Гэр перевел взгляд с сарая на Уиллоу. Он снял шляпу, и то же сделали двое других. У всех троих были револьверы.

— Я хочу поговорить с вами. Наедине.

Что-то напряглось в Уиллоу. У нее было нехорошее предчувствие. Все же она согласилась и кивнула Чэду, чтобы он отошел. Когда он удалился за пределы слышимости, Гэр, выглядевший явно смущенным, заговорил не сразу.

— Я не хотел пугать мальчика, — сказал он.

— Что у вас на уме, Гэр?

— Я слышал о профи, которого нанял Алекс. Вы будете продавать?

Уиллоу вздернула подбородок:

— Я же сказала, что нет.

Напряженность Гэра слегка ослабла.

— Я слышал об этом человеке… Лобо. Он не посмотрит на то, что вы женщина.

Уиллоу мгновение помолчала, теребя складки платья.

— Наверное, нет, — просто сказала она.

— Черт возьми, Уиллоу, выслушайте меня.

— Я слушаю.

— Я сам нанял кой-кого. Человек по имени Кантон. Я хочу, чтобы он охранял вас.

— Нет, — сказала она. — Мне здесь не нужен наемный бандит.

— Уиллоу…

— У меня есть Брэди и Чэд.

Гэр посмотрел на еще дымящиеся руины сарая и нахмурился.

— Пьяница… и мальчишка.

— И право на моей стороне.

— Черт возьми, Уиллоу, право ни черта не значит против такого человека, как Лобо.

— А ваш человек что-то значит!

— Я не позволю из ранчо Джейка устроить поле битвы, — упрямо продолжала Уиллоу. — Очевидно, Джейк тоже этого не хотел. Поэтому он оставил его мне.

— Джейк был старый болван. Он не знал, насколько изменился Алекс.

— Почему?

Гэр озадаченно уставился на нее:

— Почему что?

— Почему он так изменился? Почему он ненавидит вас? Что случилось такое непоправимое? Может быть, вам надо встретиться…

— Не вмешивайтесь в чужие дела, мисс Тэйлор.

Он давным-давно не называл ее мисс Тэйлор.

— Не могу. Из-за вас двоих я оказалась в самой гуще.

Гэр Морроу опустил голову. В злом жесте и в лице, которое Уиллоу когда-то считала привлекательным, отразилось признание поражения. На его лице теперь появились морщины, и оно выглядело усталым. Но глаза все еще светились упорством. Он устало сказал:

— Нет дела безнадежнее, чем восстановить разбитую дружбу. И я сожалею, что вы и дети оказались замешаны в этом. Но подумайте насчет Кантона.

— Нет, — ответила она, — так будет только хуже.

Он посмотрел ей в глаза.

— В телеграмме сказано, что Кантон вечером будет здесь. Но я хотел сначала поговорить с вами. Можете вы хотя бы встретиться с ним?

Она покачала головой.

— Я не стану иметь никаких дел с бандитом. Дети и так чересчур много говорят об оружии, и перестрелках, и о насилии. Я не хочу, чтобы они увидели человека, который убивает за деньги. Не позволю, чтобы они сделали из него героя.

— Уиллоу…

— Но я благодарна вам за заботу. — Это был отказ, ясный и прямой.

Гэр понурился.

— Если вам потребуется помощь…

— Знаю, — мягко сказала она.

Ей хотелось сказать больше. Сказать, что у нее уже есть странствующий рыцарь, человек, который помогал не из-за денег, а по своей доброте. Но образ ее незнакомца был слишком новым и бесценным, чтобы делить его с кем-то. И она не знала, что сказать о нем. Она все еще не знала, ни кто он такой, ни откуда прибыл. Но знала, что он вернется.

Гэр Морроу с раздражением посмотрел на нее, прежде чем повернуться к своим людям.

— Только помните.

Она кивнула.

* * *

Теперь Уиллоу жалела, что дала согласие Салливэну поехать с ним на танцы.

Но это было два дня назад, когда он ехал с ней домой. Иногда они вместе отправлялись на подобные мероприятия. Для каждого из них это было вроде защиты.

Когда он заедет за ней, она еще сможет отказаться совершенно законным образом. После утренней катастрофы у нее для этого был вполне подходящий предлог, но ведь она обещала, а Салливэн за все, что он для них делал, очень мало просил взамен. И она подозревала, что для желания Салливэна отправиться на танцы была скрытая причина: Мариса. Возможно, и у нее была, когда она согласилась: незнакомец.

Уиллоу почувствовала, что сердце ее вдруг забилось быстрее — хотя она очень сомневалась, что он там будет. Как-то это не вязалось с ним… и все же должен же он был с кем-то общаться.

Ожидая Салливэна, она вышла взглянуть на огород. Комок застрял у нее в горле, когда она увидела, в каком он состоянии: спекшаяся почва, сухая, борющаяся за жизнь растительность, когда-то имевшая такой зеленый и здоровый вид.

Она непроизвольно сглотнула. Если не считать, что она наконец-то встретила очевидно нерешительного странствующего рыцаря, этот день был катастрофически неудачным.

Что же им теперь делать? Все сено пропало, и вся упряжь. У нее еще оставалась тележка, но совершенно ничего, чтобы запрячь в нее лошадь.

Вскоре погода начнет меняться, а у них не было укрытия для животных. Огород, с которого Уиллоу рассчитывала получать добавку к их рациону, умирал от засухи.

На несколько мгновений Уиллоу охватила паника, и она даже подумала, не бросить ли все это. Но такие мысли быстро пропали. Джейк ей доверился. Дети зависели от нее.

И Эстелла.

И Брэди.

У нее душа болела за Брэди. Когда он полностью оправился от последствий воздействия виски и угара, то сразу же понял, что произошло. Он согнулся под тяжестью угрызений совести и самообвинения.

Уиллоу пробовала его утешать. Имущество не много значило. Важно, что все остались живы и здоровы.

Но на Брэди это не действовало. На его лице застыло выражение отчаяния, глаза покраснели. Брэди сказал, что он на неоседланной лошади доедет до города и достанет седло, потом найдет Юпитера. После этого он уедет с ранчо, из города, может даже из округи. Достаточно он принес бед.

— Нам не обойтись без вас, — возразила Уиллоу. Брэди горько рассмеялся. Он вспомнил голос, сказавший: «Тогда вам уж точно не нужны враги». Слова проникли в его полубессознательный мозг и остались там. Он навсегда их запомнил.

— Пожалуйста, Брэди, — взывала Уиллоу. Брэди повернулся и посмотрел на нее. Голова у него болела, горло пересохло, живот судорожно съеживался.

— У вас и без меня забот хватает.

— Но…

— А теперь вроде у вас кто-то есть, кто вам поможет. — Брэди плохо помнил случившееся утром, только руки, которые поднимали его и опускали, и эти несколько слов. Но Чэд заполнил некоторые пустые места. Мальчик готов был лопнуть от восхищения героическим незнакомцем, который, казалось, всегда появлялся в самый нужный момент. Брэди дьявольски хотелось хоть что-то припомнить об этом человеке, но ранние утренние часы остались только болезненными пятнами в памяти.

По рассказам Чэда он понял, что у незнакомца не было дурных намерений. Возможно, это был просто ковбой, забредший на ранчо напоить лошадь, и потом вернувшийся взглянуть, все ли в порядке. Правила поведения на Западе требовали помогать женщинам и детям.

Возможно, он мог помочь Уиллоу против Лобо. Наверное, еще лучше было бы ей вернуться в город, где Салливэн мог бы за ней присматривать. Одно Брэди знал наверняка: с него не было никакого толку ни ей, ни ему самому, ни кому бы то ни было. Ему пора двигать дальше.

Так что на ее очередное возражение он только покачал головой.

— Я найду Юпитера, — твердо сказал он, — и потом уеду.

— Но куда вы поедете?

Он пожал плечами:

— Пьянице везде одинаково.

В его глазах было столько обвинения и ненависти к себе, что Уиллоу хотелось заплакать. Но она сдержалась. Жалостью здесь не поможешь.

— Но сначала я найду Юпитера, — повторил он.

Уиллоу кивнула, лихорадочно пытаясь что-то придумать. Она найдет способ заставить его остаться. Он так старался. Он даже в какой-то степени был счастлив. Салли Сью обожала его, а близнецы следовали за ним по пятам. Только Чэд, навидавшийся собственного чересчур часто пьяного отца, относился к нему с опаской.

Когда Брэди уехал, Уиллоу с Чэдом прошли ко все еще дымящимся развалинам сарая. Там не оставалось ничего, что еще можно было бы спасти, даже случайной доски. Ее кредит в лавке уже находился на пределе из-за покупки семян, и если дождя скоро не будет, она потеряет и это.

Она мельком подумала о предложении Алекса, и даже Гэра, купить ранчо, но продажа любому из них означала бы кровавую бойню в долине. Она должна придумать что-то другое.

Пока Чэд ухаживал за лошадьми, она снова вспомнила человека, который им помог, и так ощутимо возникшую между ними силу притяжения. Он не был красив в обычном смысле, и все же его лицо было сильным и неодолимо влекущим. Интересно, как бы на этом лице выглядела улыбка. Казалось, у него в этом совершенно не было опыта. Она никогда не встречала так хорошо скрываемого выражения глаз, как у него, и такого мрачного рта.

И все же теперь уже трижды он рисковал из-за них своей жизнью, не принимая даже благодарности.

Подобно Одиссею, он возникал, казалось, ниоткуда, чтобы встать лицом к лицу с опасностью, и так же быстро исчезал. Может быть, его тоже ждала Пенелопа? Это была беспокоящая мысль, и она не хотела на ней задерживаться. Не то что бы, подумала она, это имело какое-то значение. Он определенно не проявил интереса к ней как к женщине. И кому нужны все хлопоты, которые ей сопутствовали? Готовая семья, запущенное ранчо — яблоко раздора, и одна катастрофа за другой.

Но она узнала тягу и желание, которых не знала доселе, новое чувство полноты жизни, боль, которая не желала проходить.

* * *

Доктор прибыл перед самыми сумерками и им немедленно завладел Чэд, рассказавший ему о последней беде. Салливэн озабоченно нахмурил лоб.

— Уиллоу, что вы будете делать?

— Не знаю. Я что-нибудь придумаю.

— Вы уверены, что это не Ньютон?

— Да, — медленно произнесла она, — но мне почти хочется, чтобы он был виноват. Брэди себе этого не простит.