Отстранив руку жены, Кэмден отошел от нее на несколько шагов. А Лит тут же спросил:

– Удивлены, миледи, даже после того, как организовали грехопадение моей сестры?

– Гарри любит ее, – с уверенностью заявила Пен. – И я верю, что Софи любит его.

– Сентиментальный вздор! – рявкнул Лит. – Это был хладнокровный план, призванный устроить жизнь вашего брата.

– Гарри не лжец, – возразила Пен.

– Ошибаетесь. Самый отъявленный лжец. – Лит сверкнул глазами на Кэма. – Значит, с его помощью вы решили отомстить моей семье?

– Нет, вы не можете обвинять герцога Седжмура! – прокричала Пенелопа. – Муж предостерегал меня, говорил, что я не должна вмешиваться в любовные отношения Гарри!

– Любовные отношения? – В устах Лита эти слова прозвучали как ругательство. – Скорее – циничное преследование наивной девушки. – Он вновь одарил Кэма гневным взглядом. – Вам следует присматривать за своей женой, сэр.

В этом Кэмден был полностью согласен с маркизом. Только он не знал, как именно присматривать. Ох, почему он не женился на спокойной благонравной женщине? Послушной… Заслуживающей доверия… На женщине, которая никогда не всколыхнула бы его эмоции… и не обманула бы.

– Взаимные обвинения не помогут нам отыскать Гарри и Софи, – проговорила Пен. И ее самообладание поразило Кэмдена даже сейчас, когда он сгорал от желания отправить ее прямиком в ад. – Софи оставила записку?

Лит презрительно фыркнул.

– Да, оставила.

– И что в ней? – спросил Кэм.

Лит тяжело вздохнул и тихо проговорил:

– Сестра написала, что ей очень жаль меня разочаровывать и что когда-нибудь я смогу ее простить. Она не упоминала про мерзавца Торна, хотя за всем этим конечно же стоит именно он.

– А она не сообщила, куда собирается направиться? – спросил герцог.

– Если бы сообщила, – разве бы я приехал сюда?

– Обычно в такой ситуации все направляются в Шотландию, – заметил Кэм. Чертов глупец Гарри! И не просто глупец, а еще и негодяй, вздумавший играть с репутацией юной девушки! – А вы что думаете, миледи? – он взглянул на жену.

– Не знаю… – с несчастным видом ответила Пен.

– Я отправил людей на северную дорогу. – Внезапно на лице Лита отразилась смертельная усталость. – Софи собиралась в театр с леди Грешем. Я не хватился бы ее до завтрака, если бы леди Грешем не прислала записку, в которой интересовалась самочувствием Софи.

– Стало быть, они уже в пути, – кивнул Кэм.

– Если покинули Лондон, – тут же добавил маркиз.

Диксон деликатно откашлялся, чтобы привлечь внимание своего хозяина. Только сейчас Кэмден заметил, что дворецкий маячил у дверей библиотеки, старательно скрывая любопытство.

– Что такое, Диксон? – спросил Кэм, мысленно отчитав себя за то, что не нашел более уединенное место, где их не могли подслушать любопытные слуги. Увы, теперь подробности ссоры с Литом станут известны всем обитателям дома еще до наступления утра…

Диксон протянул герцогу поднос, на котором лежало письмо.

– Прошу прощения, ваша светлость. Письмо для ее светлости доставили вечером, и Томас положил его вместе с другими. Услышав, о чем идет речь, я взял на себя смелость взглянуть, не прислал ли мистер Торн какой-нибудь записки.

Кэм протянул руку к письму, но Пенелопа его опередила.

– Письмо адресовано мне, – решительно заявила она и дрожащими руками сломала печать.

– Дайте! – Лит выхватил из рук Пен письмо, быстро пробежал глазами по строчкам, а потом смял листок с такой яростью, с какой наверняка сдавил бы шею Гарри Торна. Бросив письмо на пол, маркиз без единого слова направился к двери.

– Подождите!.. – Пен подняла листок и принялась его разглаживать. – Прежде чем вы уйдете…

– Время дорого, – не останавливаясь, бросил через плечо Лит.

– Милорд, прошу вас!.. – крикнула ему вслед Пенелопа. – Вы наверняка можете подождать одну минуту, не так ли?

– Благодарю вас, Диксон, – произнес Кэм, коротко кивнув дворецкому.

Лит же повернулся к Пенелопе и в гневе проговорил:

– Знаете, если бы вы были моей женой, я высек бы вас розгами.

– Присматривайте за собственными владениями и своей невоспитанной сестрой! – одернул его Кэм. – А поведение моей жены – не ваша забота!

– И слава Богу, – отозвался Лит.

Кэмден снова посмотрел на жену. Она была белее, чем бумага в ее руке. А во взгляде ее темных глаз жизнь, казалось, потухла.

– Мне нет оправдания, – произнесла она равнодушно. Кэм еще ни разу не слышал, чтобы ее голос звучал подобным образом. – Но прежде чем вы уйдете, сэр Лит, скажите, откуда вы узнали о моей роли во всем этом и о доме на Расселсквер.

Смех маркиза был настолько язвительным, что Пен отпрянула – как если бы он ее ударил.

– Просто удивительно, что вы ничего не поняли, миледи. Да ведь все вокруг только говорят о герцогине, играющей роль сводницы при своем брате.

– Но как… – На лице Пен отразился ужас. – Мы действовали так осторожно…

– Не очень-то осторожно, – возразил маркиз. Он вздохнул и заговорил более спокойно. – Я был недостаточно бдителен с Софи. Поверьте, есть и моя вина в произошедшем. И немалая.

– Мне очень жаль… – В голосе Пен звучало неподдельное раскаяние.

– Миледи, вы явно опоздали с сожалениями. – Лит немного помолчал. Когда же он вновь заговорил, Кэм узнал в нем вполне уравновешенного человека, с которым не раз сталкивался в Парламенте. – Так вот, Софи опознал кучер наемного экипажа. Бульварные газетенки хорошо платят за такого рода информацию. А один из репортеров раскопал кое-какие подробности – включая и тот факт, миледи, что вы владеете домом, где Торн встречался с моей сестрой. Этот журналист следил за ними всю неделю. В результате скандальная история попала в вечерние газеты. А завтра наверняка весь Лондон узнает о побеге.

– А вы не могли расспросить этого мерзкого бумагомараку вместо того, чтобы врываться сюда? – резко спросил Кэм, уже начавший представлять масштабы грядущего скандала. Хотя его гнев в основном сосредоточился на Пен, он не мог не думать о том, каким адом станет жизнь Ротермеров, Торнов и Фэрбродеров в результате невероятно глупого и необдуманного поступка двух юных идиотов.

– Я расспросил… – со вздохом кивнул маркиз. – Всего несколько шиллингов развязали негодяю язык. И это – цена чести моей сестры.

Кэм тотчас же понял, что гнев Лита ни в коей мере не мог сравниться с терзавшей его душу болью. Как странно, что они с маркизом оказались в одной лодке… Да к тому же – идущей ко дну.

Снова вздохнув, Лит сообщил:

– Этот репортер видел, как Торн забрал Софи в закрытом экипаже у задних ворот нашего дома. Но потом он потерял их след.

– Стало быть, в тайне это не сохранить, – со вздохом прошептала Пен.

Лит бросил на нее полный ненависти взгляд. След от удара на его подбородке покраснел и грозил превратиться в здоровенный синяк.

– Мою сестру заклеймят позором! Станут называть распутницей! Ваш брат превратится в олицетворение бесчестья. А за вами, миледи, закрепится слава сводницы, загубившей репутацию молодой девушки. Общество поднимет вашего мужа на смех – как глупца, оказавшегося в руках нечестной женщины. Прекрасный результат вашего вмешательства, мадам, не так ли?

Пен выглядела такой хрупкой, что, казалось, могла рассыпаться на тысячу кусочков.

И тут герцог – он ужасно злился на жену, но подобных обвинений в ее адрес вынести не мог – схватил Лита за руку и проговорил:

– Убирайтесь прочь, пока я не вышвырнул вас отсюда.

– С удовольствием, – кивнул маркиз, высвободив руку.

Каблуки его сапог звонко защелкали по мраморным плитам. И он ушел, оставив за спиной обломки брака Кэмдена.

– Мне так жаль… – Пен виновато посмотрела на мужа.

Тот резко вскинул руку. Удивительно, – но рука не дрожала. Последние несколько секунд он отчаянно боролся с невероятной мукой, раздиравшей его душу. Ту самую душу, в глубине которой все еще шевелилась тоска по родителям, которые, возможно, его любили. Когда же он заговорил, голос его прозвучал на удивление спокойно, хотя и безжизненно – точно лишенная воды пустыня.

– Пен, скажи мне, куда они отправились.

– Но, Кэм, я даже не… – Тяжело вздохнув, она умолкла.

Тоже вздохнув, Кэмден взял из дрожащей руки жены записку Гарри. Пробежав глазами по строчкам, он, ошеломленный, уставился на жену.

– Этот глупец решил увезти Софи Фэрбродер в Америку?

– Он не…

– Я уже говорил, чтобы ты не смела оправдывать поведение своего брата, – перебил Кэмден. – И не смей оправдывать свое поведение.

В глазах Пен вспыхнул огонь.

– Кэм, не разговаривай со мной так… по-герцогски. Нам необходимо как можно быстрее все уладить. Этим и следует сейчас заняться.

– Следует заняться?.. Как уже сказал маркиз, ты и так сделала вполне достаточно. Так что лучше иди в свою комнату.

Пенелопа насупилась и возмутилась:

– Я не капризный ребенок, Кэм, а твоя жена!

– Что еще более обидно, – со вздохом пробормотал Кэмден.

Пен побледнела и попятилась. И теперь ее глаза казались тусклыми черными углями на перекошенном от ужаса лице.

Сделав глубокий вдох, Кэм попытался обуздать гнев.

– Я погорячился, Пен. За что извиняюсь. – Церемонно поклонившись, он добавил: – Обсудим наше будущее, когда я вернусь, миледи.

– Ты поедешь за ними?

– Конечно, черт возьми! Разумеется, я поеду за ними! – Все попытки Кэма обуздать свой гнев потерпели фиаско, несмотря на то, что он и заставлял себя успокоиться – хотя бы ради того, чтобы не растерять достоинство. – Мне нужно остановить Лита, иначе он убьет Гарри. Пусть даже щенок и заслуживает этого.

Пенелопа внимательно посмотрела на мужа и, тяжело вздохнув, сказала: