Ася особо не переживала, хотя впервые увидеть Кирилла, по-хозяйски обхватившего Настю за талию, было не особенно приятно. Но она не изображала трагедии, не выясняла отношений — продолжала и с Савчишиным, и с Попцовой поддерживать ровные товарищеские отношения. Чем, кажется, удивляла Кирилла, хотя он тоже помалкивал.

Не страдала она и оттого, что все вокруг ходили парочками, а некоторые из парочек к четвертому курсу уже переженились. Ей казалось, что просто еще не пришло ее время, что нужно встретить «своего» человека — и что, встретив его, она сразу поймет это. И когда они со Стасом вместе мыли пса-найденыша, а потом гуляли по Воробьевым горам, она впервые чувствовала, что сердце бьется как-то иначе. И сейчас это ощущение становилось все сильнее, пока троллейбус слишком медленно и неуклюже выруливал на Ленинградский проспект.

У Белорусского вокзала, как всегда, стояли глухие пробки. Ася постаралась справиться с волнением. Да, нужно думать о деле, а не о том, как Он встретит ее… Да, как там сказала хозяйка питомника? Что знает адрес и телефоны владельцев, которые потеряли палевого ховаварта во время поездки на дачу и очень долго искали его повсюду. И что хотя пес, конечно, за эти годы утрачен для клубного воспроизводства, но они несомненно будут рады его возвращению в семью.

Наконец троллейбус остановился, она выскочила и почти бегом помчалась по Новой Башиловке к знакомому дому. Консьержка узнала ее, открыла дверь, замахала рукой, видно, хотела что-то сказать, но, пока выбиралась из своей каморки у входа, Ася уже припустила вверх по лестнице, не дожидаясь лифта.

На двери квартиры белела приклеенная полоска бумаги с неразборчивой надписью и синей печатью. Ася постояла в нерешительности, зачем-то нажала на кнопку звонка. Слышно было, как за дверью залилась его трель.

Ася разочарованно спустилась по лестнице до первого этажа. Консьержка, маленькая круглая старушка, ждала ее, кутаясь в вязаную шаль.

— Ты что же, милая, не слыхала? Я ж тебе кричала — не ходи, нету его! — Она покачала головой. — Ай не слыхала?

— Нет, не слышала. — Ася остановилась. — А что случилось-то?

— Ой, милиции вчера пропасть было! — Консьержка понизила голос. — Пропал жилец-то из 48-й, Поляков его фамилие?

— Да, Поляков Станислав Сергеевич. А что значит — пропал?

— А то и значить. — Консьержка со смаком облизала губы. — Говорят, похитили неизвестные. Ходили тут вчерась милиционеры, опрашивали и меня понятой брали. А там — ужасть! Все перевернуто в квартере, кровища на полу! Видать, убивали его.

— Убивали? — Асе стало не по себе. — Это милиция так говорит — убивали?

— Да не, какая милиция чего скажеть? Я так думаю. Кровь-то за так проливать не будут. А жена евонная вернулась вчерась вечером, да и не нашла его. И денег, говорять, нету, все украли, и его нету.

— А собака? — Ася наконец вспомнила про цель своего приезда. — У него же собака была, я ей уколы приезжала делать, вы же помните?

— А собаку евонную милиция забрала, увезла, вот так-то! — Консьержка зябко передернула плечами. — Страсть-то какая в доме. И меня, главное дело, спрашивають — кто приходил да кто звонил? А я почем знаю? Жильцы сами домофоном открывают, а я и не спрашиваю — куда да зачем. А и спрошу, другой только матюгом запустить — и все. Твое какое дело, старая? А старшая на меня напустилась: почему не спрашиваю? А я ей: как спросить-то, когда они амбалы здоровенные, смотреть страшно, не то что спросить! Еще по голове тюкнуть — и бывай здорова, Марья Тимофевна!

— А-а… жена-то где сейчас? — Все-таки она спросила, хотя и не собиралась. — Она почему не дома?

— А кто их разбереть? — Старушка открыла дверь в свой скворечник. — То вроде бы уезжала насовсем, то опять вернулась. Куда поехала, не знаю, только к ней другая такая же приехала, с ногами, и ушли вместе. А наша-то с чемоданом, с которым приехала, вот. А дверь запечатали печатью.

— Спасибо! Я пойду. — Ася побрела к выходу, раздумывая, куда же теперь позвонить, чтобы узнать подробности про Стаса и про собаку.


На улице уже пробилось сквозь тучи яркое солнце, грязные лужи засияли. Ася медленно шла, выбирая путь посуше, и вдруг увидела светло-рыжую собаку, лежащую на месте, где прежде стояла машина Стаса. Сначала не поверила своим глазам, но ускорила шаг.

— Арчибальд! — позвала вполголоса, не надеясь на реакцию.

Но рыжая спина дрогнула, пес поднял голову.

— Арчибальд! Арчи! — Ася позвала громче, и собака встала ей навстречу, слабо виляя хвостом. — Ты здесь, мой хороший! Привет!

Ася подбежала, запустила руку в густую шерсть на холке.

— Так ты что, удрал от милиции? А где же Стас? Не знаешь? — Ася ласково трепала Арчи по голове, он добродушно скалился, словно улыбаясь. — Так, значит, ты и есть Арчибальд? Ну вот видишь, мы и разобрались с тобой! И хозяев найдем обязательно! А где же твоя шина? — Ася быстро ощупала лапу, которую пес держал на весу. — Ну ладно, это мы поправим. Пойдешь со мной?

В ответ собака легла на прежнее место, вытянув передние лапы.

— А, так ты Стаса ждешь, да? — догадалась Ася. — Ну, погоди, мне же надо в милицию, я все узнаю и вернусь к тебе, хорошо?


Ася быстро вернулась в подъезд, расспросила разговорчивую Тимофевну. Оказалось, на вызов приезжали милиционеры из районного отдела внутренних дел. Не раздумывая, она побежала туда — только там и можно было что-то узнать про Ста-са, если они, конечно, захотят рассказать.

Дежурный по ОВД сидел за высоким стеклом и был похож на толстого аквариумного сомика в милицейской фуражке.

— Простите, можно мне спросить… — Ася так и не сообразила, как объяснить свой интерес к ситуации. — Ваши следователи приезжали вчера ночью по адресу Новая Башиловка, дом восемь… Там человек пропал, Поляков его фамилия… Я хотела спросить, можно мне поговорить со следователем?

— А по какому вопросу? — надулся «сомик». — Имеете что рассказать по делу?

— Рассказать? Нет, я спросить хотела… — Ася совсем растерялась.

Но тут мимо дежурки быстро прошел невысокий полненький человек с толстым портфелем под мышкой, буркнув «Здоров, Дим!».

— Э-э, Виктор Иваныч, тут вот девушка к вам! — привстав, прокричал вдогонку дежурный.

— А, ко мне? — Следователь обернулся, снял с лысоватой головы кепку с меховым отворотом. — Вы ко мне?

Он подошел на несколько шагов.

— А по какому вопросу-то? Я вас вызывал?

— Я… Нет. Да, я к вам, — Ася заспешила, — я хотела насчет Полякова узнать, Станислава Сергеевича, который пропал… Ну, вы были у него в квартире, а теперь я пришла — она опечатана, и никто не знает. Может быть, вы скажете, что с ним, если можно… Или нельзя?

— А вы что, знаете, что он пропал? — Глаза следователя загорелись интересом. — А откуда знаете? Вы кто, знакомая или… Ну, пройдемте ко мне в кабинет, что ли… Дим, пропусти.

«Сомик» нажал какую-то кнопку, железный турникет открылся, и Ася пошла за следователем, который быстро поднимался по лестнице на второй этаж.

— Проходите, присаживайтесь. — Следователь все делал и говорил быстро, что совсем не вязалось с его комплекцией и мягким пухловатым лицом — он был похож на ватную бабу-грелку для чайника, которую Ася помнила из детства. — Ну а в чем вопрос-то?

— Я… Я из ветлечебницы, приходила делать уколы собаке… Полякова. — Ася на ходу подбирала слова. — А сегодня пришла, а на двери бумажка. Консьержка сказала, что были из милиции. Вот я и пришла узнать…

— Про собаку? — Следователь крепко потер ладони, открыл какую-то папку. — Так собака сбежала. Я ее сюда привез, думал отдать знакомым или в питомник на передержку. А она сбежала, представляете? Сидела на привязи у дежурки, а потом поводок оборвала — и тю-тю…

— Да нет, собака-то там, во дворе, я ее видела. — Ася махнула рукой. — Я хотела про Станислава Сергеевича узнать.

— Да ты что! — Следователь хлопнул пятерней по раскрытой папке. — Во дворе, говоришь? Так она что, домой вернулась?

— Да нет, как домой… — Ася помедлила, но решила все же рассказать про Арчи. — Собака-то не его. Точнее, он ее на шоссе где-то за городом сбил, ну и привез домой — подлечить. Наш доктор выписал уколы, вот я и приходила их делать. Я стажируюсь в клинике «Вита», понимаете? А собака — потеряшка, я узнала. Она три года назад потерялась, а вообще редкой породы, очень дорогая…

— Так ты что, решила собаку забрать, что ли? — Следователь уставился на Асю подозрительно. — Дорогая, говоришь?

— Да не в этом дело! — Ася даже рассердилась. — Я же говорю: хотела про Станислава узнать, где он и что с ним?

— Да я и сам хотел бы знать, где он и что с ним. — Следователь подергал ящики стола, пошуршал там бумагами. — Пока ничего, может, сам куда срочно уехал — ну, бывает ведь, по делу или что еще… Потому что другие предположения даже строить не на чем, никаких зацепок.

Ася опустила голову. У нее предположений тем более быть не могло — что она знала о жизни Станислава?

— Ну, мебель сдвинута, брызги крови на полу… — Следователь пожал плечами. — Может, с приятелями выпивал, да повздорили — бывает такое. Ну, один другому съездил по носу, телефон разбили, поразмялись бойцы… Да и помирились, а?

— И что, он бы не позвонил на работу, не сообщил, что уезжает? — Она покачала головой. — Странно как-то… А жена… Она что говорит?

— Да какая жена! — Петруничев хотел, видно, ругнуться, но передумал. — Видали мы таких жен! Полтора месяца отдыхала по приглашению за границей… А деньги, видать, кончились, вот и прилетела обратно. Да… Правда, один тут был, недоделок, все последние звонки на сотовый Полякова с его телефона были. Ну, говорит, Поляков ему что-то там по компьютеру заказывал делать… Вот, Варейко Илья Анатольевич, 88-го года рождения… Тощий такой, джинсы драные и сам вроде них, потрепанный. Ничего про такого не слыхала, нет?