Зейн посмотрел на меня вверх. Его веки отяжелели, брови нахмурились, а губы сжались.

— Почему ты до сих пор здесь? — спросил он, пытаясь встать.

— Я до сих пор здесь потому, что люблю тебя, и ты достоин того, чтобы за тебя бороться. — Я медленно приблизилась к нему и помогла сохранить равновесие, чтобы он мог стоять.

Зейн закинул руку мне на плечо и содрогнулся. Его кожа была невероятно холодной и бледной, а губы приобрели фиолетовый оттенок. Мы сидели, мокрые и замёрзшие, так долго, что могли заледенеть.

Мы вернулись в спальню. Как только добрались до его кровати, я сняла с него холодную мокрую одежду, и укутала его тёплыми одеялами. Когда уселась на краю кровати, он посмотрел на меня вверх, моргнув несколько раз, и его дыхание стало выравниваться, когда он начал проваливаться в сон.

Я вздохнула с облегчением. По крайней мере, сейчас он обрёл умиротворение.

— Пожалуйста, вернись ко мне, Зейн. Пожалуйста, — прошептала я, пока наблюдала за тем, как он спит.

Опустив голову ему на грудь, я слушала, как его сердцебиение возвращается в нормальный ритм, а лёгкие наполняются воздухом с каждым вдохом. Я была благодарна за то, что он остался жив и до сих пор был со мной, и как бы эгоистично это не звучало, я была рада, что погиб не он. Мне была ненавистна мысль о смерти Джоунза, но я не могла представить свою жизнь без Зейна в ней.

Пистолет. Мне нужно избавиться от пистолета.

Взяв оружие с прикроватной тумбочки, я прошла к ванной вниз по коридору и вышла на крыльцо. Когда я опустошала патронник, одна сверкающая пуля упала к моим ногам. Маленький кусочек свинца мог стать вещью, которая могла выдрать из моей жизни целую вселенную за одну секунду. Пялясь на неё, я ухватилась за грудь и бросила пистолет вниз. Затем я прижалась спиной к внешней стене дома и сползала вниз, пока не коснулась земли. Что случилось бы, если бы он нажал на курок? Я могла с лёгкостью потерять его сегодня.

Почему он не рассказал мне о том, что его подстрелили? Как он мог утаивать это от меня? И он почти покончил с собой, пока я находилась в соседней комнате. Что, если бы он довёл дело до конца, а я вошла в комнату и увидела его?

Но он не сделал этого, напомнила я себе.

Моё тело дрожало от каждого вдоха и полностью покрылось мурашками от холода, когда я представила Зейна там мёртвым. Это уничтожило бы меня. Находясь на грани, я не была уверена, как ему помочь. Меня убивала его агония. Его разум был окутан мраком, и мне нужно было избавиться от этой тьмы. Но как?

Чувствуя опустошённость, я прижала колени к груди и бесконтрольно разрыдалась, отпуская всё и сразу. Попытки оставаться сильной ради Зейна сказались на мне, и я не была уверена, сколько ещё разбитого сердца я могла выдержать. Я помогала ему пройти через это, но кто поможет мне?

Моя грудь болела от каждого рыдания, я давилась всхлипами, пытаясь дышать, горло горело, пока я глотала холодный воздух.

Понимание того, что я была смелой ради Зейна, ударило по мне, но кто обнимет меня и скажет, что всё будет хорошо? Никто. Я, может, и не проживала тот ад, который пережил он, но я жила в своём собственном аду прямо рядом с ним.

Почему? Почему он? Почему мы?

Вытаскивая себя из истерики, я встала, подняла пистолет и прошла в дом, чтобы спрятать его. Я не была уверена, есть ли у него ещё один в доме, но он как пить дать не получит этот обратно.

В гостиной я схватила свою подушку и одеяло и направилась в комнату Зейна. Вытерев слёзы со щёк, я свернулась клубочком на кресле у камина в углу и наблюдала за тем, как спит Зейн, пока мои собственные веки не отяжелели и не заставили меня сдаться темноте.


* * *


— Уффф, — пробурчал Зейн, пробуждая меня.

Я моргнула, открыв глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он хватается за голову. Взглянула на часы на столике. 08:40. По крайней мере, мне удалось поспать несколько часов, даже если кроватью оказалось неудобное кресло. Спина затекла и ощущалась как доска, заставив меня поморщиться от боли, когда я встала и потянулась, разминая мышцы.

— Зейн? — я подошла к краю его кровати. — Как ты себя чувствуешь?

Он потёр сонные глаза.

— Словно меня переехало автобусом, — простонал он. Медленно усевшись, он прижался к спинке кровати. — Спасибо, — сказал он, сжимая мою руку.

— За что? — спросила я, тянясь к его волосам свободной рукой.

— За то, что не ушла, даже когда я сказал тебе. Ты понятия не имеешь, как сильно я нуждался в тебе прошлой ночью. Ты спасла мне жизнь, Чесни, — он впервые искренне улыбнулся мне с тех пор, как вернулся домой.

Я поднесла руку к груди и опустила её себе на сердце.

— Я говорила тебе, что никуда не уйду. Моё сердце бьётся для тебя, и ты нужен мне также, как воздух, чтобы дышать. Я всегда буду рядом, независимо от того, через хорошее мы будем проходить или плохое.

Он кивнул с серьёзным лицом.

— Мне нужна помощь, Чесни. Прошлая ночь заставила меня понять, что мне на самом деле нужна помощь. Я больше никогда не хочу доходить до такого момента.

Моё сердце заболело от его признания.

Да! Мы двинемся дальше!

Чувствуя большую уверенность, чем прошлой ночью, я похлопала его по руке.

— Смотри мне, Зейн Томас. Я собираюсь любить тебя так сильно, что все твои разбитые кусочки склеятся крепче, чем было до этого. Мы пройдём через это вместе, пока ты будешь доверять мне и откроешься, чтобы я могла тебе помочь. Нам обоим нужно быть на одной и той же волне, чтобы это сработало.

Зейн снова кивнул.

— Я сделаю всё, что нужно, чтобы начать двигаться дальше. Я хочу жить, — настоял он, хватая мою руку и притягивая меня к себе.

Он прижал меня к своей груди и у меня из глаз вырвались слёзы. Я села, а он вытер капли большими пальцами.

Глядя на меня, Зейн произнёс:

— Мне надоело становиться причиной твоих слёз. Ты заслуживаешь лучшего, как и дети. Я сделаю всё, что нужно, обещаю, — закончил он, встав с кровати. — Я голый.

Я подавилась смешком, несмотря на слёзы. Вот он — игривый Зейн.

— Радуйся тому, что я не уложила тебя в промокших насквозь трусах. Было итак весьма тяжело избавить тебя от них и уложить в постель. А одевать тебя я не собиралась.

Он подарил мне слегка пристыженный смешок и направился в ванную принять душ. Я упала назад в кресло и задумалась о том, что нам нужно сделать далее.


* * *


Через несколько дней после срыва Зейна мы поехали на наш первый сеанс терапии. Мы посещали их вместе и раздельно, работая с профессиональными психиатрами, чтобы справиться с эффектами посттравматического стрессового расстройства. С их помощью Зейн начал обретать всё больше надежды и отношения между нами становились крепче, потому что он начал понимать, как лучше справляться с ПТСР.

Нам пришлось научиться, как разбираться с вещами, которые могут стать спусковым механизмом для возврата галлюцинаций, и мне также пришлось узнать, как быть осторожной, потому что Зейна легко можно было испугать. Я поняла это в тот день, когда мы привезли домой продукты из магазина, чтобы подготовиться к переезду в Северную Каролину. Я случайно хлопнула дверью гаража, и он испугался настолько, что мог бы спрыгнуть с крыши этого гаража. В магазине было понятно, что он чувствует себя некомфортно, потому что толкал тележку к кассе ещё до того, как мы хотя бы наполовину её заполнили. Мы избегали столпотворения людей, как могли, но ему пришлось проталкиваться через них, потому что спустя несколько дней у него начинался этап восприятия реальности.

Впереди было много работы, но мы со всем справлялись вместе. Мы оба знали, что преодолеем его расстройство. Просто это займёт некоторое время, потребует терпения и понимая.


* * *


Везде стояли коробки, когда грузчики паковали и подготавливали всё в доме для транспортировки на корабле в другую страну. Я зашла в хозяйскую спальню и стала в дверном проёме. В этой комнате останется много наших с Зейном воспоминаний. Я побрела в ванную и ещё раз посмотрела на душ, который так любила и в котором пару недель назад нашла Зейна на полу настолько сломленного внутри, что он чуть не убил себя. Так много хороших и плохих воспоминаний было создано в этом доме. Хотя я бы не вернула ни один из былых моментов, потому что каждая случившаяся с нами вещь была камнем фундамента, который помог нам стать сильнее и справиться со всем вместе. Всё случившееся имело на то свою причину, и, может, нам обоим нужно было упасть на самое дно прежде, чем выдернуть друг друга из темноты.

— Всё готово, мисс, — произнёс один из грузчиков у входной двери.

Я посмотрела на него через плечо и улыбнулась с грустью.

— Хорошо, спасибо. Я выйду через минуту.

Я повернулась и посмотрела на теперь уже пустую комнату и голые стены, молча прощаясь с нашим прошлым. Я с нетерпением ждала будущего и новых воспоминаний.

Мы с Зейном стояли на переднем дворике и наблюдали, как отъезжает грузовик с нашими вещами. Мы оба развернулись и уставились на дом, хранивший так много воспоминаний для нас обоих. Отъезд из этого места обладал сладко-горьким привкусом. Но я была готова вернуться домой к своим малышам и продолжить терапию с Зейном, чтобы укрепить наши отношения.

За последние пару недель Зейн очень изменился, и я знала, что он продолжит становиться сильнее со временем. Он больше улыбался, что было хорошим знаком. Кошмары не прекратились полностью, но они не посещали его каждую ночь, как в начале после возвращения домой. Они снились ему, может, один или два раза в неделю, а это было хорошим началом. Зейн так настойчиво пытался не дать им поглотить его.