Теперь даже это не доставило ему обычного удовлетворения.

После сегодняшнего дня у него будет столько свободы, сколько он захочет — если доживет до этого. И теперь свобода совершенно ни черта не значила. Черт побери, она даже приводила его в уныние.

Лобо взглянул на дорогу и вдалеке заметил всадника. Сжав винтовку, он старался лучше разглядеть его в сером свете раннего утра. Он понял, что это не доктор. Салливэн Баркли был выше, и Лобо помнил его лошадь. Кто же еще мог ехать сюда один в такую рань?

Когда всадник подъехал ближе, Лобо был еще больше озадачен. Тонкая фигура, шляпа надвинута на глаза. Он прицелился и положил палец на спусковой крючок. Прикинув расстояние, Лобо нажал крючок и увидел, как пуля взметнула пыль в нескольких фугах впереди всадника.

Лошадь встала на дыбы, но всадник удержался в седле, сумел успокоить лошадь и снова подчинить ее себе. Лобо встал, так что его с винтовкой было хорошо видно.

— Подъезжайте сюда. Медленно, — приказал он. Всадник подчинился, и Лобо прищурился, ровно держа винтовку.

— Слезьте с лошади, — кратко приказал он, когда всадник приблизился к нему на двадцать футов.

В этом нарушителе границы ранчо было что-то непонятное, отличавшее его от других. Держа палец на курке, он внимательно смотрел, как выполняется его приказание, и удивление его возросло при виде того, как изящно всадник соскользнул с седла, при виде руки, снявшей шляпу, открывшую массу темных волос.

— Черт побери, — взорвался он, — дочка Ньютона? Какого черта вам здесь надо?

Она очень медленно выставила вперед ладони. В ее главах затаился испуг, и руки дрожали, но рот выражал решимость. На мгновение Лобо восхитился ею.

— Я приехала вас предупредить.

Лобо свободнее взял винтовку и чуть опустил ствол.

— И зачем бы вам это делать, мисс Ньютон?

Она уставилась на него горящими глазами, и он понял, что она разозлилась на засаду. Он ухмыльнулся.

— Маленьким девочкам не полагается гулять так рано.

Вдруг она вспомнила их первый разговор и чуть улыбнулась.

— Я знаю. Вы едите маленьких девочек на завтрак.

Мгновение он озадаченно смотрел на нее, потом его мрачно сжатый рот смягчился. Очевидно, его способность наводить ужас рассыпалась на глазах.

— Вам повезло. Я уже позавтракал.

Она уставилась на него, поняв наконец, что же нашла в нем Уиллоу. Когда он держался свободнее, в нем было какое-то необъяснимое очарование. Он выглядел моложе, симпатично и очень привлекательным. Но жесткий взгляд быстро вернулся, и рот снова сжался.

— Я спрашивал, почему вы хотели предупредить Уиллоу?

Она замерла.

— Мне просто надо с ней поговорить.

— О чем?

— Это не ваше дело.

Смелая фраза была сказана дрожащими губами, и Лобо почувствовал, что смягчается. Этого нельзя было делать. Возможно, она просто служила ловушкой. Ведь она была дочкой Ньютона.

Но она привлекала своей показной смелостью. Он знал, что она была напугана. Он видел это по ее глазам и по тому, как она держалась, и все же она не отступала.

— Мисс Ньютон, вас могли послать просто, чтобы отвлечь внимание, — сказал он, внимательно наблюдая за ней.

— Моему отцу не нужно отвлечение. Он будет здесь сразу после рассвета.

Она не собиралась говорить это ему, только Уиллоу, но эти яростные, притягательные глаза, казалось, вынуждали ее произносить слова против ее воли.

— Сколько человек?

— Больше пятидесяти. Они всю ночь собирали ковбоев.

— И почему вы мне это говорите?

Она молчала, вдруг осознав, что выдала отца.

— Потому что… потому что он не прав.

Лобо вспомнил встречу с ней, когда он только прибыл в Ньютон, когда она просила его уехать. Тогда он не обратил на нее внимания, решив, что она просто любопытный ребенок, играющий во взрослые игры. Но теперь он нашел, что восхищается ею. Он знал, что ей было не просто так поступить.

Его голос смягчился, хотя слова были резки и бескомпромиссны.

— Вы передали сообщение. Отправляйтесь домой.

— Нет, — сказала она.

— Нет? — повторил он, сдвигая брови, что обычно производило пугающее впечатление.

Она не отступала, хотя и прикусила губу, и его восхищение возросло.

— Нет, я хочу видеть Уиллоу.

— Почему?

— Вы попытаетесь меня не пустить?

Он прищурился.

— Попытаюсь?

— Вам обязательно повторять все, что я скажу?

Он разглядывал ее, как будто все это его забавляло.

— Вам было бы лучше ехать домой.

— Я хочу быть с Уиллоу. Если я буду там, может быть, отец не станет ничего делать.

— Может быть?

Она с отчаянием посмотрела на него. Что он, только и будет так издевательски, с насмешкой повторять ее собственные слова. Он обращался с ней, как будто с пятилетним ребенком.

— Не знаю, — честно сказала она. — Я уже не знаю его.

Он не хотел пропускать ее. Она могла обманывать. Но он не знал, как остановить ее, разве что связать по рукам и ногам. И на самом деле решение должна была принимать Уиллоу.

Лобо бросил последний взгляд на дорогу. Если люди Ньютона приедут, то нет смысла ждать здесь. Он должен вернуться на ранчо и подготовить такую встречу, которой, он был уверен, Алекс Ньютон не ждал. Он коротко кивнул ей.

— Я поеду с вами, — сказал он.

Лобо не предложил помочь ей сесть в седло. Он не хотел делать ничего, что она могла бы понять как приглашение остаться на ранчо.

Сейчас ему хотелось, чтобы все они уехали: Уиллоу, Эстелла, дети, все, кроме Брэди и его самого. Они вдвоем могли оборонять ранчо лучше, если не будет о ком беспокоиться. Он не думал, что Уиллоу смотрит на это так же, как он.

Они ехали рысью, не разговаривая друг с другом. Из трубы дома уже поднимался дымок, и ранчо выглядело уютно и гостеприимно. Он задумался, как все здесь будет выглядеть через несколько часов, если дочка Ньютона сказала правду. В уме он уже готовил план боя. Пятьдесят человек. Но большинство из них будут пастухи, не имеющие вкуса к бою — особенно против женщин.

Проблема была в Келлере с его группой. Лобо уже имел случай увидеть, как мало тот ценил жизнь женщины и детей. И он знал, что при их последних двух встречах Келлер опозорился, и ему надо было как-то восстановить репутацию сильного человека.

Все дело было в том, чтобы отделить ковбоев от наемников.

А что потом? Если каким-то чудом или хитростью он сумеет склонить Ньютона отказаться от дальнейших попыток нападения на ранчо Уиллоу, тогда что? Ему придется уехать. У него не было выбора, совершенно никакого. Он не мог повесить на шею Уиллоу свою репутацию или потенциальную опасность, которую он представлял. И также не мог связать ей руки человеком, не умевшим ни читать, ни писать. До сих пор она смотрела на него снизу вверх, смотрела на него с уважением. Он не мог вынести возможность того, что постепенно уважение сменится презрением или, хуже того, жалостью. В тот день она отмахнулась от его необразованности, но он не мог. Слишком долго был с ним этот источник глубокого раздражения и отчаяния. Он крепче сжал поводья, и лошадь, не понимая, мотнула головой. Как раз когда Лобо успокаивал животное поглаживанием шеи, дверь дома отворилась, и он увидел Уиллоу.

Серый рассвет теперь прорезали лучи солнца, осветившие горы, и их яркость коснулась Уиллоу, заливая ее золотым светом. Ее лицо выглядело таким свежим, юным и полным ожидания, а синева глаз сияла драгоценной глубиной.

Страдание, столь сильное, что чуть не согнуло его пополам, пустило корни в его сердце и разрослось до самых чресл. Так мало времени. Так чертовски мало времени.

Он внимательно вглядывался в лицо Уиллоу, такое радостное и приветливое при виде его. Он увидел, как его выражение медленно менялось, когда она увидела сзади его Марису. Лицо, столь проникнутое надеждой несколькими секундами ранее, стала заполнять тревога.

Она сошла с крыльца в тот момент, как Брэди вышел из сарая.

— Мариса? — Голос Уиллоу звучал озадаченно. Время для посещения было слишком ранним.

Лобо и Мариса спешились и подошли к Уиллоу. К ним присоединился Брэди.

— Люди моего отца приедут этим утром, пятьдесят или больше, — сообщила Мариса. — Он сказал… сказал, что сделает все, чтобы выжить вас отсюда. Я хотела предупредить вас.

Уиллоу замерла.

— Я надеялась…

— Знаю, — сказала Мариса. — Я тоже надеялась.

— Спасибо, — мягко произнесла Уиллоу. Мариса была в нерешительности.

— И что вы собираетесь делать?

— Оставаться, — заявила Уиллоу. — Я не собираюсь позволить им сжечь это место.

— Вам нельзя оставаться. Мой отец… не знаю даже, на что он будет готов пойти.

Лобо вмешался.

— Я останусь. Вы, Уиллоу, отвезите маленьких в город.

Брэди подвинулся к нему.

— Я тоже останусь.

Уиллоу переводила взгляд с одного на другого.

— Я не собираюсь бежать и оставить вас одних драться за мои интересы.

— Если вы не думаете о себе, подумайте о детишках, — грубо сказал Лобо.

— Алекс не причинит им вреда.

Лицо Лобо выразило сильнейшее раздражение.

— Да разве вы не слышали, что она только что сказала, черт побери?

Уиллоу стояла несколько мгновений, размышляя.

— Их может отвезти Чэд.

— А если они натолкнутся на людей Ньютона, как вы вчера?

Уиллоу сжалась, вспомнив понесших лошадей.

— Я не уеду, — упрямо сказала она. — Может быть, Мариса…

Все повернулись и посмотрели на Марису. Она медленно кивнула.

Она собиралась остаться здесь, но, может быть, она сумеет найти помощь в городе и вернуться. Может быть, Салливэн придумает, что делать.

В тележку быстро впрягли лошадей, протестующих близнецов и Салли Сью усадили в нее с Чэдом и Марисой на переднем сиденье.

Лобо привязал лошадь Марисы сзади. Эстелла вышла посмотреть, но тоже отказалась ехать.

— Я могу перезаряжать оружие, — сказала она с решимостью, поразившей остальных.