Эйдриенна Стафф - Во власти чар

— Почему? — настойчиво спросила она. — Почему тебя ко мне тянет, как ты говоришь? И почему это делает тебя таким несчастным?

— Несчастным? — Резко засмеявшись, Эдвард отошел на десяток метров, а потом вернулся. — Несчастным? Скажи еще, напуганным до смерти. Скажи, охваченным ужасом. Скажи… — он посмотрел на нее глазами, в которых светилась страсть, — скажи, счастливее, чем когда бы то ни было за многие годы. Воспламененным, потрясенным, счастливым. — Последние слова он произнес шепотом, приблизив к ней свое лицо. — О Джейми, я не могу этого понять. Я не нахожу этому объяснения. Я и не пытаюсь определить словами то, что свело нас вместе на том тротуаре, в тот вечер. — Он медленно покачал головой. Его взгляд был таким глубоким и открытым, что она могла заглянуть ему в душу. — Единственное, что я знаю, это то, что я чувствую нечто такое, такое, о чем не мог и мечтать…

Он пожал плечами, стараясь подыскать нужное слово, которое бы все объяснило, но при этом не казалось безумным, даже ему самому. И не нашел.

— Ты мне поможешь? Скажи, что думаешь ты. Скажи что-нибудь.

Она попятилась от него, чтобы он не смог дотянуться до нее. Его ответ выходил за рамки того, о чем она просила. Качая головой, она прошептала:

— Я не знаю, что сказать. Я… Я не хочу, чтобы все это происходило, Эдвард. Ты не понимаешь.

— Помоги мне понять.

— Не могу. Мне самой это непонятно. Единственное, в чем я уверена, это в том, что не хочу, чтобы со мной что-то происходило. Случилось много всего странного, и я хочу, чтобы все это прекратилось. Моя картина… видения… ты. Все это слишком.

— Слишком?

— Слишком, чтобы вынести.

— Слишком, чтобы вынести? — повторил он, проникая ей прямо в душу своим взглядом. — Интересная вещь, не правда ли, Джейми: мы оба старательно избегаем правды. Нет, не отворачивайся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Я говорю тебе, что десять лет не испытывал ничего подобного, а ты даже не спросишь почему. Ты… нет, ты послушай!.. Ты уклоняешься от моих прикосновений, избегаешь любого упоминания о любви… и я не спрашиваю почему. Слишком, чтобы вынести, Джейми Пейтон? Мы оба живем с тяжестью внутри, которая кажется непереносимой, но мы живем с ней, и ты, и я. Разве не так? Справляемся. А счастье, возможное счастье… это пугает нас смертельно.

— Это ты пугаешь меня смертельно, Эдвард. Ты! Мы собирались на этот проклятый пикник, а вместо этого стоим на перекрестке и выясняем отношения. Мне это не нужно. И у меня настроение совсем не для пикника. Я иду домой!

— Чтобы снова спрятаться в своей студии?

— Катись ко всем чертям, Эдвард! Оставь меня в покое. Можешь забрать это… — Она швырнула корзинку ему под ноги. — Найди себе кого-нибудь еще для пикника, а меня оставь в покое!

Пока он наклонялся, чтобы поднять корзинку, Джейми бросилась бежать и исчезла в конце улицы.

Стиснув зубы, не обращая внимания на взгляды, направленные на него, Эдвард собрал продукты в корзинку и выпрямился, высокий и надменный. Слева от него, за невысокой каменной оградой, возвышалась старая церковь: Перешагнув через ограду, он пошел по тропинке и поставил корзину в дверях. Его внимание привлекла бронзовая доска.

Построена в честь Святого Иуды, покровителя всех отчаявшихся.

Кто бы мог подумать? Он засмеялся. Его горький смех заставил старого прихожанина повернуться и взглянуть на него с удивлением. Эдвард с силой толкнул дверь и вышел на улицу.

Вернувшись в студию, Джейми схватила розовые розы и швырнула их в мусор, рассыпав по деревянному полу потерянные лепестки.

— Взгляни на это, — сказала Джейми Карлу Виреку, прислонив к стене свою картину, ту самую. Вирек был спонсором ее первой выставки, и несколько ее больших полотен до сих пор украшали одну из стен его галереи. Она повернулась к ним спиной и снова указала ему на незаконченную работу, которую принесла.

— Ну, так что ты думаешь? Хлам, утиль?

— Интересная манера представлять работу… особенно свою собственную, — удивленно прокомментировал Карл, — но ты всегда была никудышной продавщицей. — Взглянув на Джейми, он пошевелил бровями, потом обратил все свое внимание на картину, щурясь, отступая назад, снова щурясь и придвинувшись ближе. — Это рисовала ты?

— Да, — кивнула она, затаив дыхание. — А что? Тебе кажется, что не похоже?

Он покачался на каблуках, облизнул губы.

— Так, вот теперь, когда я внимательно присмотрелся, я вижу, что это несомненно твоя картина: твои мазки, твой цвет. Но…

— Но?.. — подхватила она, горя желанием услышать от него, услышать от кого-то: «Господи, Джейми Пейтон, ты нарисовала пейзаж. Вот это сюрприз!» Ну, так скажи это, подумала она. Скажи и сохрани остатки моего разума. Но… что? Скажи мне.

Он бросил на нее искоса скептический взгляд.

— То, что я здесь вижу, не похоже на твою обычную работу. Здесь больше эмоций, тебе удалось схватить свет, что-то…

— Что? — снова подтолкнула его она, зная, что он собирается сказать.

Он усмехнулся.

— Я хотел сказать, что в этой картине есть что-то почти мистическое, но знаю, как ты относишься к вещам такого рода.

— О, — вздохнула она, окончательно сбитая с толку. — И это все?

— И это все? — повторил он, передразнивая ее. — Джейми, если ты нарисуешь для меня дюжину подобных картин, с такой экспрессией, с таким эмоциональным накалом, я смогу продать их все.

— О!

— О? Я говорю тебе, что ты достигла таких вершин в своей работе, что это может послужить поворотным пунктом во всей твоей карьере, а ты говоришь «О»? С тобой ничего не случилось?

— Я в полном порядке. Я думаю. — Она пожала плечами. — Это странно…

— Да уж.

— Нет, я имею в виду, странно, как я воспринимаю эту картину. Она сводит меня с ума, потому что я вижу… — Джейми остановилась, почувствовав себя глупо. Надо было исправить неловкость. — Я вижу нечто большее на этом полотне.

Карл озабоченно посмотрел на нее.

— И что же ты видишь, Джейми?

Его пристальный взгляд взволновал ее. Она не любила, когда ее разглядывали. Махнув рукой, она попыталась сменить тему.

— Да так. Глупости. Забудь об этом. — Она наклонилась и подняла картину с пола; потом начала заворачивать ее в оберточную бумагу. — Господи, я все время забываю, какая она тяжелая. Ты не можешь секундочку подержать ее, Карл?

— Разумеется, могу.

Он держал картину, пока Джейми дважды обвязывала ее бечевкой. Не выпуская картину из рук и нахмурившись, Карл произнес:

— Может быть, ты оставишь картину здесь, Джейми? Интуиция подсказывает мне, что она привлечет покупателей.

— Но она же еще не закончена.

— Но она очень красивая!

— Она не закончена, Карл, — засмеялась Джейми, отнимая у него картину и прижимая ее к груди.

— Тогда обещай мне, что немедленно начнешь работу над ней и, как только закончишь, сразу принесешь ее мне.

— Обещаю. — Она пожала плечами. — У тебя все мои работы.

— Но я хочу эту, Джейми, и как можно скорее.

— Ладно, хорошо, — сказала она, отступая к двери. — До встречи, Карл. И спасибо.

— Мне было очень приятно… Да, Джейми?.. Тебе надо бы есть получше. Что-то ты бледная и выглядишь усталой.

— Не хочу. Не буду. Не хочу, — Джейми снова и снова повторяла эти слова, словно молитву. Она не будет работать над этой картиной. Она стояла за мольбертом с полудня, начиная полотно за полотном, даже пыталась прибегнуть к старым, известным еще по художественной школе упражнениям, чтобы пришло вдохновение. Ничто не работало. Весь день пропал зря.

Сейчас была полночь. Окна были закрыты клеенчатыми занавесками. На столе стояла шкатулка с красками из маленького магазинчика. Она была открыта. А на мольберте красовалась ее картина, загадочный ландшафт, и… ждала.

В тот самый момент, когда она взяла в руку кисть, макнула ее кончик в краску и сделала мазок на этом самом полотне, ее сопротивления как не бывало. Она почувствовала, что все делает правильно. Это было как музыка. Как хорошее вино. Счастье… Оно переполняло ее, вытеснив страх, злость, печаль… вытеснив все это и наполнив ее душу радостью и уверенностью.

Она отдалась во власть красок. Отдалась разливу цвета, таинственным образом наполнившим ее воображение; неукротимой страсти рисования. Она не старалась ничего интерпретировать. Ни о чем не беспокоилась. Она просто рисовала до изнеможения.

А потом, рухнув в постель, уснула младенческим сном.

Джейми спала, когда раздался стук в дверь.

Он смешался с ее сновидениями. Она видела новый чудесный сон, в котором летела над лесистыми холмами. Она скользила легко и уверенно в сторону дома, а спину ей пригревало солнце. Она никогда не испытывала подобного чувства. Внизу, в том самом доме, ее ждал кто-то, кто ее любил. Там, у дверей. Она почти разглядела его…

На этот раз постучали сильнее, и Джейми проснулась. И услышала голос.

Она удивленно открыла глаза, потом села, взъерошила волосы и протерла глаза.

— Джейми?

Это был мужской голос, тихий, но настойчивый. Его голос.

Она решила не отвечать. Она будет сидеть молча, не обращая внимания, пока он не уйдет. Приготовившись к обороне, она прислонилась спиной к стене и сложила на груди руки. Но непреодолимое желание сыграло свою предательскую роль.

— Кто там? — спросила она.

— Это я… Эдвард Рокфорд. — Пауза. — Джейми, пожалуйста, дай мне минуту, чтобы все объяснить.

— Ха! — фыркнула она, вспомнив их ссору на тротуаре и сразу рассвирепев. — Уходи.

Она прислушалась, надеясь различить его шаги, но тишина была мертвой. Никакого движения.