– Пен, я… – Кэмден побледнел и умолк. Но все же не уходил. Неужели не понимал, что она не хочет его видеть?

И вновь раздался оглушительный треск. Обладающая богатой фантазией женщина, наверное, сказала бы, что это разбилось ее сердце.

– Пен, я не хотел, чтобы все случилось именно так. Прошу тебя, прости.

Сейчас Кэм говорил как мальчишка, которого Пенелопа когда-то знала. И она влюбилась в того мальчишку. Доверяла ему свою жизнь. Она уже приготовилась закричать, – но вдруг замерла ошеломленная, когда увидела, что дверь за спиной Кэма распахнулась, и на пороге возник одетый в дождевик Голиаф.

– Ваша светлость, ваша светлость, поднимитесь скорее на палубу. И леди – тоже. Капитан говорит, что «Пустельга» вот-вот врежется в песчаную отмель. Мачта сломалась, и мы уже черпаем бортом воду. Нужно пересесть в шлюпку, если хотим спастись.

Пенелопа в ужасе взглянула на Кэма.

– Мы пропали? – пробормотала она.

– Нет. Даже не думай об этом. Дай мне руку, Пен.

А потом все вокруг превратилось в сплошной хаос – яхта с треском на что-то налетела.

Глава 11

Лит-Хаус, Лондон, конец марта 1828 года

О боги! Дворецкий Лита оказался сущим наказанием! С трудом удерживаясь от желания просунуть палец ему под галстук, чтобы немного ослабить узел, Гарри прошел в дверь, придерживаемую этим высокомерным малым, и оказался в богато обставленной библиотеке.

Выражение лица высокого мужчины, поднявшегося из-за массивного стола красного дерева, было еще более отталкивающим, нежели у дворецкого. И, судя по его выпяченному подбородку и полуопущенным векам, он сгорал от желания немедленно вышвырнуть из дома молодого мистера Торна.

Гарри судорожно сглотнул и приказал себе взбодриться.

– Торн!.. – нарушил тишину зычный голос Лита.

Гарри стоило немалых усилий, чтобы не подпрыгнуть подобно испуганному коту. Он слышал множество историй о язвительности и остром уме маркиза, часто заставлявшего членов Палаты лордов жалеть о том, что они осмелились ему перечить.

– Милорд!.. – в тон хозяину ответил Гарри.

Предложения присесть не последовало. Вместо этого Лит обошел вокруг стола и пристально посмотрел на визитера. Софи, судя по всему, находилась наверху – Гарри не сообщил ей о своем визите.

Молодой человек снова сглотнул и, пытаясь придать своему голосу надлежащую твердость, проговорил:

– Милорд, вы, наверное, уже догадались, почему я просил этой аудиенции.

Выражение лица маркиза нисколько не изменилось.

– Полагаю, вы сами об этом скажете.

Всю прошлую неделю Гарри готовился к этому визиту. Он надел свой лучший костюм и запасся множеством аргументов, способных, по его мнению, растопить даже сердце бронзовой статуи. И вот теперь, глядя на человека, который, возможно, станет его шурином, он не мог вымолвить ни слова.

Маркиз нахмурился и проворчал:

– Говорите же. Я очень занятой человек.

В обществе красоту Лита – Джеймса Фэрбродера – называли «мужественной» и «мрачной». На Гарри же этот человек наводил ужас.

С трудом взяв себя в руки, молодой человек заговорил от чистого сердца, хотя совсем не собирался этого делать – ведь он давно уже уяснил, что сентиментальными разглагольствованиями благосклонности маркиза не завоюешь.

– Милорд, я пришел, чтобы просить вашего позволения ухаживать за леди Софи. Я люблю вашу сестру и уверен, что смогу сделать ее счастливой.

Маркиз же вдруг рассмеялся. Скрестив руки на своей устрашающе широкой груди, рассмеялся так, что у Гарри по спине холодок пробежал.

– Милорд, я не вижу в своих словах ничего забавного. – Молодой человек мысленно выругался. Ведь со стороны могло показаться, что он вел себя как напыщенный болван.

Тут Лит снова нахмурился, и на сей раз Гарри отчетливо разглядел пылавшую в его глазах враждебность.

– Получив вашу записку, Торн, я кое о чем задумался… И мне стало интересно, на самом ли деле вы такой идиот, что осмелитесь заявить о своих притязаниях. Ведь даже наиглупейший представитель самой неблагоразумной семьи в Англии не отважился бы на подобное безрассудство. – И снова раздался злобный смех.

– Ваши слова оскорбительны, сэр, – холодно произнес Гарри и лишь потом спохватился. Показывая свою обиду, он не достигнет цели.

– Оскорбительны? – На сей раз Лит не повысил голоса, отчего его презрение лишь стало еще более очевидным. – Но ведь не я ничтожный бездельник, не имеющий за душой ни пенни, однако вообразивший, что может заполучить самую богатую наследницу Англии, лишь попросив об этом. Наследницу, которая является моей горячо любимой сестрой. Когда мой отец был уже на смертном одре, я пообещал ему позаботиться о Софи. Вверив же ее будущее моту и бездельнику, я поступил бы как самый отъявленный лжец.

Гарри тяжко вздохнул и пробормотал:

– Вы должны дать мне шанс объясниться, милорд.

Лит с силой ударил кулаком по столу, отчего бронзовые чернильницы подскочили и зазвенели, ударившись одна о другую.

– К черту! – заорал маркиз. – Нет необходимости давать вам что-либо, кроме приказа убраться из этого дома и больше не беспокоить мою сестру!

Правила хорошего тона гласили: если хозяин дома просит гостя убраться, гость должен немедленно выполнить его требование. Однако Гарри пребывал в таком отчаянии, что позволил себе ослушаться.

– В ваших обвинениях есть доля правды, милорд, – процедил он, едва сдерживая гнев. Никто не говорил с ним подобным образом с тех самых пор, как он был не очень-то прилежным учеником в Итоне. Расправив плечи, Гарри посмотрел прямо в глаза Литу и заявил: – Но все же я не стану извиняться ни за свое поведение, ни за свою семью.

– Вам нет прощения! – рявкнул Лит.

«А может, закончить разговор, расквасив нос этому высокомерному самодовольному хлыщу», – промелькнуло у Гарри. Но он тут же отбросил эту мысль и проговорил:

– Просто до сего момента я не находил применения своим талантам, милорд. Но я никому не причинял зла. А грехи мои ничем не отличаются от грехов многих моих ровесников. Если вы наведете справки, то узнаете, что я не пьяница и не склонен просиживать ночи за игорным столом. У меня нет долгов. И я искренне люблю вашу сестру, поэтому верю, что смогу сделать ее счастливой.

Глядя на молодого человека как на таракана, выползающего из-под толстого турецкого ковра, Лит проговорил:

– А я считаю вас наглым нищим бездельником, задумавшим окружить себя роскошью, приобретенной на приданое моей сестры.

Гарри снова вздохнул, но тут же напомнил себе, что любое проявление уязвимости отдаст его на милость маркиза Лита. Хотя… Скорее всего, такое понятие как милость было ему незнакомо.

– Я возьму вашу сестру в жены без всякого приданого, в одной сорочке, сэр, – заявил молодой человек.

– Красивые слова, мистер Торн. Искренность которых, однако, вам не придется доказывать на деле.

– Но она должна стать женой человека, который ее обожает. – Гарри хватило благоразумия не упоминать имени Десборо, ибо это лишь еще больше разозлило бы Лита.

– Она должна стать женой человека, который обеспечит ей благополучие и заботу, – возразил маркиз.

– Я такой человек, сэр! – в отчаянии воскликнул Гарри, хотя уже понимал, что ему ничто не поможет. Проклятье! Софи была права! Наверное, стоило прислушаться к ее словам. И конечно же она будет в ярости, если узнает, что он поступил по-своему. – Полагаю, нам следует спросить мнения леди Софи, – добавил Гарри.

На сей раз Лит, по крайней мере, не рассмеялся, хотя его губы изогнулись в саркастической ухмылке.

– Вы вскружили ей голову, мистер Торн. У вас обворожительные манеры. Но не настолько обворожительные, чтобы заполучить такую богатую наследницу.

– Вы постоянно говорите о ее наследстве, милорд – как будто кроме этого у леди Софи больше ничего нет. Вы ужасно к ней несправедливы.

«Неужели черты Лита немного смягчились? – промелькнуло у Гарри. – Или это мне просто привиделось?»

– А у вас более твердый характер, чем я ожидал, мистер Торн. Что ж, возможно, вы действительно вообразили, будто влюблены. – Теперь казалось, что и голос маркиза смягчился.

– Стало быть, вы позволите мне ухаживать за вашей сестрой? – спросил Гарри.

Лит вскинул брови.

– Черт бы вас побрал! Конечно же нет! Она выйдет замуж за человека, который даст ей то, чего она заслуживает. И этот человек не вы, сэр.

– Ошибаетесь, милорд.

– Уверен, что нет. – Маркиз снова обошел вокруг стола и опустился в кожаное кресло внушительных размеров. – У меня больше нет времени на пустые разговоры. – Голос Лита лишь на мгновение смягчился, а сейчас от него снова повеяло ледяным холодом.

Понимая, что совершил непоправимую ошибку, заявив о своих намерениях слишком поспешно, Гарри в очередной раз вздохнул и спросил:

– Что еще я могу сказать, чтобы заставить вас передумать?

– Ничего. – В прожигающем насквозь взгляде темных глаз маркиза читалась неприкрытая неприязнь. – А теперь, сэр, я попросил бы вас покинуть мой дом.

Проклятье, он потерпел неудачу! Господи, он проиграл! И теперь Лит будет следить за сестрой еще пристальнее, чем раньше. Ну почему он не послушал Софи и пошел на поводу у своего эгоистичного желания настоять на своем? Он сказал, что слово «честь» для него – не пустой звук, а на деле результатом его самомнения стала эта необдуманная встреча.

– Спасибо, что уделили мне время. – Гарри оставалось лишь надеяться, что он ничем не выдал своего смятения. Теперь он желал только одного – сохранить хоть каплю достоинства.

– Не могу сказать, что встреча с вами доставила мне удовольствие, Торн.

– Хорошего вам дня, милорд. – Гарри отвесил поклон, стараясь не обращать внимания на поселившийся у него в желудке тугой ком. Он все испортил и теперь надеялся, что Софи его простит. А еще он очень надеялся на то, что у него в ближайшее время появится шанс увидеть ее, чтобы заполучить это самое прощение.