Лиза еще не выезжала из Бразилии, и ей все было интересно. Она с любопытством уставилась в окно машины. Лесистое предгорье, где приютились корпуса клиники, осталось позади, и машина ехала по необозримой степи. Летняя жара высушила траву, все вокруг было желто и безжизненно. Спустя полчаса Лиза увидела первые кактусы – огромные, причудливой формы, они стояли и сторожили дорогу, вместо травы под ними был песок. Они ехали теперь по полупустынной зоне. Но в машине было прохладно, работал кондиционер. Девочка, укачанная мягким ходом автомобиля, мирно спала в своей корзинке, укрепленной на сиденье рядом с Лизой.

Изабел смотрела вокруг с не меньшей жадностью. Она еще ощущала телесную слабость, но вся уже была само нетерпение. Ей хотелось окунуться в тот бурный водоворот жизни, к которому она привыкла и который обожала. Сколько возможностей она упустила за этот бездарно потерянный год. Но она их наверстает, непременно наверстает! Недели две, а то и месяц она проживет в уединении на своей вилле и окончательно восстановит здоровье. Стоило ей подумать о здоровье, как она понимала, что не права, когда говорит, будто год потерян даром. Нет, она благополучно вылезла из крайне неприятной передряги и теперь может наконец-то жить как ей вздумается.

Так вот, месяц она проживет в уединении, найдет себе компаньонку. Жаль, что Рита негритянка, можно было бы выписать к себе и ее. Ну ничего, ей пока и Розиты хватит. А потом она закажет себе в Париже самые модные туалеты, завяжет нужные знакомства, чтобы не чувствовать себя одиноко, и вступит в какой-нибудь клуб, куда принимают богатых иностранок вроде нее. В том, что через пять минут после ее появления в обществе вокруг нее будет увиваться целый хвост дельцов и поклонников, она не сомневалась. Еще бы – богатая иностранка! Каждому лестно пристроиться к ее денежкам. Но дел затевать в Европе она не станет. Развлечется немного, и только. Может быть, заведет освежительный роман. Может быть, съездит на карнавал в Венецию. Атилиу всегда говорил, что любовь, которая началась в Венеции, длится вечно. Может, и она встретит там свою любовь?

Пока мечты убаюкивали Изабел, машина мчала их по гладкой дороге, и пейзаж вокруг вновь изменился. Воздух повлажнел, появились сначала цветущие кусты, а потом и пальмы. Похоже, что они были уже у цели.

Вскоре они остановились у небольшой гостиницы. Приветливая женщина в белоснежном переднике повела их через сад к террасе и открыла дверь.

– Вот ваш номер, – сказала она, – гостиная, две спальни, холл и веранда. Вход отдельный. В саду бассейн. Здесь вас никто не потревожит с вашей малышкой. Если пожелаете, ужин вам будут приносить, но вокруг очень много симпатичных кафе и ресторанов, так что у вас всегда есть выбор.

– Спасибо, спасибо, – рассеянно сказала Изабел. – Мы хотим отдохнуть с дороги.

Она не ошиблась с выбором гостиницы. Как раз то, что надо: в меру людно, в меру уединенно.

Розита занялась вещами, Изабел села у окна в гостиной. Лиза поднялась наверх посмотреть спальни.

В одной спальне стояла детская кроватка. Договариваясь, Изабел предупредила, что с ними будет маленький ребенок.

– А как с детским питанием? – поинтересовалась Лиза.

– Отдай список хозяйке, – распорядилась Изабел, – пусть его приносят.

– Конечно, конечно, – закивала хозяйка. Хозяйка ушла. Лиза занялась девочкой.

– Наверное, после того как вы отдохнете, мы поедем по магазинам, – сказала Лиза. – Будем покупать все, что нужно для малышки.

Лизу радовало ожидающее ее впереди приятное времяпрепровождение – странствование из лавочки в лавочку, выбор хорошеньких детских вещичек. Надо будет непременно купить кенгурятник, это и удобно, и, как говорят все врачи, полезно.

– Наверное, – как-то рассеянно отозвалась на предложение Лизы Изабел. – Тебе виднее.

Малышка раскричалась, пора было ее кормить, и Лиза дала ей бутылочку с молочной смесью. Потом вынесла корзинку на веранду и оставила в тени. Благодать теперь матерям, ни забот, ни хлопот, подумала она. И все-таки ее удивляло отношение Изабел к ребенку. Маленькие они такие забавные, беспомощные, умилительные. Но Изабел всегда была сухарем. Для нее, наверное, самое главное, чтобы все было по науке.

– Лиза! – послышался голос Изабел, и Лиза вошла в спальню. Изабел лежала на золотистом, в алых маках, покрывале. Кремовые шторы были приспущены, жалюзи закрыты.

– Присядь, – распорядилась Изабел, – вот сюда, в кресло.

Лиза уселась в кресло возле кровати и приготовилась выслушать очередные распоряжения.

– У меня к тебе просьба, Лиза, – начала Изабел после недолгого молчания. – Я бы хотела, чтобы ты пристроила куда-нибудь девочку. Но я не хочу, чтобы это было воспитательное учреждение. Пусть лучше она растет в семье. У тебя много знакомых семейств с детьми, ты можешь найти подходящее. Я плохая мать и не собираюсь становиться хорошей. Вся эта возня с детьми не по мне.

Рот у Лизы приоткрылся от изумления. Да мыслимо ли такое? Что она говорит?

Изабел продолжала, не обращая на Лизу внимания:

– Ты останешься здесь и проживешь столько, сколько захочешь. Я послезавтра улечу в Европу. Ты видишь, я даже не подхожу к ней, не хочу привязываться…

Тысячи мыслей пронеслись в голове Лизы: ну и положение! Да если бы она знала, для чего ее вызывает Изабел, она бы никогда не согласилась! Хорошенький отпуск: в чужой стране с чужим ребенком на руках, и вдобавок ночей не спать, думать, куда его пристроить.

– Нет, нет, Изабел, я не могу взять на себя такое поручение, – торопливо заговорила Лиза. – Что ж я, подбрасывать буду этого ребенка, что ли?

– А почему бы и нет? – усмехнулась Изабел. – Лиза, меня не будет даже интересовать, куда ты ее пристроила. Я этого знать не хочу. Я хочу одного – позабыть о существовании этого ребенка. За это я хорошо тебе заплачу. Ты получишь кругленькую сумму. Сможешь купить себе квартиру, справить свадьбу. Ты ведь мечтала о приданом? Ну так вот я дам тебе приданое.

Изабел смотрела на Лизу так, словно в ее предложении не было ничего особенного. А Лизу прошиб холодный пот. Как она может так говорить? О своем собственном ребенке? Забыть? Как это можно о нем забыть? Да Лиза и о своих воспитанниках не забывала. Всех до одного помнила. Да, хорошенькое приданое приготовила ей Изабел. Лизе вдруг стало противно до невозможности оставаться в одной комнате с этой женщиной. Изабел вызывала у нее почти физическое отвращение. Скорее бы уж уезжала.

– Я добавлю за молчание. Поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах ты никому не скажешь, чья она дочь, – продолжала Изабел.

– Если возьмусь, болтать лишнего не буду, – горячо и решительно сказала Лиза, – не очень-то приятно о таком болтать. Но и клятвы давать не буду. Не согласны, ищите себе другую помощницу. Вы меня знаете, я человек порядочный, на меня можно положиться, но лишнего брать на себя не хочу.

Лиза разрывалась между двумя желаниями: ей хотелось плюнуть Изабел в лицо и хлопнуть дверью, чтобы никогда ее больше не видеть. Но и девочку было очень жалко. Маленькая такая, беспомощная. Куда ее засунет такая мамаша? Как ей распорядится?

Про себя Лиза решила, что, если ничего другого не придумает, возьмет девочку себе. А Женезиу пусть себе гуляет, если ему это не понравится. Значит, она в нем ошиблась.

Лиза разнервничалась, распереживалась, сидела молча, не говорила ни да, ни нет.

Изабел ее не торопила, такие решения не принимаются наспех. Пусть подумает хорошенько.

– Я подумаю, – сказала Лиза и вышла.

Она пошла на веранду и села около девочки. Та зашевелилась, зачмокала во сне губами.

– Дурочка, – прошептала она, – какая же ты дурочка!

Через два дня Изабел улетела во Францию, на свою новую виллу. Она собиралась сначала окончательно поправиться, потом развлечься и развеяться, а потом уже решить, чем будет заниматься.

Несколько дней уже в своем доме она приходила в себя, потому что была еще очень слаба пусть и для комфортабельной, но все-таки долгой и утомительной дороги. Она была рада, что теперь сможет целиком и полностью заняться собой. Что благодаря ее усилиям кошмар наконец развеялся. Еще неделя, две, и она забудет все, словно сон.

Встав с постели, Изабел с удовольствием обошла свой небольшой чистенький домик. На второй этаж вела скрипучая деревянная лестница.

Она обставляла свой дом по каталогам, находясь в клинике, и теперь смотрела, что из этого вышло. Гостиной с темной резной мебелью и белым камином она осталась довольна.

– Мебель моих предков, – с гордостью подумала Изабел, – первых португальских переселенцев.

А вот спальни ей не понравились – в каталоге они выглядели куда симпатичнее.

– Ничего, – утешила она сама себя, – придется переменить кровати и шторы. Нужно будет снова посмотреть каталоги и прицениться.

Было у нее и еще одно занятие – она изучала девушек, которые хотели наняться к ней в горничные. Розите и так хлопот хватало, она должна была ухаживать за ней, за Изабел. Желающих было немало – богатая иностранка предлагала хорошую плату. Ей приглянулась одна востроглазенькая, но она не торопилась. В первую очередь ей нужна была хорошая рекомендация.

Раздался звонок.

«Очередная кандидатка», – улыбаясь, подумала Изабел и сама открыла дверь.

На пороге стоял Сейшас с огромным букетом цветов, какими-то коробками, свертками.

Изабел схватилась за сердце. Вот уж кого она не ожидала увидеть. Больше того, она просто позабыла о нем за это время. И все-таки она пропустила его в дом, хотя правильнее было бы просто захлопнуть дверь у него перед носом.

– Оцени мое терпение, – сказал он, протягивая ей букет, – и вознагради. Я хочу знать все!

– А я хочу знать, откуда ты взял мой адрес.

– Такие роскошные женщины, как ты, Изабел, не могут не оставлять следов. Я шел по ним, и не ошибся. Как же я без тебя соскучился!