— Вы кое о чем забыли.

— О чем?

— Я лоялистка. И говорю это не под влиянием моего отца или лорда Данмора. Я боюсь радикалов и того, что они затевают. А вы, сэр, патриот.

— Можете оставаться лоялисткой.

— И вашей женой?

— Пожалуйста, Верьте в свои идеалы сколько вашей душе угодно, только не пытайтесь предавать меня.

Аманда судорожно вздохнула. Как может она обещать такое, когда ее швырнули в его объятия именно с этой целью? Она опустила взгляд на его руки, сжимавшие ее ладони. Эти руки загрубели от физического труда. Или, может, то были руки солдата, привыкшие держать оружие и поводья коня? Она не знала. Она знала только, что их загрубелость так красиво оттеняет мягкую, ухоженную кожу ее рук. Аманда подняла на Эрика глаза и внезапно страшно испугалась: нет, не этого человека, а глубины собственных чувств, вспыхнувших в ней. Если он поцелует ее сейчас, она захочет испить его поцелуй до конца.

Словно шлюха… словно шлюха, как назвал ее отец. Дочь своей матери.

Лицо Аманды омрачилось, Эрик нахмурился, вглядываясь в нее.

— В чем дело?

— Ни в чем! Ни в чем! — закричала она., Замотав головой, девушка вскочила на ноги. — Я не могу выйти за вас. Не могу. Мы на разных берегах. Это невозможно. Если вы теперь захотите, чтобы я уехала…

— Уехала! — Он встал, видя внезапное страдание, исказившее ее черты. — Уехала? Что вы, конечно, нет. Я не хочу отправить вас в объятия лорда Гастингса с его четырьмя подбородками. К этой карикатуре на человека!

Аманда едва улыбнулась, хотя еще не совсем пришла в себя. Спрятав лицо в ладонях, она выбежала из гостиной.

Ворвавшись в свою комнату, Аманда увидела, что чемоданы уже принесли, и, очевидно, скоро появятся горничные, чтобы развесить одежду по шкафам, расставить обувь и разложить белье по полкам. Но пока в спальне никого не было. На землю опустился вечер. В камине пылал огонь, разгонявший ночную сырость. Открытые окна выходили на реку.

Мало-помалу сердце перестало бешено колотиться. Здесь она в безопасности. Эрик Камерон мог дразнить и провоцировать ее, игнорировать приличия, забираться в губернаторские покои и даже применять к ней физическую силу. Но он никогда не станет заставлять ее делать что-либо против ее воли. Он не ударит ее в гневе и не будет цинично использовать в своих целях. Чувство, охватившее Аманду, было сродни тому ощущению, какое испытываешь, когда тебя любят. Она улыбнулась, затем переоделась в ночную рубашку. Аманда так расслабилась, что бездумно побросала на пол чулки, подвязки, туфли, корсет и платье, забралась в удобную кровать и мгновенно уснула. Она спала крепко, без сновидений, и даже не услышала стука в дверь, когда Даниелла пришла узнать, будет ли она ужинать.

Не услышала она, и как открылась дверь между комнатами, когда часы пробили полночь.

Эрик стоял и смотрел на спящую Аманду. В отблесках затухающего в камине огня ее лицо казалось совсем юным. Такая хрупкая и беззащитная.

Он протянул руку, но не посмел дотронуться до девушки. Улыбнувшись, он повернулся и ушел к себе. Игра стала другой. Пусть чуть-чуть, но другой.

Утром, когда Аманда вышла в столовую, Эрика там не оказалось.

Девушка, о которой он упоминал, — Маргарет, румяная дочь фермера с блестящими темными глазами и кудрявыми черными волосами, сообщила, что хозяин имения собирается сделать смотр своему войску. Затем Маргарет вышла, и за столом прислуживал Том. На завтрак вместо ежевичного чая подали кофе, рыбу под нежным маринадом и свежеиспеченные булочки. Покончив с едой, Аманда решила осмотреть поместье Выйдя через заднюю дверь, она двинулась по дорожке, огибающей хозяйственные постройки.

Занятая своими мыслями, девушка подошла к конюшне. И, к немалому удивлению, увидела там свою горничную, погруженную в серьезный разговор с высоким белым мужчиной. Аманда хотела подойти к ним, но остановилась. Оба говорили по-французски и очень быстро.

Шептались и жестикулировали, словно заговорщики.

Аманда инстинктивно скользнула за стену амбара и принялась разглядывать мужчину. Он был Приятной наружности, в возрасте около сорока лет, с темными волосами и живыми глазами, которые необыкновенно одухотворяли его лицо. Черты мужчины были достаточно тонкими, и он походил бы на учителя, если бы не был так высок и мускулист, если бы не простые штаны и грубые чулки полевого работника Собеседник Даниеллы не был похож На кузнеца, и Аманде стало интересно, кто же он.

— Леди Стирлинг.

Аманда подпрыгнула от неожиданности. Как стыдно, что ее застали подглядывающей за слугами! Рядом возвышался Кэссиди; его черная кожа блестела на солнце.

Лицо камердинера оставалось невозмутимым.

— Приехал лорд Данмор, миледи, проверить войска лорда Камерона. С ним ваш отец и лорд Гастингс.

— Я сейчас же иду, Кэссиди. — Аманда поспешила за Кэссиди, но тот быстро уступил ей первенство. — Значит, лорд Камерон уже вернулся?

— Да. Они все ждут вас в гостиной.

— Благодарю.

Вернувшись на дорожку, Аманда увидела, что задний двор покрылся палатками. Прибывшие расположились прямо на газоне. Какой-то капитан муштровал группу пехотинцев у реки. Другие солдаты сидели на ящиках или просто на земле, чистили оружие, пили воду из фляг, дружно смеялись. Аманда не могла разглядеть лиц, но насчитала не меньше пятидесяти человек. Все они были в одежде из оленьей кожи, по-видимому, прибыли из западного графства. Аманда остановилась, чтобы подождать Кэссиди.

— Кто эти люди? Они не похожи на регулярные войска.

— Нет, леди Стирлинг. Это отряд, собранный лордом Камероном из фермеров, крестьян и ремесленников. И родственников.

— Родственников?

— Дальних скорее всего. Половина местного населения — Камероны. У них есть собственные владения, у некоторых — целые поместья. Все они расположены неподалеку отсюда, на старых землях Карлайлской сотни. Первые лорд и леди имели нескольких детей, а так как прошло уже более ста лет, можете представить, сколько их потомков живет ныне на белом свете.

— Да, конечно, — пробормотала Аманда.

— Миледи, вас ждут.

Она едва вырвалась из лап отца, и вот он снова как стервятник следует за ней. Не ответив Кэссиди, Аманда ускорила шаг, поднялась по ступеням заднего крыльца и прошла через зал прямо в гостиную.

Все мужчины были там: отец и лорд Данмор, лорд Гастингс со своими четырьмя подбородками и сам Эрик. Лорд Данмор, как всегда, великолепно выглядел: элегантно одетый, с выразительными карими глазами, На Эрике были темно-синие бриджи и белая рубашка. Аманда нашла его глаза по привычке, становившейся с каждой встречей все прочнее.

— Аманда, моя дорогая! — Отец привлек ее к себе и поцеловал в щеку.

Девушке захотелось закричать, и вырваться из его рук, но она сумела сохранить самообладание и, освободившись из его объятий, любезно протянула руку губернатору, который склонился перед ней.

— Я приехал посмотреть, как идет у Эрика набор пополнения. Я не предполагал, что он наберет так много людей, — сказал лорд Данмор.

— Пока прибыла только половина, Джон. Остальные, полагаю, будут здесь к концу недели. Мы будем готовы выступить в самое ближайшее время.

— Хорошо. Льюис и его люди из западных графств уже на границе. Мы навалимся на шауни Одновременно и покончим с ними раз и навсегда, — решительно заявил губернатор.

Бросив взгляд на Эрика, Аманда поняла: Он не верит, что можно так просто решить проблему, но оставил свое мнение при себе. Вместо этого он объявил:

— Надеюсь, обед готов и его можно подавать на стол. Джентльмены, Аманда, прошу вас.

Она думала, что Эрик возьмет ее под руку, но рядом стоял лорд Гастингс. Старик быстро вцепился ей в локоть, с улыбкой глядя своими маленькими темными глазками.

— Вы позволите, миледи?

— А… конечно, — пробормотала Аманда и позволила старику провести ее в столовую. Она возблагодарила Господа, когда Гастингс выпустил ее и все расселись за столом.

Столовая занимала почти все левое крыла-гадания, за длинным столом вполне могли бы усесться двадцать человек, но сегодня их было только пятеро, разместившихся на его дальнем конце. Стены столовой были увешаны оружием, а высоко над камином был укреплен большой семейный герб. Вдоль всех четырех стен стояли банкетки, а у окон — глубокие кресла. В них, представилось Аманде, наверное, отдыхали и общались гости до и после трапезы. Женщины скорее всего занимали кресла у камина, когда мужчины удалялись выпить бренди и выкурить трубку.

Перестав разглядывать комнату, Аманда увидела, что лорд Данмор смотрит на нее. Покраснев, девушка осведомилась о здоровье графини.

— Спасибо, жена чувствует себя хорошо.

— Я не знал, что она болела, — нахмурившись, заметил Эрик — Нет-нет, от этой болезни на свет скоро появится еще один виргинец, — засмеявшись, сказал губернатор.

— О, тогда выпьем за здоровье вашей супруги! — Эрик поднял бокал мадеры.

Все пригубили вино Том и Кэссиди подали превосходно зажаренную дикую цесарку с гарниром из летних кабачков и стручковой фасоли Об Аманде как будто забыли. Лорд Данмор с Эриком догрузились в обсуждение вопросов тактики будущей войны Эрик спокойно возражал своему собеседнику по многим позициям — Я уже воевал с индейцами раньше, губернатор. Они не дикари и временами действуют почти как мы. А белые люди в пограничных районах снимают скальпы так же часто, как индейцы Они могут напасть из засады, могут напасть ночью, и их ни в коем случае не следует воспринимать как примитивных дикарей. Особенно шауни.

Аманда поежилась, внезапно осознав, что ей совсем не хочется, чтобы Эрик Камерон попал под нож индейца. А, он спокойно расположился в своем кресле, такой бесстрашный, но, в то же время такой пердусмотрительный. Побледнев, Аманда, отложила вилку.

— Джентльмены, наш разговор неприятен даме! — запротестовал лорд Гастингс.

— Неужели? — развеселился Эрик, поглядев в сторону Аманды. — Искренне прошу меня извинить, миледи.