Ирина Муравская - Вместе тоже можно…

— Может потому что не надо быть мудаком?

— Подумаешь, решили развлечься немного.

— Это так теперь называется?

— Эта сука должна быть благодарна. Ты бы знал из какой помойки я её достал и отмыл. Да она до конца жизни обязана меня ублажать и выполнять любую прихоть, но вместо этого она ломается, как целка и закатывает истерики.

Короткий, но угрожающий шаг вперед.

— Повтори, — рыкнул Майер

— Ты глухой? Говорю, эта фригидная сука и тебя кинет, когда получит то, что ей надо. Хотя с чего тебя взять-то… Ты кто вообще такой?

— Тот, кто убьёт и закопает тебя там, где никто не найдёт если ещё хоть раз увидит рядом с ней.

— Да эта бл*ть сама ко мне скоро обратно прибежит, когда поймёт, что никому не нужна. Кто она без моих… — Паша не договорил, вырубленный с одного короткого удара. Какой хлюпик. Хотя бы до третьего приличия ради дотянул.

Когда несколько минут спустя Женя снова появилась в поле зрения тело звезды распласталось на паркете.

— Господи, он жив хотя бы? — вздохнула обречённо она.

— Не знаю, но скорее всего. К сожалению. Это всё? — короткий кивок на небольшой чемодан на колёсиках, что волокли за собой.

— Да.

— Тогда пошли. Тут воняет притоном, потом не отмоешься, — у неё забрали чемодан, легко, словно пушинку, оторвав его от пола.

— Зря. Зря ты это всё… — уже в машине, когда Ниссан покинул частную территорию элитно6 г комплекса невесело покачала головой Козырь.

— Разберёмся по ходу дела. Ещё скажи, что тебе жалко эту сволочь. Как с такой тварью можно было находиться под одной крышей дольше пяти минут?

— Раньше он таким не был. Начало заносить, когда слава по башке ударила. Ну и наркота своё дело сделала.

— Вот тогда и надо было валить. Сразу. Без оглядки. Или ты саму себя не уважаешь?

Пассажирка отвернулась к окну, чтоб он не видел её лица.

— Не учи меня, как жить, — раздосадовано поджала губы она.

— Мне уже поздно рыпаться. Это должны были делать родители.

— Должны. Если бы были. Вот только они подбросили меня в приют, когда я под стол пешком ходила. Пришлось самой учить: что хорошо, а что плохо.

Её ответ прозвенел в салоне автомобиля, как невидимая оплеуха. На несколько секунд повисла гнетущая тишина.

— Прости. Я не знал, — они знакомы несколько дней, а он уже второй раз извиняется. Это на два раза больше, чем Максим делал за всю свою жизнь.

— Не знал. Вот и не нечего лезть с нравоучениями. У меня ничего не было, когда детдом вышиб меня на улицу. Только поганое детство, где приходилось выгрызать правду и место под солнцем всеми способами. А тут такой шанс. Кастинг на клип, и я подхожу по внешности. Да если бы Залецкий резал по ночам девственниц, я бы всё равно с ним спала. Чтобы иметь то, что имею сейчас. И можешь осуждать меня сколько угодно, мне похрен: каждый борется за своё счастье так, как умеет.

Снова тишина.

— Нет. Я не осуждаю тебя, — хорошенько подумав, покачал головой Майер. — Не скажу, что мне импонирует такой подход, но ты права: каждый борется за своё счастье так, как умеет.

Надо же. А Женя уже была готова слышать в свою сторону самые разные эпитеты, максимально мягкими из которыми были "меркантильная дрянь" и "аморальная подстилка".

— Спасибо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Но порой нужно думать о последствиях…

— Заткнись, очень прошу, — вы посмотрите, опять учить вздумал! — Я не драчливая, но врезать могу.

Водитель, не отрываясь от дороги, рассмеялся. Настоящий чертёнок, а не девушка. Вроде адекватная, но в тихом омуте, как говорится…

— К слову о девственницах… — решил уточнить он.

На него непонимающе обернулись.

— Нет. Никого он не резал. Мне об этом, по крайней мере, неизвестно.

— Да я не про то. Я про тебя.

— Я тоже не девственница. Мне казалось, мы в этом удостоверились ещё пару месяцев назад.

— Да блин, нет. Эта мудила был у тебя первым?

— А, нет.

— А каким?

Женя строго прищурилась.

— Зачем задавать вопросы, ответы на которые ты ведь не хочешь знать?

— Цифра так ужасна?

— Нет.

— Тогда я хочу знать.

— Хм… — собеседница заметно смутилась. — Три.

— Сколько-сколько?

— Трое. Ты третий, — машина резко дёрнулась, за что заработала сердитый гудок сзади и скрежет под капотом. — Эй, ну не мешок картошки же везёшь, — поправляя впившийся в плечо ремень возмутилась пассажирка. Её так мотнуло, что даже в шее захрустело. Зато в лобовое не влетела. Да здравствует техника безопасности.

— Я случайно. Педали перепутал. Просто… — Максим недоверчиво хмыкнул. То, что она вытворяла в их прошлый раз совсем не походило на столь скромное число. Признаться, он полагал, что партнёров у неё было куда больше. ГОРАЗДО больше. — Точно три?

— Я умею считать до трёх. Ни разу еще не ошиблась.

— Тогда это круто. А первый раз… эм…

— Тебе подробности нужны? Нам было по двадцать. Всё взаимно. Ещё вопросы?

— Двадцать? Реально? Так поздно?

— Представь себе, раньше я была более целомудренной. Верила в большую и светлую любовь.

Женя понимала его удивление. Чуть ли не монашка, а к нему в кровать прыгнула через пару часов знакомства с готовностью портовой шлюхи. Но кто ж знал, что одноразовая встреча выльется в… то, что происходило у них сейчас? Тогда это был не более чем порыв. Отчаянное желание испытать то, чего ей никто ещё не давал.

С Ромой, её первым парнем, отношения с которым так и не сложились, она лишь успела попробовать на зубок секс, не раскрыв его для себя в полной мере. И к сожалению, потом этого сделать тоже так и не получилось. Всё, что было с Залецким укладывалось в рамки "тупого перепихона" и никогда за них не выходило. Завязанный на страсти, потом от безысходности, редко когда эмоциональный, но всегда перепихон. Да и Паша был из тех мужиков, что заботился только о своём удовольствии.

С Максом же, ну… там всё решили за неё расшалившиеся гормоны, обуздать которые было невозможно. От Майера за километр разило зашкаливающим тестостероном и чем-то таким первобытным, что обещало получить звёздочки в глазах, которых ей ещё не доводилось видеть. И которые она получила. Такие, что едва не теряла сознание. А потому отчаянно хотела испытать всё снова… Когда угодно. Где угодно. Главное, с ним.

— А сейчас не веришь? — жаль Майер этого не чувствовал, продолжая разговор, который ей и не хотелось продолжать.

— Она мне пока не встречалась. А тебе?

— Я не знаю… — честно признался тот.

— Суровая правда. Вот будет обидно, если её реально нет.

— Да есть, наверное. Столько миллионов человек не может ошибаться, — сигнал входящего сообщения прервал философскую тему. Макс бегло глянул на подсвечивающийся экран. Несколько секунд раздумья и быстро набранное в ответ короткое предложение. — Я сегодня буду поздно. Отвезу тебя и нужно отлучиться по делу.

— К девушке? — ревниво насупилась Женя.

— Нет.

— И с тобой нельзя?

— Нет.

— Ладно, — согласно кивнула Козырь, хоть новость ей не понравилась. Не потому, что её не стали посвящать в подробности, а потому что чисто на интуитивном уровне она чувствовала, что дело нечисто. И заранее начинала беспокоиться.

Как оказалось, не зря. Потому что вернулся Максим лишь часам к четырём утра. С разбитым лицом и содранными костяшками. Вечеринка с размахиванием кулаков продолжалась.

Женя не спала. То ли день выдался насыщенным, то ли она реально чуяла неладное и переживала. Так что когда услышала шорох и лязганье ключей, выскочила в слабоосвещённый настенным бра коридор, огороженный от гостиной стеллажом.

— Боже, кто тебя так… — невольно зажала рот рукой Козырь, с ужасом разглядывая его опухшее лицо и разбитые губы. Кровь смыли, а вот ссадины и назревающие гематомы светились светофором на недавно безупречном лице. — На тебя толпа в переулке напала?

— Нет, конечно, — отмахнулся Макс, скидывая кроссовки. — Ты почему не спишь?

— Потому что мой сожитель явился под утро, похожий на новогоднюю ёлку! — его рассержено схватили за руку, заставляя замереть и разглядеть получше. — Ты обрабатывал раны?

— Умылся.

— Дурак. Тут у тебя была где-то перекись, — Женя полетела в ванну, громыхая там несколько секунд и возвращаясь со всей скромной аптечкой, что нашлась в квартире. Зелёнкой, перекисью и пластырем. Как будто он поможет в данном случае. — А ну иди сядь.

— Успокойся.

— Сел быстро! — шикнули на него, грозно топнув ногой. С учётом того, что собеседница была снова одета в хорошо знакомую маечку и шортики, которые и шортиками то тяжело было назвать получилось не столько грозно, сколько мило. Но запал Максим оценил. Эта особа тоже умеет командовать. Не хуже его.

Решив не сопротивляться он покорно позволил себя отвести к разобранному дивану. Садиться оказалось неприятно, кажется, печени тоже досталось. Включили частичное освещение торшера и на него уселись сверху так, что женская грудь оказалась возле его лица.

— О, такое лечение мне нравится, — Майер потянулся было к тонкой талии, но его сурово отлупили по рукам, не пожалев сбитые костяшки.

— А ну не шевелись, — одёрнули его и следующие несколько минут тщательно дезинфицировали ранки и разбитую кожу. Макс покорно терпел, с жадностью разглядывая прекрасное зрелище перед собой. Он уже чувствовал, как отзывается тело на полуголую красотку: с встрёпанными волосами, немного утомлённую, но от того ещё больше сексуальную.

— Это у тебя встал на меня или ты просто мазохист и любишь боль? — от Козырь не укрылось его возбуждение, она ведь так удачно сидела.