— В этом можешь не сомневаться.

Она покраснела, потом хихикнула чуть нервно.

— Нет, не с тобой. — (Гриффин надеялся, что сожаление в голосе ему не померещилось.) — Я имею в виду другого клиента.

— А-а-а! — Еще он надеялся, что его собственное разочарование было не слишком явным.

Она еще что-то хотела сказать, но тостер снова щелкнул, и она бросилась спасать свой завтрак.

В первое мгновение Гриффину показалось, что уже поздно, но тарелка вовремя материализовалась в нужном месте, и вафли, описав красивую дугу, легли именно туда, где им следовало быть.

— Давно надо отдать тостер в починку, — сказала она. — Вряд ли предполагалось, что он будет работать таким образом.

— Жалко, — возразил Гриффин, — завтрак потеряет изюминку.

— Точно. Присаживайся, — скомандовала она, ставя тарелку перед одним из двух свободных мест за столом. — Извини, что замороженные, но когда я в последний раз пыталась испечь вафли, ой…

Она отправилась заново наливать кофе в свою чашку, и Джек договорил за нее:

— Пожарный взял с нее слово никогда больше этого не делать, — и отправил в рот новый кусок вафли.

— На самом деле я была не виновата, — сказала Сара. — Все из-за вафельницы. Провод оголился. Честно. Рецепт не имел к взрыву никакого отношения. Это был мамин рецепт…

— Взрыв? — перебил Гриффин.

Она кивнула, но не стала вдаваться в подробности.

Он покачал головой.

— Хорошо, что никто не пострадал.

— Нет, практически никто.

— Мама только брови немножко сожгла, — сказал Сэм. — Но они потом отросли.

Гриффин расхохотался и потянулся за сиропом.

— В таком случае я убедительно прошу не идти на риск ради меня. Обычно я обхожусь вообще без завтрака.

— Ну-ка жуйте быстрее, парни, — сказала Сара мальчикам. — Миссис Макафи будет с минуты на минуту, а я хочу управиться с тарелками до ее прихода. — Она взглянула на часы и озабоченно добавила:

— А если она не придет очень скоро, я опоздаю.

— А почему бы тебе не отправиться прямо сейчас? — сказал Гриффин. — Я могу присмотреть за мальчиками, пока не придет няня. И обещаю помыть тарелки.

— Ой, спасибо, но как-то неловко…

— Нет проблем. У меня еще час до работы.

— Но тебе же надо заехать домой и…

— Сара, — перебил он снова, — я бы не предлагал, если бы не мог.

Она благодарно улыбнулась.

— Спасибо. Я твоя должница.

— Не премину стребовать, — улыбнулся он в ответ. — И очень скоро.

Она поспешила прочь из кухни, успев одарить его плотоядным взглядом. Гриффин улыбнулся при мысли о том, как естественно удалось войти в ее утренний ритуал. Он присмотрелся к мальчикам за столом, перевел взгляд на еду у себя в тарелке. Это утро не походило на все остальные, и ему понравилось начинать день так — с людьми. То есть с такими людьми, как Сара и ее малыши.

— Ну и какие же планы на день, парни? — спросил он мальчиков.

Джек ответил с энтузиазмом:

— За Хит-Лейн строят новый квартал, мы поедем на велосипедах смотреть.

— А потом?

Джек пожал плечами.

— Когда рабочие уйдут на обед, можно будет поиграть на кучах.

Гриффин кивнул. Смутно вспоминалось время, когда он мог провести весь день на одном месте, находя массу интересных занятий.

— Звучит неплохо, — сказал он и вдруг пожалел, что не может взять выходной и провести день с ними на строительной площадке, наблюдая, как бульдозеры вспарывают грунт и громоздят его в высокие грязные кучи, расчищая место под новостройку.

Раздался стук каблучков по плиточному полу, и вошла Сара, вдевая на ходу золотую сережку. Чмокнула сыновей в лоб, вытерла джем у Сэма со щеки и, быстро попрощавшись, направилась к двери.

— Эй, — окликнул ее Гриффин, поднимаясь.

Она быстро обернулась, и он подумал, не глупость ли сейчас делает. Глупость или нет, но он не мог не взять в ладони ее лицо и не поцеловать в губы. Он знал, что мальчики не спускают с них глаз, знал, что Сара будет злиться за такие вольности при детях. Но поцеловать Сару, когда она уходит на работу, — что может быть естественнее?

— Удачного тебе дня, — сказал он мягко. — И береги себя.

Она накрыла его ладони своими, но не оттолкнула. В глазах читалась противоречивая смесь самых разных чувств, и это, наверное, было отражение его глаз. Он улыбнулся, стараясь придать лицу больше уверенности, чем было в душе.

— Спасибо, — ответила она. — Я постараюсь. Они уронили руки и неловко стояли, глядя друг на друга. Этот краткий поцелуй был огромным шагом в их отношениях, и ни один из них не знал, куда идти теперь.

Первой очнулась Сара и обернулась к мальчикам.

— Ведите себя хорошо с Гриффином, ладно? И миссис Макафи тоже не устраивайте веселый денек.

Три пары очень широко раскрытых, очень любопытных глаз смотрели на них, и три подбородка кивнули с готовностью. Гриффин готов был поклясться, что она прячет улыбку, снова оборачиваясь к нему.

— Пока, — сказала она.

— Пока.

А потом она ушла, и остался только тонкий цветочный запах да теплое чувство, поднимающееся откуда-то из глубины Гриффинова сердца. Он чувствовал вопросительные взгляды мальчиков, но сел на свое место молча, решив подождать их реакции. Джона снова занялся едой, а Сэм и Джек обменялись лукавыми взглядами. Первым заговорит Джек, подумал Гриффин. Это в его натуре выскакивать первым. Он затаил дыхание и ждал.

Ждать пришлось недолго.

Уставившись ему прямо в глаза, Джек спросил:

— Тебе нравится моя мама? Гриффин кивнул.

— Да, нравится.

— Собираешься жениться на ней? Вилка застыла на полпути ко рту, и сироп потек на скатерть. Нда, этого вопроса он не ожидал.

Явно недооценил силу мальчишеского любопытства.

— Гм… — начал он.

— Что? — спросил Джек.

Гриффин вспомнил, как, будучи подростком, был подвергнут однажды неким озабоченным отцом допросу третьей степени, прежде чем получил разрешение встречаться с его дочерью. Никогда он не чувствовал себя уверенно с семьями девушек. И теперь, глядя в глаза веснушчатого восьмилетки, сидящего напротив, чувствовал, как взмокли ладони.

— Потому что маме ты тоже нравишься, — продолжал Джек. — Точно говорю. Я думаю, тебе надо на ней жениться.

— Она не очень хорошо готовит, — покровительственно добавил Сэм, — зато вполне хорошенькая.

— И бейсбол любит, — сказал Джек.

— И баскетбол.

— И хоккей.

— И вообще с ней интересно.

— И «сникерсы» на День Всех Святых покупает.

— И, — заключил Сэм в качестве самого решительного довода, — она может разрешить щенка, если целый год будешь держать свою комнату в порядке.

Гриффин смотрел на мальчуганов и спрашивал, каким чертом его занесло в такую ситуацию.

— Ну что ж, ребята, — начал он и помедлил. — Мама у вас что надо. Она мне очень нравится. Но я не уверен, что…

Телефонный звонок был чудом, дарованным всемилостивейшими небесами. Гриффин одним прыжком очутился у аппарата, сорвал трубку, рявкнул благодарное «Алло?» и нахмурился, потому что ответа не последовало.

— Алло? — повторил он.

— Алло? — ответили с другого конца. Судя по голосу, говорившая была на пороге смерти. — Я звоню Саре Гринлиф.

— Это квартира Гринлиф, — сказал он. — Сара ушла на работу. Я остался с детьми до прихода няни.

— А я и есть няня. Дана Макафи, — сообщила женщина. — Я звоню Саре сказать, что не смогу сегодня прийти.

— Что?

— Мне очень жаль. Я свалилась от чего-то совершенно ужасного и, несомненно, очень заразного. Не думаю, что в таком состоянии мне стоит сидеть с мальчиками.

— Я понимаю.

— Надеюсь, из-за меня у вас не будет проблем?

— Что вы, какие проблемы, — сказал Гриффин, размышляя, что теперь делать.

— Пожалуйста, передайте Саре мои извинения.

— Непременно. Надеюсь, вам скоро станет лучше, — запоздало добавил он, прежде чем повесить трубку.

И что же? Он понятия не имел, когда вернется Сара, и не мог оставить трех восьмилетних мальчишек одних на весь день. Или оставить? Нет, конечно. Даже если они будут просто играть неподалеку от дома, здесь должен оставаться кто-нибудь на случай, если они поранятся или натворят чего-нибудь. Тут Гриффин начал осознавать ситуацию по-настоящему. Что, если кто-то из них серьезно поранится? Он поежился от страха.

— Кто это был? — спросил Джек.

— Миссис Макафи, — сказал Гриффин. — Она заболела, не сможет прийти сегодня.

— Урааааааа! — раздался оглушительный вопль, и ему пришлось прятать улыбку.

— Нельзя радоваться, когда кто-то болеет, — сказал он мальчикам. — Не очень это хорошо.

Они погрустнели, но не слишком.

Он вздохнул, видя только одно решение проблемы.

— Так что думаю, быть мне с вами весь день. И что же вы, джентльмены, хотите делать?

Чего ради он произвел себя в няньки при младенцах, Гриффин не понимал. Ясно, что Стоуни и сержант не придут в восторг от этого однодневного отпуска по уходу за тремя малышами. Впрочем, дело с «Джервал» почти распутано. Стоуни сам справится с увязыванием последних концов, так что завтра они, вероятно, смогут обратиться за санкцией на аресты. Мысль о том, что ему придется арестовать дядю двоих из мальчиков — не говоря уже, что это брат женщины, связать с которой свою дальнейшую жизнь казалось ему таким естественным, была не из приятных, и Гриффин постарался отодвинуть ее подальше. Гораздо приятнее и актуальнее — сосредоточиться на троих малолетках, выжидающе взиравших на него.

— Ну? — сказал он. — Что же?

Он видел обмен взглядами, а потом три совершенно одинаковые улыбки, одновременно расплывшиеся на хитрых рожицах. Гриффин улыбнулся в ответ, но почему-то ощутил некоторую тревогу. Что-то в этих улыбках было…