– Фрэнк! – выдохнула Делия, и сильные руки вознесли ее над ковром и бережно опустили на кровать.

– Я знаю, – хрипло шептал он. – Это больно, Делия, так ведь? Как будто постоянно нож внутри. – Фрэнк скинул пиджак, резко стянул через голову рубашку, нетерпеливо сорвал галстук. – Уиллис знает тебя так же хорошо, как и я? Его объятия могут заставить тебя плыть по кромке сознания?

Делия не успела возразить, потому что Фрэнк уже оказался рядом, и она, прильнув к его сильному, такому желанному телу, напрочь забыла обо всем на свете.

– Делия, – он сжал в ладонях ее лицо, – ты знаешь, теперь я не смогу остановиться. Ты знаешь, что не смогу?

Ответить Делия не могла. Губы дрожали, и единственное, что она сделала – нежно коснулась пальцами его лица, глядя на Фрэнка широко распахнутыми зелеными глазами.

– Бог ты мой! – хрипло пробормотал он. – Ты ведь даже не представляешь, как ты хороша! И никогда до конца не понимала, как я тебя хочу, насколько я без ума от твоего тела.

Он обжигал ее горячими поцелуями, и Делия сначала робко, а потом с все большей страстью отвечала.

Фрэнк, не отрываясь от ее губ, освободил Делию от единственного оставшегося на ней предмета туалета, и последняя преграда между жаждущими любви телами рухнула.

– Фрэнк! – вскрикнула Делия и тут же услышала низкий, чувственный смех.

– Я здесь, прелесть моя, – сказал он с почти свирепым удовлетворением. – Я помню этот вскрик, я помню, Делия. А теперь, моя маленькая дикарка, – хрипло прошептал Фрэнк, – скажи мне.

– Я тебя хочу, – выдохнула Делия слова, которые он всегда требовал, и услышала довольный вздох. Так Фрэнк выражал ликование ее полным подчинением.

Весь мир разлетелся на яркие цветные куски, сверкающие в бархатной темноте. Фрэнк увлек ее в другое измерение, туда, где она так давно не была, и Делия балансировала на грани сознания, тонула в наслаждении, и только крепкие руки Фрэнка удерживали ее, готовую воспарить.

– Шш, – прошептал он еле слышно, нежно гладя ее волосы. – Все хорошо. Я с тобой. Шш.

Постепенно фантазии сами собой развеялись, и Делия, огорченная расставанием со сказкой, всхлипнула. Фрэнк еще крепче прижал ее к себе.

– Шш, – тихо повторил он. – Ты ведь совсем не изменилась, правда? Ты всегда была слишком чувствительной, дорогая. Трудно удержать тебя на земле. Как ты думаешь, что бы случилось, если бы я тебя отпустил? Куда бы завело тебя твое жаждущее тело? Но я никогда не решался рискнуть и выяснить это.

Они все еще лежали, обнявшись, но Делию охватила глубокая печаль. Что она натворила? Как могла позволить такому случиться? Фрэнк любит ее сейчас не больше, чем когда-то. То есть совсем не любит. Он хотел ее, вот и все.

Она сама себя предала. Поступилась своими принципами, потеряла лицо. А ведь еще утром намеревалась держаться с прохладцей, думала о будущем, собиралась начать новую жизнь. Но стоило Фрэнку прикоснуться, и она сдалась.

Делия осторожно разомкнула его руки и потянулась к одежде.

– Хочешь принять вместе со мной душ? – невинно спросил Фрэнк, и она замерла, уловив чувственный подтекст.

– Прекрати! – выпалила она, злясь на себя.

– Мы же всегда так делали, – напомнил он, водя пальцем вдоль ее позвоночника. – Ты часто лжешь, Делия. Как и твой отец. Наверное, это у вас в крови.

– Я никогда!.. – обернулась к нему в гневе Делия. Зеленые глаза метали молнии.

– Лгала, лгала, – перебил он спокойно. – Бедняга Уиллис! Зря я на него набросился. Ни он, ни кто другой не касался тебя эти четыре года.

– Не выдавай желаемое за действительное. – Она отвернулась, судорожно нащупывая одежду и одновременно остро ощущая, что Фрэнк рядом лежит обнаженный и довольный, с насмешливой улыбкой на губах.

– Я твое тело знаю не хуже собственного. Оно было моим, и мое до сих пор.

– Наверное, гордишься, как ловко заманил меня в постель, – огрызнулась Делия.

– Никакого ловкачества, крошка, – насмешливо протянул он. – Ты отдалась мне с радостью. Так же, как и я тебе.

Нет, подумала она с тоской, ничего ты не отдал, лишь удовлетворил свое желание.

– В самом деле? – Уже одетая, она встала и решительно повернулась к Фрэнку. – Что ж, ты просчитался. Мне не нужны эти тряпки, потому что я никуда с тобой не еду. И можешь угрожать, сколько пожелаешь. Отец поправится, вернется к работе и возьмет все в свои руки. А я найду себе дело по душе.

Фрэнк не пошевелился и продолжал лежать, закинув руку за голову и слегка согнув ногу в колене. Делии с трудом удалось оторвать взгляд от всего этого мужского великолепия. Наконец Фрэнк насмешливо улыбнулся.

– Твоему отцу нечего будет брать в руки, – ядовито заверил он. – Как только я подам знак, кредиторы оставят от корпорации рожки да ножки. Я уже выплатил кое-какие ваши долги, но я вовсе не расположен быть щедрым к Берту Гриффину и не считаю, будто должен подарить ему фирму из-за того, что переспал с тобой. Ты получила не меньшее удовольствие, чем я, и хотела этого не меньше. Наш уговор остается в силе, или «Корпорации Гриффин» конец.

Делия не верила своим ушам.

– Ты выплачиваешь наши долги? Не может быть!

– Все же ты не от мира сего, Делия, – хмыкнул он. – Ну почему, по-твоему, и банк, и остальные на вас пока не наваливаются? Ты что, считаешь, я настолько всемогущ, будто мне достаточно поднять руку, чтобы все поутихли? – Делия именно так и думала, что он сразу же прочел на ее лице. Фрэнк усмехнулся, встал и, лениво потянувшись, начал одеваться. – Эх, – шутливо посетовал он, – будь я хоть вполовину таким могущественным, как ты считаешь, я бы правил миром.

– Значит, мне придется с тобой поехать? – жалко пробормотала она.

– Боюсь, что так. Может быть, после сегодняшнего тебе легче будет играть эту роль?

– Это больше не повторится! – резко заявила она. Фрэнк прищурился.

– Не стоит зарекаться, Делия.

Ее бросило в краску, и она резко повернулась, чтобы уйти, но не успела сделать и двух шагов, как низкий голос остановил ее:

– Твои платья, Делия. Ведь в Америке тебе предстоят еще более тяжкие испытания, чем сегодняшнее. Ты должна быть неотразима. – Опять он дразнит ее. Не близость была тяжким испытанием. Мучительно снова терять Фрэнка.

Делия молча принялась собирать одежду в большой пакет, а Фрэнк направился к маленькому сейфу, спрятанному за великолепной картиной Дега, извлек оттуда шкатулку с драгоценностями и положил на кровать.

– Тебе может кое-что понадобиться. Намечаются приемы. – Он поднял сверкающее изумрудное ожерелье. – Возьми это, мое любимое. Подходит к твоим глазам.

Делия почти выхватила у него ожерелье и сунула сумку вместе с еще несколькими вещицами. Фрэнк купил ей ожерелье в качестве свадебного подарка, и она его обожала. Но тогда она обожала и Фрэнка. С этой частью своего прошлого ей надо разделаться как можно быстрее.

Она все еще любит Фрэнка, отрицать это бесполезно. Если бы он сейчас простер к ней руки, она упала бы в его объятия. Но он об этом никогда не узнает. Делия поспешила к выходу и громко захлопнула за собой дверь.

Дождь перестал. Женщина швырнула объемистый пакет на заднее сиденье, уговаривая себя не поднимать глаза к окнам квартиры. Если Фрэнк наблюдает за ней, то она хотя бы не позволит ему догадаться, насколько велика его победа.

Но, черт возьми, как же трудно ей придется в этой поездке!


В Нью-Йорке стояла жара. Перелет оказался утомительным, и, хотя они летели первым классом, Делия никак не могла расслабиться. Когда добрались до гостиницы, где предстояло переночевать, Делии казалось, что ноги скоро откажутся ее держать.

– Закажи что-нибудь в номер и сразу же в постель, – посоветовал Фрэнк, заметив ее бледность. – Нам пришлось остановиться в Нью-Йорке только потому, что у меня сегодня вечером встреча. Иначе полетели бы прямиком в Калифорнию. С другой стороны, может, оно к лучшему: у тебя совсем измотанный вид.

– Устала, – призналась Делия. И не столько от трансатлантического перелета, сколько от угрызений совести, могла бы добавить она. Делия чувствовала себя раздавленной, была противна себе самой, но если Фрэнк о чем и догадывался, вида не подавал.

– Я, пожалуй, сам позвоню в ресторан. Если тебе что-нибудь потребуется, я в соседнем номере, хотя через час уеду и вернусь совсем поздно.

Фрэнк кивнул и вышел, плотно прикрыв дверь.

Теперь сомнений нет. Он чужой человек. Внезапная страсть – всего лишь похоть. Делия чувствовала себя использованной и брошенной.

Она приняла душ, а когда вышла из ванной комнаты, на столике в спальне уже стоял поднос. Серебряные крышки скрывали такие деликатесы, устоять перед которыми не смог бы даже самый усталый человек. На подносе также лежала карточка: «С уважением от мистера Хейли».

Делия поморщилась. Интересно, а как он записал их в гостинице в разные номера? Наверняка они показались странной парочкой. Разные спальни, да еще ужин с приветом. «Пошлите ужин моей жене с моим уважением». Смешно, если бы не было так грустно. Делию бросало от отчаяния к сожалению и до смерти пугало будущее.

Ей будет трудно изображать жену. Придется постоянно быть рядом с Фрэнком, улыбаться ему, позволять держать себя за руку... Оставалось надеяться, что этот американец, несмотря на причуды, не ждет открытых проявлений чувств между супругами, достаточно идеальных манер. В этом смысле Фрэнк мастер. Зачем она ему понадобилась? Взял бы с собой фотографию и с гордостью всем демонстрировал, объясняя, что жена заболела.

Жестоко с его стороны постоянно напоминать, что он держит за горло фирму, ради которой отец живет. Она немного поела и забралась в постель. Где-то в городе Фрэнк играет в свои любимые деловые игры. Это настоящая его страсть. Скорее всего, к Лоретте Крейзел он тоже не питает глубоких чувств, иначе давно бы потребовал развода.