- Кажется, ты хотел меня видеть, - сверкнув глазами, перешагнул порог Лев Романович. – Я решил, что разговор тет-а-тет лучше провести за пределами стен гимназии.

Лев Романович обводит взглядом прихожую, остановившись сначала на Дане, потом на мне, затем снова встретившись взглядом с учителем. Как всегда интеллигентный в строгом костюме, в очках с аккуратной оправой. И все же дико напоминавший мне жабу.

- Предполагал нечто подобное… - выдохнул он, прочистив горло. – Еще когда ты пошел работать учителем от нечего делать.

- Я ничего не понимаю... – шепчу я, не зная, что теперь делать: смеяться или плакать, убежать или остаться.

- Крис, познакомься, это мой дядя, - представляет Даня ту самую жабу, на которую я жаловалась ему чуть более суток назад. – И как я понимаю, это и есть друг твоей мамы.

- Правильно понимаешь, - подтверждает Лев Романович. – Не думал, что меня ждет здесь именно это, но не исключал, что тебе снова удастся меня удивить, Даниил.

- Крис, пройди пока на кухню, - Даня отрывает мои руки от дверного косяка, направляя прочь из прихожей. – Нам с дядей нужно переговорить с глазу на глаз.

Не помня себя от испытанного шока, я тщетно пытаюсь опустить рубашку ниже к коленям, когда скрываюсь за дверью в кухню. Прижав ко рту ладони, я замираю с другой ее стороны, прислушиваясь к каждому звуку и лихорадочно с ужасом думая, чем чревата эта встреча. Кажется, слишком часто я занимаюсь подслушиванием, но такие ситуации обязывают.

- Ты в курсе, сколько ей лет? – жаба начинает наступление, пнув, наверное, по самому больному. – Дань, это в лучшем случае твое увольнение, чему бы я даже обрадовался. Но здесь же и статьей пахнет…

- А ты я вижу, нашел еще одного трудного подростка, чтобы вправлять ему мозги, - в тон жабе произносит Даня, вполне уверенно и спокойно. – Думаю, я разберусь во всем сам, без твоей вездесущей помощи.

- Не пытаюсь помогать тебе. Я заметил, чем больше тебе что-то запрещаешь, тем сильнее твой ажиотаж к запретному. Только вот эта девочка - дочь очень хорошего человека, обижать которого мне хотелось бы меньше всего.

- И эта девочка достаточно взрослая, чтобы самой решать, как поступать, – слова Дани даже зарождают во мне секундное чувство гордости за себя. - Кроме того, не считаю свою компанию для нее худшей из тех, с кем ей приходилось общаться.

- Но ты ведь не общаешься – ты спишь с ней! – кажется, я могу себе представить, как краснеет от злости лицо жабы, покрываясь бурыми пятнами. – Тебе, что девок вокруг мало?! С малолеткой связаться решил! Она ведь твоя ученица – это уму непостижимо!

- Не кричи здесь! – Даня тоже повышает голос, и сердце в моей груди громко и ощутимо ухает. – Будем говорить откровенно, ты не тот человек, которому я хотел бы объяснять, что происходит, пытаться как-то оправдать себя. Считай меня мудаком, который так нехорошо поступает. Это для тебя будет привычнее…

- Ты ведь наиграешься, а она вены резать пойдет! И что случится тогда с ее матерью?!

- Ой, давай не будем так глобально копать! Повторюсь, можешь считать меня чудовищем, соблазнившим ребенка, но это останется лишь в твоем богатом воображении. Не хочу слушать этот бред дальше! Тебе лучше уйти, мы опаздываем.

- Когда же ты остановишься?.. Когда оглянешься назад и поймешь, что что-то делал не так?.. Надеюсь, дожить до того дня и посмотреть тогда в твои глаза!

После этих слов дверь громко хлопнула. Еще через несколько секунд в кухню вошел Даня, прикуривая сигарету.

- Он же все расскажет… - шепчу я, ощущая резь в глазах от набежавших слез безысходности. – Первая, кто узнает будет моя мама… Она меня убьет! А в гимназии…

- Не паникуй, все будет нормально, - как-то отстраненно говорит Даня, выдыхая сигаретный дым. – Не думай об этом, занимайся своими делами. Пойми, твоя первостепенная задача – учиться, получить, обещанную маме, медаль, и не тратить нервы на таких, как брат моего отца.

Он смотрит на меня с улыбкой, будто жалея своим взглядом, желая сберечь мою хрупкую детскую душу.

- Да что вы все со мной как с ребенком! – не выдержав бунта у себя внутри, я срываюсь на крик, яростно прожигая его взглядом. – Я не ребенок! Понятно?! Это и мои проблемы тоже! И если тебя попрут из гимназии – в этом тоже буду виновата я! Не надо меня выгораживать, я давно не ребенок!

Нахмурившись, Даня молча выслушал мою тираду, протянул ко мне было руку, но я отпрянула назад.

- Мне нужно в душ… - выдыхаю я, резко разворачиваясь и выходя из кухни.

Не могу больше терпеть это вечное помыкание мной. Хватит мне родительского опекунства! Я выдержу намного большее, чем кто бы то не был! Я не хрупкий хрусталь, не плакса и не прокаженная, чтобы щадить мои нервы, ссылаясь на то, что мне еще учиться надо, я видите ли маленькая для взрослых дел!

Забираюсь под прохладную воду, желая остыть, так как, кажется, что и тело у меня вспыхнуло огнем, будучи задето за живое. Отворачиваюсь лицом к стене с глянцевой плиткой, опираюсь руками, пытаясь обрести былое равновесие и обуздать свою ярость.

Я не слышу, как открывается дверь в ванную. Не слышу, в какой момент в тесной комнате появляется еще кто-то. Сильная рука рывком разворачивает меня, прижимая спиной к кафельной плитке. Мгновение, когда Даня встретился со мной взглядом, кажется, растянулось на вечность. Он смотрит на меня, а мне кажется, что его взгляд проходит насквозь, вновь воспламеняя мое тело. Глаза едкие, глубокие, лишенные в эти секунды блеска из-за нескрываемого желания. Не говоря ни слова, он прижимает меня к себе, впиваясь в мой рот глубоким поцелуем. Подхватив за бедра, Даня поднимает меня в воздух, а я обхватываю его торс ногами, хватаясь за плечи руками, обнимая его за шею. Еще одним рывком он прижимает меня к стене крепче, без лишних церемоний резко входя в меня. От стремительного и глубоко проникновения в свое тело, я вскрикиваю, впиваясь в его мокрые плечи ногтями. Шум воды из душа перебивает мои стоны, а вода хлещет нещадно по моему разгоряченному телу. Быстрыми глубокими толчками он доводит меня до оргазма в считанные мгновенья. Вся я становлюсь ватной в его руках, принимая такую импульсивную, грубую, откровенную донельзя близость. Мне кажется, что мое тело уже не принадлежит мне. Я стала едина с ним, и только он позволял мне сейчас получать удовольствие, или же чувствовать боль, грубость, ласку, срезающую тонкие грани его необузданности.

- Я никогда не относился к тебе, как к ребенку… - тяжело дыша, Даня осторожно опускает меня на мокрый пол, касаясь губами шеи. – И, кажется, еще пожалею об этом…


========== 22. Иные эмоции. ==========

В очередной раз, отпросившись у мамы к Вике на вечер, я поспешно собираюсь в прихожей, накручивая шарф и застегивая сапоги. Даня ждет меня через дом отсюда. Сегодня он должен был осуществить свое обещание, преподав мне урок вождения. Сама мысль сесть за руль вызывала внутри трепет. Хотя я и нервничала, но была в сладком предвкушении, во-первых - от встречи с Даней, во-вторых - от предстоящего урока.

- Советую тебе одуматься и остаться дома, - передо мной возник вездесущий Лев Романович, прикрывшей дверь на кухню, чтобы мама не слышала нас. – Чем дальше это все зайдет – тем хуже будет тебе потом, когда он тебя бросит.

- Оставьте свои советы при себе, - равнодушно отзываюсь я, поправляя складки шарфа у зеркала. – Я вообще-то на самом деле иду к подруге. И с чего вы решили, что кто-то кого-то обязательно должен бросить. Мне кажется, у вас предвзятое мнение о племяннике.

- Может быть, это потому, что я знаю его с пеленок. Он слишком эгоистичен, и когда человек становится ему неинтересен – он безразлично вытирает об него ноги и идет дальше. Ты слишком наивна еще, чтобы понять это и, видимо, пока не набьешь пару шишек – вряд ли включишь здравый разум. Что ж, пока я не говорил с твоей матерью, но сделаю это, если в ближайшее время все не прекратится.

Мои пальцы перестают нервозно и поспешно крутить шарф, а я замираю, изучая свое отражение в зеркале. Прекратится? Сейчас я даже не рассматривала такой возможности. Блин, да я стала уже зависимой от этих отношений! Мне нужна и важна каждая встреча, как доза для наркомана! Ну что в этом плохого? Да, он старше. Да, он мой учитель. Разве это важно, когда все мое тело рвется к нему, едва он обращал на меня свой взгляд? Разве важно, когда чувствуешь от него поддержку и защиту, которой никогда не ощущала я от самых близких людей? Ведь его не интересовали мои медаль, успеваемость, количество друзей из класса…

- Делайте, что хотите. – выдыхаю я, захлопнув за собой входную дверь.


Проколесив по какой-то проселочной дороге, запорошенной снегом, я уже вполне уверенно держала руль, хотя колени предательски дрожали, когда я проезжала мимо других машин. Позже Даня направил меня к какой-то заброшенной площадке, но как ни странно, очищенной от снега, где показал, на что способна его Ауди при помощи ручника.

- Еще чуть-чуть и тебя можно выпускать на трассу! - улыбнулся он, остановившись у бортика площадки.

- Ну, с таким-то учителем… - смеюсь я, откидываясь на кожаную спинку сидения. – Как ты думаешь, почему твой дядя пока молчит о нас?

Даня прикуривает, глубоко затянувшись, затем выпустив струйку дыма в приоткрытое окно.

- Не знаю, может, ждет удобного случая… - задумавшись о чем-то он продолжил. – На самом деле, он неплохой человек, просто пытается взять на себя гораздо большее, чем способен.

- По мне – он ужасный человек! Для него кого-то облить грязью – ничего не стоит! Он спит и видит, чтобы нас раскрыли!

- Тебе страшно? – хороший вопрос, тот самый, который я боялась задавать самой себе.