дверь и поспешила к конюшням по тропинке, по которой ходили слуги. Растирая руки, Грир пожалела, что не захватила плащ. Возвращаться не хотелось, так как был велик риск натолкнуться на кого-нибудь из гостей, поэтому она ускорила шаг, чтобы быстрее оказаться под крышей конюшен. 

Там она остановилась на пороге и стала вдыхать успокаивающие ароматы земли, кожи, сена и лошадей. Все было знакомо и несло покой. Напоминало о доме, оставленном позади. 

Грир медленно двинулась внутрь, прошла по широкому проходу между стойлами, и ей тот час же стало лучше. Тревога ушла. Красивый жеребец высунул голову над дверцей и заржал, приветствуя посетительницу, когда та проходила мимо. Она шагнула назад, чтобы погладить его черную шею. Конь тихо ржал от удовольствия, и Грир, воркуя, продолжала гладить его бархатистую шкуру. 

– Ну разве ты не красавец? – шептала она. – Такой чудесный мальчик, м-м-м? 

– Никогда не думал, что буду ревновать к лошади. 

Глава 16

 Грир резко обернулась. 

За спиной стоял Сев. Щеки разрумянились от морозного зимнего воздуха, иссиня-черные волосы смешно растрепаны ветром. Принц так возвышался над Грир, что у нее в животе затрепетало. 

Она снова принялась поглаживать шею коня, изо всех сил стараясь не показать, насколько взволнована внезапным появлением его высочества. А учитывая, что все мысли занимали переживания о прошлой ночи в его спальне, скрыть волнение было непросто. 

– Насладились верховой прогулкой? – спросила Грир. Голос словно и не принадлежал ей – таким слабым и задыхающимся казался. 

Сев не ответил, не поддержал разговор, лишь подошел ближе, не отрывая пронзительного взгляда, опасного и хищного. Молчание беспокоило гораздо сильнее, чем любые его слова. 

Грир отступала к стойлу, пока не уперлась в дверь и не смогла двигаться дальше. Принц же продолжал надвигаться. 

Нервно похлопав себя по боку, Грир запуталась рукой в складках юбки. Она начала отчаянно оглядываться по сторонам. Никого. Ни один конюх не притаился в многочисленных стойлах. Ни единой души. Они с Севастьяном одни. По крайней мере пока. 

Внезапно она словно перенеслась в прошедший вечер. Только на этот раз собиралась не убегать, а вести себя смелее. Собиралась получить желаемое. Получить Севастьяна. 

Они бросились друг к другу и слились в пылком союзе жадных рук и губ. 

В яростной встрече уст Сев навалился на нее, прижимая к дереву, так что планки стойла стукнулись. Грир каждой клеточкой ощутила тепло твердых мышц, когда он прижался к ней всем телом. 

Она пропустила через пальцы его волосы, наслаждаясь темными шелковистыми прядями, такими же холодными, как завывающий снаружи ветер, почти ледяными – но это никак не остудило ее пыл. 

– Грир, – простонал Сев, прокладывая дорожку поцелуев к ее горлу. 

Она вздохнула, подставляя шею, закрыла глаза и забыла обо всем на свете. Сейчас есть только он. Только она. 

Резкий мужской голос рассек воздух, и Грир вздрогнула. Кто-то приближался. 

Она легонько ударила Сева в плечо, чтобы он остановился. 

Принц отстранился и, тяжело дыша, оглядел Грир нетерпеливым и голодным взглядом. Рассерженный голос приближался. 

Дрожащей рукой пригладив корсаж, Грир посмотрела на Севастьяна широко раскрытыми глазами. Она затрепетала от обещания, которое прочитала на его лице, обещания, что это еще не конец. Что будет продолжение. 

– Проклятье, мелюзга, ты умственно отсталый? У тебя из-под носа увели трех лошадей, а ты ничего не заметил? 

– Простите, мой господин. За всю ночь я не слышал ни звука. 

Граф и конюший бок о бок поспешили по проходу между стойлами. Слуга следовал за ними в нескольких шагах позади, словно хотел держаться подальше от сердитого хозяина. 

Мальчишка с медными волосами, похоже, не понимал, что ему грозит. Он непрестанно бормотал извинения, что спал всю ночь и не проснулся, когда леди Либби со своими пособниками стащила трех лошадей из конюшен вдовы. 

Бушующий граф наконец потерял контроль. Он повернулся к пареньку и затрещиной свалил того на землю. 

Грир придушенно вскрикнула, когда доходяга пролетел около метра и приземлился на бок. Паренек сморщил от боли лицо, свернулся в клубок и обхватил руками тощую грудь. 

Грир метнулась вперед, склонилась над ним и нежно коснулась плеча. 

– Сильно ушибся? 

– Оставьте, – пробрюзжал граф. – Его нужно проучить. Будет знать, что случается, если относиться к своим обязанностям спустя рукава. 

Грир подняла на него гневный взгляд: 

– Вы подлец! Он всего лишь ребенок. 

– Не суй свой нос в чужие дела, женщина, и следи за языком, когда обращаешься ко мне. Радуйся, что тебя сюда вообще пригласили. 

Сев низко прорычал: 

–Не грубите мисс Хадли. 

Лицо мальчика вспыхнуло одновременно от боли и смущения, пока он силился встать. Он поднял подозрительно влажные глаза на своего обидчика: 

– Дочка сбежала с конюхом, оттого-то вы и злитесь! 

Граф выпучил глаза. 

– Ты, наглый щенок! – Он бросился на мальчишку, намереваясь ударить того наотмашь. 

Грир вмешалась и загородила собой паренька. 

– Вы больше не причините ему вреда. 

Граф потряс толстым, как сосиска, пальцем у нее перед лицом: 

– Я тебя предупредил… 

Прежде чем он успел закончить фразу, Сев двинулся вперед и ловким ударом кулака в лицо сбил графа с ног. В конюшне раздался хруст ломающегося носа. 

Граф с глухим стуком приземлился на зад. 

У Грир челюсть отвисла. Она что, только стала свидетельницей, как Сев ударил джентльмена в защиту слуги? 

– Зачем вы ударили? – придушенно вскричал граф. Хоть он и зажал пострадавший нос, струйки крови просачивались между плотно сжатых пальцев. 

Сев пожал плечами: 

– Никогда не нравились мужчины, запугивающие детей и женщин. 

– Что ж, тогда можете забыть о руке моей дочери! 

Сев тихо усмехнулся. 

– Даже если бы я все еще намеревался жениться на вашей дочери, она, вероятно, на пути в Гретну, чтобы выйти замуж за вашего же грума. 

– Я аннулирую этот брак! – закричал граф. 

Сев снова пожал плечами и взял Грир за локоть. 

– Что вы будете делать, меня не волнует – разве что снова станете бить какого-нибудь слугу в моем присутствии или так неуважительно разговаривать с мисс Хадли. 

У Грир закружилась голова. С чего принцу волноваться, как к ней обращаются остальные? 

– Парень, ты как, поправишься? – спросил Севастьян мальчика, таращившегося на него с обожанием. 

Тот закивал рыжеволосой головой. 

– Благодарю вас, милорд. 

Сев взъерошил парню волосы. 

– А теперь дуй отсюда. 

Все еще пораженная тем, что только что развернулось на ее глазах, Грир смотрела, как мальчик резво понесся на тонких как прутики ногах. 

– Пойдем! – Сев схватил ее за локоть. Прикосновение было легким, но обжигающим. Через ткань платья она ощущала отпечаток каждого пальца. 

Увлекаемая принцем прочь, Грир напоследок оглянулась на графа. Он все еще неуклюже лежал на земле, зажимая рукой кровоточащий нос, и в полном замешательстве смотрел им вслед.