Джоанна Линдсей - Влюбленный повеса

– Дэнни, будь любезна зайти ко мне.

Она мысленно вздохнула. Избежать встречи с Мэлори не удалось. Выходить из спальни он не собирался, но, судя по всему, уже давно не спал. Он выглянул в коридор, позвал Дэнни и оставил дверь открытой.

Дэнни осторожно заглянула в комнату. Мэлори валялся на постели, закинув руки за голову с самым непринужденным видом. И конечно, он опять был не одет – если не считать белой рубашки, расстегнутой на груди, и желтовато-коричневых бриджей. Ни чулок, ни обуви.

Дэнни тоже случалось весь день нежиться в постели, пока она не получила настоящую работу. Чертовы богачи. Ну и как прикажете убирать у него в спальне, если его отсюда ничем не выманишь?

Она намеренно подогревала свою злость – потому что при виде лежащего Мэлори у нее заколотилось сердце. Он был так красив, что у нее даже зачесались пальцы от острого желания прикоснуться к нему.

– Вам что, сегодня нечем заняться? – спросила она резче, чем следовало.

Повернувшись на голос, он от удивления широко раскрыл синие глаза. И присел на край кровати.

– Бог мой, да ведь ты красавица! – воскликнул он.

Услышав такие слова от Карлтона, Дэнни осталась бы довольна, но комплимент Мэлори не впечатлил ее: чего он добивается, она уже знала. К тому же сегодня она была не в настроении выслушивать похвалы, потому фыркнула:

– Врете! Сегодня мне уже дважды сказали, что у меня безнадежно измята юбка.

– Мятая одежда – это сущие пустяки, дорогая. Она не портит твою изумительную фигуру, редкий цвет волос, фиолетовую прозрачность глаз. Но поскольку все это я уже видел, мне следовало бы заявить: «Господи, да у тебя красивая грудь!»

Лицо Дэнни жарко запылало. Но на этот раз обвинить Мэлори во лжи она не могла: вчера она целых полчаса смотрелась в зеркало, восхищаясь тем, как ее грудь приподнимает блузку.

Она нахмурилась, от волнения опять начиная глотать слоги:

– Разве это прилично – говорить про мою грудь?

Мэлори усмехнулся как ни в чем не бывало и заверил:

– Только в смешанном обществе.

Она поджала губы.

– Значит, все слуги слышат от вас такое?

– Нет, только те, с кем я надеюсь познакомиться поближе. Кстати, у меня очень удобная кровать. Не желаешь опробовать ее – к примеру, прямо сейчас?

Напрасно она начала задавать вопросы, от которых у Мэлори совсем развязался язык.

– К этой постели я в жизнь не подойду – разве что буду заправлять ее, когда вы уйдете.

– Я ранен в самое сердце, – вздохнул Мэлори.

– Вы лентяй. Ступайте куда-нибудь, мне надо здесь прибраться.

– Я занят. Набираюсь сил после вчерашних развлечений и готовлюсь к сегодняшним. И потом, тебе незачем ждать, когда я уйду. Можешь убирать при мне. – Он повернулся на бок, подпер ладонью голову и усмехнулся. – Представь, что меня здесь нет.

Как будто это так просто! Но Дэнни решила попытаться не смотреть на него. Проклятие, это не помогло – она каждую минуту помнила, что он наблюдает за ней. А когда он отводил взгляд, Дэнни сама украдкой посматривала на него, и…

– Лучше уж я подожду.

– Не дождешься, – радостно известил ее Мэлори. – Я пробуду здесь до ужина.

Скрипнув зубами, Дэнни вынула из кармана метелку из перьев и направилась к маленькому письменному столу, с которого следовало смахнуть пыль. И ахнула, увидев, что поверх бумаг лежит ее шляпа. Еще вчера ее здесь не было.

– Моя шляпа! Откуда она у вас?

Мэлори небрежно пожал плечами:

– Сохранил на память о прелюбопытной встрече.

– Я соскучилась по ней.

– Жаль. Но теперь она моя.

Дэнни с любопытством уставилась на него.

– Зачем она вам? Вы все равно ее не станете носить.

– Да, носить не буду. Но и никому не отдам. Так что если она пропадет, я буду знать, где ее искать, ясно?

– Я же говорила: я больше не ворую.

– Похвально. Значит, моей шляпе ничто не угрожает. – Дэнни сверкнула глазами, а Джереми только хмыкнул. – Выше нос, дорогая. К юбке такая шляпа не пойдет. Шляпка с бантиком – вот что тебе теперь понадобится.

Дэнни фыркнула:

– Треклятые юбки я еще готова носить, но дурацкие шляпы – это не по мне.

Джереми удрученно прищелкнул языком.

– Ты опять ведешь себя как мужчина.

– И что из этого?

Она ринулась в атаку на письменный стол и обнаружила, что пыль на нем еще не успела скопиться. И все-таки она тщательно обмела его, стараясь не касаться своей… то есть его шляпы. Ей казалось, что Джереми втихомолку посмеивается над ней и ее глупой привязанностью к старой, никому не нужной вещи. Ну и пусть, какое ей дело?

Оглядывая комнату, Дэнни порадовалась тому, что вчера старательно навела здесь порядок: благодаря этому сегодня ей понадобилось только собрать разбросанную там и сям одежду хозяина. С охапкой одежды и белья она направилась к двери, не глядя в сторону кровати.

– Черт побери, Дэнни, неужели ты уже лишаешь меня своего восхитительного общества?

В его голосе прозвучало неподдельное разочарование. Хитрит, наверное. И все-таки Дэнни остановилась в дверях и объяснила:

– У вас сегодня гости. А дел еще полным-полно.

Джереми вздохнул:

– Ах да, сегодня я впервые принимаю гостей в новом доме. – И он язвительно добавил: – Опять передразниваешь высшие классы?

Дэнни не сразу поняла, что он имеет в виду ее правильную речь.

– Нет, меня учит миссис Робертсон.

– О Господи! И ты так быстро усваиваешь уроки? Невероятно.

Он снова издевался над ней, поэтому Дэнни не стала объяснять, что к ней постепенно возвращаются память и давно усвоенные манеры. Волнуясь или сердясь на хозяина, она по-прежнему часто ошибалась и потому сменила тему:

– Странно, что вы даете званый ужин так скоро. Я еще не успела стереть с новой мебели пыль и городскую сажу.

– Уверяю, этот ужин не я затеял.

Дэнни подняла бровь.

– Сама догадаюсь. Ваша кузина?

– Совершенно верно.

Джереми так заметно помрачнел, что у Дэнни поднялось настроение. Она даже позволила себе широко ухмыльнуться:

– Выше нос, приятель. Мне говорили, что соберутся только ваши родные. А им не обязательно пускать пыль в глаза.

– Наоборот. Если бы я позвал в гости просто знакомых, то ничуть не тревожился бы. Но родных надо убедить, что у меня все прекрасно, иначе они бросят мне на помощь объединенные силы.

– Вы же взрослый человек. Почему они не дают вам покоя?

– Да потому, что любят меня.

«Да потому, что любят меня». Эхо этих слов звучало в ушах Дэнни. Должно быть, приятно иметь таких родных. А у нее никогда не было настоящей семьи. В шайку Даггера чаще всего попадали малыши от пяти до десяти лет, не связанные кровными узами, а к четырнадцати – семнадцати годам они обычно начинали самостоятельную жизнь. Редко кто из них навещал прежнюю «семью». Уходя, уходили навсегда.

Дэнни нравилось возиться с малышами, у нее было несколько любимцев, и все-таки никого из них она не считала братом или сестрой. Только с Люси она была по-настоящему близка. Люси заменяла ей сестру. Но когда Люси стала проституткой, времени на Дэнни у нее почти не осталось.

Уже давно Дэнни твердо решила, что когда-нибудь у нее будет собственная семья. Поначалу мысль была неясной, Дэнни не принимала ее всерьез да и понимала, что вечный маскарад помешает ей. Ну как искать мужа, если сама выглядишь как чей-то муж? Но теперь она опять стала собой, значит, ничто не помешает ей выйти замуж сразу же, как только найдется подходящий человек. Вот тогда-то у нее и появится настоящая семья.

Семейство Мэлори собиралось постепенно, гости начали съезжаться еще за несколько часов до ужина. Одними из первых прибыли Регина Иден и ее муж Николас – наверное, потому, что жили совсем рядом.

Регина оторопела, увидев Дэнни в темно-синей юбке, белой блузке и голубом переднике. Справившись с потрясением, Регина произнесла:

– Невероятно! Должно быть, у меня портится зрение. Себе подобных я обычно узнаю сразу и в любой одежде.

– Это из-за моих волос, мэм. Мужская стрижка, как видите.

– Пожалуй. – Регина вздохнула. – Мне просто стыдно за такую чудовищную ошибку.

– Хорошенькая девчушка, – услышала Дэнни замечание Николаса Идена, когда он уводил жену в другой угол большой гостиной, здороваться с Дрю.

– Мог бы и промолчать, – упрекнула Регина, хотя и в шутку. – А Джереми наверняка это заметил.

После этого прибыло еще несколько представителей клана Мэлори. Двери открывал Карлтон. Дэнни пришлось принести в гостиную чай – сначала один поднос, потом второй. В гостиной она улавливала обрывки разговоров и имена, замечала, с каким любопытством посматривают на нее гости.

Две дамы, которые вчера возили Джереми и Реджи по магазинам, оказались его кузиной и тетей. Темноволосая кузина Келси была замужем за Дереком – рослым, белокурым красавцем, типичным Мэлори. Вскоре выяснилось, что отец Дерека, Джейсон, – тот самый маркиз, который редко бывает в столице.

Полыхающие медью волосы принадлежали Рослинн, жене дяди Джереми, Энтони. Увидев его, Дэнни растерялась: сходство Энтони и Джереми ошеломляло, разве что первый был чуть старше. Вероятно, странно еще в молодости знать, как ты будешь выглядеть, когда постареешь. Впрочем, и Энтони поражал красотой, поэтому Джереми мог не беспокоиться. Он действительно знал, что еще много лет будет привлекать заинтересованные взгляды.

Приехал еще один дядя – тот самый граф, о котором упоминала миссис Эпплтон. Эдвард Мэлори был самым веселым из всех блондинов в семье. Десятью годами старше брата Энтони, Эдвард уже успел обзавестись большой семьей. С собой он привез жену Шарлотту и двух взрослых сыновей – Трэвиса и Маршалла. Все три дочери супругов были уже замужем, сегодня к ужину их не ждали. Две дочери жили в поместьях вдали от столицы, а младшая, Эми, отправилась в Америку с мужем Уорреном – одним из братьев Дрю Андерсона. На родину молодая чета обещала вернуться летом, но когда именно, никто не знал.