«Давай, Сиси, ‒ подбодрила я себя, ‒ ты можешь это сделать. Это как езда на велосипеде».

– Ну, если уж мне было суждено с кем-то застрять в ветхом лифте, то я рада, что это произошло с тобой. ‒ Я сладко улыбнулась и попыталась небрежно откинуть волосы с лица, но мои пальцы тут же застряли в птичьем гнезде, в которое превратились мои некогда струящиеся локоны. ‒ Фу! Я должно быть ужасно выгляжу.

Я постаралась разделить спутавшиеся пряди, но сделала только хуже.

«В твоей сумке хранится столько ерунды, но нет ни расчески, ни мятных леденцов!»

От расстройства я готова была пнуть себя под зад.

– Это чувство взаимно, но я думаю, что ты выглядишь потрясающе, – тихо сказал Коул и осторожно извлек мою руку из волос.

Неожиданно я почувствовала, что не могу дышать, словно в этой герметично закрытой коробке закончился запас кислорода.

– Ты можешь сказать, что наш ночлег был далек от совершенства, – продолжил Коул, – но вид, открывшийся мне этим утром, искупает любые неудобства.

‒ О…

У меня получился только такой звук, поскольку все годы обучения, помахав ручкой, улетучились, едва я увидела его тлеющий взгляд.

Коул продолжал смотреть, но меня это нисколько не смущало. Наоборот мне нравилось, как он смотрит, несмотря на мой растрепанный вид.

Да и вообще я была бы не прочь провести вот так остаток своей жизни. Поместите в этот лифт ванную комнату, «Старбакс», забросьте Лероя, и я буду вполне довольна.

Коул все еще держал меня за руку, и мой ум четко осознавал это, впрочем, как и другие части тела, начавшие реагировать на его прикосновения. Его руки были сильными, точно такими, какими казались, и я не могла не вспомнить, как представляла себе, что почувствую, если они будут ласкать мое тело.

Коул в очередной раз улыбнулся, и я, хоть и осталась в сознании, мысленно упала в обморок.

– Я потороплюсь, если попрошу разрешения поцеловать тебя после того, как мы, с формальной точки зрения, вместе провели ночь? – спросил он, чем снова лишил меня слов.

Прямо сейчас я бы продала душу дьяволу за мятные леденцы и дар красноречия.

– Н-нет… ‒ наконец, пробормотала я, ‒ э-э… я бы не сочла твою просьбу… поспешной.

Я одновременно и надеялась, что Коул поцелует меня, и нервничала из-за этого. Первое чувство было вполне объяснимо, в отличие от второго. Я и раньше целовалась с мужчинами, так почему же так нервничаю сейчас?

«Может, потому что прежде ты никогда не целовалась с такими мужчинами как Коул?»

Тем временем Коул положил ладонь на заднюю часть моей шеи и начал наклоняться ко мне. Казалось, время замедлилось до скорости улитки, пока я наблюдала, как его рот приближается к моему, а когда наши губы, наконец, соприкоснулись, мне стоило огромных усилий подавить стон.

Ах, какие у него были губы! Я бы хотела сменить адрес своего почтовый форвардинга (п.п.: адрес для покупок на eBay, Amazon и др.) на эти губы – мягкие, просящие, но в то же время такие требовательные. Коул мог бы устраивать семинары по искусству поцелуев, и я бы приобрела билеты на каждый из них, потому что то, как его губы прикасались к моим, уже само по себе было искусством.

Посчитав, что упасть в обморок от недостатка кислорода будет не так уж и сексуально, я неохотно разорвала поцелуй и, всосав в себя воздух, пробормотала:

– Ух, ты!

«Когда я успела превратиться в косноязыкую тупицу? Ах, да. В тот момент, когда моя нога ступила в кабину этого лифта!»

Я сделала еще один глубокий вдох и попыталась собрать свои расползающиеся мысли в кучу, чтобы сказать что-то более адекватное.

‒ Ну, ‒ начала я, ‒ это было вполне достойно.

«Да-а-а… Видно далеко не все мысли я собрала».

‒ Вполне достойно? ‒ Коул театрально прижал руку к своей груди. ‒ Сиси, чтобы ты знала, я – перфекционист, и «достойно» совсем не мой уровень.

«Ой-ой. Похоже, я пропала! Давай-ка, Каррингтон, покажи свое остроумие!»

‒ Если точнее, то я сказала вполне достойно. К тому же было бы очень безответственно судить о твоих поцелуях только по одному образцу.

– Ну, я определенно против безответственных суждений. И, полагаю, что могу удовлетворить твой запрос. Строго в научных целях.

Воздух в крошечной кабинке лифта буквально потрескивал из-за сексуального напряжения между нами.

‒ Я люблю науку. ‒ Потребовалась пару секунд, чтобы осознать, что задыхающийся голос, произносящий одну глупость за другой, принадлежит мне.

Рот Коула снова приблизился к моему, но в этот раз я встретила его на полпути. Мои руки сразу же нырнули в его волосы, которые на ощупь оказались густыми и мягкими и могли иметь, как и другие части Коула, свой собственный фан-клуб, в котором я, естественно, была бы президентом.

Этот поцелуй был намного агрессивнее, и я приветствовала, когда язык Коула проник в мой рот. Очевидно, я оставила свой самоконтроль этажом выше, поскольку сразу же начала беспомощно стонать.

«Когда я успела превратиться в стонущую порно-диву? Ах, да. В тот момент, когда моя нога ступила в кабину этого лифта!»

Чтобы иметь лучший доступ, я приподняла юбку и встала на колени, разместив ноги по обе стороны от ног Коула. Мне бы хотелось обвить его талию ногами, но я не желала выглядеть в его глазах потаскушкой.

Коул чуть откинулся назад, и мои губы, потеряв контакт с его, сразу начали переживать пять степеней горя.

‒ Кажется, я все делаю задом-наперед, ‒ пробормотал он.

‒ Это нормально. Мне даже нравится задом-наперед, ‒ ляпнула я и, чтобы остановить себя, снова напала на Коула с поцелуем.

Когда наши губы вновь разомкнулись, он на миг закрыл глаза и покачал головой.

‒ Я имею в виду, что обычно мужчина приглашает красивую девушку на ужин, потом провожает ее и лишь затем целует. Я же сначала съел батончик мюсли из твоей сумки, а затем попытался слизать его остатки с твоих гланд.

‒ Не думаю, что твоего опыта хватит, чтобы проделать такое, ‒ усмехнулась я.

‒ Ты надо мной издеваешься? ‒ Коул снова театрально прижал руку к груди.

‒ Нет. Дело в том, что мне удалили гланды в девять лет. Так что сейчас ты вряд ли смог бы их облизать.

Коул усмехнулся и закатил глаза.

‒ Да, ладно тебе. Задом-наперед или нет, но все получилось, как получилось. Тем более не забывай, что мы уже спали вместе.

Коул тяжело выдохнул.

‒ Полагаю, что традиционный порядок уже нарушен, верно?

‒ Так и есть.

‒ И что теперь? ‒ Он взял мои руки в свои и провел большим пальцем по моим костяшкам. ‒ Не думаю, что существуют правила знакомства для тех, кто вместе застрял в лифте. Ты бы согласилась пойти со мной на настоящее свидание, если нас когда-нибудь вытащат отсюда? Не сочти, что я вынуждаю тебя ответить «да», только потому, что мы, вероятно, умрем здесь и, отказавшись, ты разобьешь сердце последнему человеку, которого видишь в жизни.

Коул сделал такие жалостливые глаза, что я не могла не рассмеяться.

‒ Я с удовольствием пойду с тобой на свидание, ‒ ответила я и мысленно прибавила: «А также я не против родить тебе детей или хотя бы снова поцеловаться».

‒ Ух, ‒ облегченно выдохнул Коул. ‒ Знаешь, если бы ты меня отшила, то мне пришлось бы пересадить тебя на другую сторону лифта.

Он улыбнулся, и у меня появилось ощущение, словно мы вот так игриво подшучивали друг над другом уже много лет.

‒ Ты бы не посмел. ‒ Я выпрямилась и притворно нахмурилась.

‒ Еще как посмел бы. Видишь ли, Сиси, ты слишком заманчива для того, чтобы просто сидеть рядом и не иметь возможности прикоснуться.

Взгляд Коула от веселого к страстному перешел буквально за несколько секунд.

‒ Честно? ‒ Каждое нервное окончание в моем теле пришло в боевую готовность.

‒ Честно, - искренне произнес Коул.

Тыльной стороной ладони он провел от моей щеки до основания шеи, а затем и его губы скользнули вниз по моему подбородку, целуя и лаская языком каждый кусочек кожи. Его мучительный поход окончился в вырезе моей блузки.

‒ Ммм, ты пахнешь кофе, - прошептал он.

– Со мной произошел несчастный случай. – Я с трудом узнала свой хриплый голос, но, казалось, Коул его вообще не услышал.

Я по-прежнему стояла на коленях в довольно неудобно позе, когда правая рука Коула начала медленно подниматься по изгибу моего бедра к талии. Нарочитой неспешностью своих движений он будто информировал меня о своих намерениях и давал возможность притормозить. Но я не собиралась его останавливать, поскольку мое либидо уже вовсю маршировало на устроенном им же торжественном параде.

– Это нормально? ‒ спросил Коул.

От его взгляда у меня снова перехватило дыхание.

– Не думаю, что простое «да» достаточно верное слово в данной ситуации, – задыхаясь, ответила я.

– Хорошо. ‒ Ответный рык Коула направился прямо к моей земле обетованной, и я, толкнув его в стене лифта, наконец, опустила задницу на его колени.

Спустя мгновение мой рот вернулся к своему новому любимому месту, а именно к губам Коула, а руки, подчиняясь той незначительной части мозга, которая еще могла нормально работать, выпустили волосы Коула и сосредоточились на расстегивании его рубашки. Справившись с верхними пуговицами, я вытащила рубашку из брюк, закончила процесс, а затем сняла ее с его плеч, спустила вниз по рукам и отбросила на пол.

Я не могла видеть тело Коула, поскольку все еще страстно целовала его, но руками ощущала, что он, вероятнее всего, не пропускает занятия в спортзале ради вечера у телевизора с мороженым, как это делаю я. Не скажу, что я находилась в плохой форме, но и принимать участие в соревнованиях по триатлону точно не смогла бы.