— Конечно, нет.

— Хорошо. Я так и подумала. Значит одно из двух: либо это трофей, либо ты фетишист.

— Ни то, ни другое. Это… долгая история.

— Да? Ну ты тогда не утруждайся. Трудись дальше. Не отвлекайся от отчёта.

— Ты куда? — напрягся Макс, когда та подцепила с дивана сумку и направилась к выходу.

— У меня ещё есть дела.

— Время семь.

— И что?

— У тебя сегодня вроде больше не было планов.

— Теперь появились. Или мне положено отпрашиваться у тебя? А, папочка?

— О, привет… — влетевший в комнату отдыха Никита едва не столкнулся лбами с Женей. Радостный и беззаботный. У него тоже на сегодня был закончен рабочий день. Здесь же, в спортклубе. Ещё один тренер, проводящий занятия в соседнем зале. — А ты чего тут?

— Уже ничего. Ухожу, — не задерживаясь, она проскочила мимо него и была такова.

— Чё это с ней? — не понял Никитос. Ему молча помахали треклятым лифчиком. — О-о…

— Вот тебе и "о", — предмет женского белья полетел в мусорку, сверкнув на прощание кокетливыми рюшками.

Макс устало потёр лицо. Это ж надо. Ну чем не закон подлости? Он давно уже позабыл об этой вещице. Ну валяется и валяется, в этих шкафах уже год никто не убирался. Но теперь фиг докажешь. У девушек же своя логика.


Ожидаемые последствия не заставили себя ждать.

Девять вечера.

Женя так и не вернулась домой.

Десять.

Максим начинал злиться.

Одиннадцать.

Максим нервно скуривал одну сигарету за другой.

Час ночи.

Пачка молниеносно заканчивалась, а гостиная пропахла дымом.

На часах половина третьего.

Открылась бутылка коньяка, смиренно хранящаяся в минибаре последние полгода.

Четыре утра.

Максим рвал и метал.

Половина пятого.

Ключ, наконец, заскрёбся в замке. Ну сейчас она получит.

— Ты где, б***ь, была??? — накинулся он на появившуюся на пороге Козырь.

— Не ори, — отмахнулась та, морщась. — И так башка трещит.

— С хрена ли трещит?

— Не знаю. Может потому что я выпила? — стягивая с ног Джими Чу отозвалась та лениво. Выпила, но не напилась, потому что выглядела бодрячком. Просто уставшая.

Класс. Один алкаш другого алкаша встречает.

— И какого хрена ты пила?

— Захотела, — вяло зевнула та. Разборок ей сейчас совершенно не хотелось. Только в туалет и спать. А лучше просто спать. — Тебя забыла спросить.

— С кем всю ночь прошлялась тоже, полагаю, не поделишься?

— Как ты там сказал: это долгая история? Ну вот, это долгая история. Но могу успокоить, — она до подбородка задрала блузку свободного покроя, выставляя напоказ гладкий шёлковый лиф. — Я пришла в белье. Нигде его не оставила, так что попрошу без наездов.

— Б***ь! — взбешенно рыкнул Максим. Его кулак с силой влетел в настенное зеркало. В нескольких сантиметрах от женской головы. По отражению пошли глубокие трещины.

— Тебе не повезет или мне? — несерьёзно хмыкнула Женя. Что ещё больше привело в бешенство.

— Тебе, б***ь, смешно? Я полночи с ума схожу, пока ты не пойми где и с кем, а тебе смешно?

— Да ладно. Тебе тут тоже весело было, — потирая сонные глаза собеседница пошла вглубь комнаты, заценив недопитый стакан с коньяком, початую бутылку и полную окурков пепельницу. Прям суровый мужской набор.

— Да зае*ись как весело. Женя, что за выкрутасы? Это месть за долбанный лифчик?

— Не месть, а усталость. Я больше так не могу и не хочу. Противно чувствовать себя влюбленной дурой у которой нет шансов, — скрип пружин оповестил что на диван упала миниатюрная, но всё равно увесистая тушка. Каждое утро Козырь собирала постель, и сейчас как никогда пожелела об этом. Но сил натягивать простынь уже не было. — Завтра опять буду звонить риелтору, — отвернувшись носом к спинке пробормотала она, поджав под себя коленки. — Хватит с меня этого амурного абсурда, — потребовалось не больше двух минут, чтобы неровное дыхание сменилось умиротворённым сопением. Женя уснула.


Уснула на диване, а проснулась в спальне. Раздетая и бережно укрытая одеялом. Снятые вещи аккуратно висели на вешалке на распахнутой дверце от шкафа. Рядом лежал открытый чемодан с её шмотками. Макс выделил Жене достаточно места, но она не распаковывалась. Вывернуть его означало бы дать понять самой себе, что она нашла пристанище: если не постоянный дом, то что-то похожее. Но ведь это не так.

Она гостья. Временная, хоть и её присутствие здесь подзатянулось. Однако часы тикают, в один прекрасный день придётся снова ставить чемодан на колёсики. Возможно даже сегодня. После того-то, что она сказала ночью… Макс теперь в курсе её чувств, а значит играть и дальше в игру «секс без обязательств» не получится. Ничего видимо не получится. Следовательно, пора и честь знать. Если у неё она ещё осталась.

За стеной что-то негромко громыхнуло, словно уронили крышку от сковородки. Следом ругань. Как тут сдержать любопытство? Да. Она угадала. Хозяин квартиры обнаружился на кухне, где жарил яичницу. Раздетый по пояс, в одних спортивках. При виде обнажённой накаченной спины хотелось жалобно скулить. Так нечестно. Вцепиться бы в неё ногтями. А потом укусить. А потом поцеловать. А можно всё сразу.

— Как самочувствие? — буднично поприветствовал он соню, из соображений целомудренности накинувшую на себя футболку. В отличие от некоторых.

— Удивительно, но хорошо. Только во рту словно скунсы устроили баттл, — пожала плечами та, с наслаждением потягиваясь.

— Умойся и иди завтракать. Почти готово.

— Просто умыться не поможет. Я полезла в ванную. Смою запах перегара. А ты открой окно. Табаком до сих пор несёт.

— Открою.

Тьфу, блин. "Как самочувствие". "Открой окно". Тупейший вежливый разговор. Кислый, как лимон. Женя торопливо юркнула в ванную комнату, заперевшись на замок. Всё, как она боялась: неловкость и робость. И как теперь с ним нормально разговаривать?

Всё то время пока набиралась вода, она стояла, облокотившись руками на раковину, и разглядывала своё отражение в зеркале. Наверное, хорошо, что всё так. Именно сейчас. Ведь через пару недель она улетит в Милан, почти на месяц. На Неделю моды, одно их самых грандиозных и значимых ежегодных событий в Италии, сопровождающееся невиданным размахом, роскошью и работой с именитыми дизайнерами.

Неделю, вернее пять дней, мероприятие проводится официально, а ведь ещё понадобится время на подготовку и репетиции… Вот и выходил почти целый месяц. О чём ей сообщили вчера, обрадовав, но одновременно и расстроив. Ясно, что такую возможность ни в коем случае нельзя было упускать. Вон, Сан Саныч невероятно расстроилась, понимая, что из-за сына не сможет никуда поехать. Такой шанс выпадает едва ли не раз в жизни. Собственно, для этого она и приезжала в спортклуб, хотела обсудить новость с Максом, однако вмешались обстоятельства…

Ванна давно налилась, а Козырь всё играла в гляделки с зеркальным двойником. Что она пыталась в нём разглядеть? Что-то, чего нет у оригинала? Да всё тоже самое. Мешки под глазами. Усталость. Грусть. Бледность. Её кожа не переносила солнечных лучей, мгновенно краснея и шелушась. Вот и приходилось ходить белой молью. Благородной аристократкой, хех.

Одежду наскоро сбросили и с удовольствием нырнули в горячую воду. Расслабление и умиротворение. На несколько минут можно забыть обо всём и просто вот так лежать. Лежать, лежать, затем резко нырнуть с головой. Вынырнуть и снова. Странное занятие неплохо прочищало мозги. В такие моменты вёлся только отсчёт: десять секунд, двадцать, тридцать. Порой вот так задерживать дыхание получилось почти по две минуты. Две минуты лёгкости и пустоты.

Очередное ныряние совпало с вопросительным стуком в дверь. Не дождавшись ответа Максим долго не раскачивался, практически ленивым ударом с плеча выломав замок с корнем.

— С ума сошёл? — вынырнула на шум Женя, пальцами зачёсывая назад упавшие на лицо мокрые волосы.

— Ты не отвечала.

— И что? Я могла уснуть.

— Могла. А может тебе стало плохо. Или ты ударилась. Что угодно.

Это… проявление заботы? Приятно.

— Как видишь, жмурики в твоём доме отменяются. Раз мы это выяснили, может выйдешь? — было как-то неуютно лежать нагишом под прозрачной водой, когда тебя вот так разглядывают. Не в смысле стеснения, тут скорее играл эффект беззащитности. Хотелось сменить позу, чтобы хоть как-то прикрыться, но она не стала этого делать. Смысл прятаться, когда он уже десятки, если не сотни раз всё там видел? Вот только накатившая робость от этого понимания не уходила. — Что? Что ты пытаешься найти? — не выдержала Козырь. — Жабры? Плавники?

— Подвинься, — дёрнул подбородком Макс и… запрыгнул к ней. Архимедово ученье не заставило себя ждать, и вода полилась через край, однако едва ли кто-то это заметил. Они сидели друг напротив друга, на расстоянии вытянутых ног. И это расстояние Майеру не нравилось. Ни фактическое, ни психосоматическое.

— А-а-а… Можно повежливее! — взвизгнула Женя, когда её рывком потянули на себя и, сопротивляющуюся, усадили так, что теперь она спиной была прижата к мужской груди, а его руки обхватили её так, чтобы нельзя было вырваться. — Это у тебя такая прелюдия?

— Не ерзай. Ты можешь просто посидеть спокойно?

— Зачем?

— Чтобы я мог тебя обнять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Зачем?

— Потому что хочу тебя обнять.

Шах и мат, умойся с мылом. Чем будешь крыть, а, Козырь?

Козырь ничем не крыла. Зато послушно перестала сопротивляться. И они сидели. Минута, две, три…

— Не паникуй, — подбородок Макса лёг ей на плечо.