Лорелей Матиас - Влюбленный купидон

– Что? – Амели откинулась назад, гадая, сколько дорожек кокаина вдохнул Чарли этим вечером – две или скорее три.

– Видела ту даму, с которой я разговаривал у служебного входа?

– Которую? – спросила Амели холодно. – Их там было много.

Однако Чарли не заметил ее недовольства, продолжая весело тараторить. «Судя по его глазам и скорости речи, правильный ответ – четыре, – решила Амели. – Что он там говорит? Чарли по имени..»[40]

– Она оказалась одним из старших агентов Ай-си-эм![41] Ты знаешь, они представляют всех гигантов! Если попадешь к ним, можно считать, что успех гарантирован!

– Да, кажется, я слышала об этом, – спокойно ответила Амели, деликатно потягивая «Мисс Мадженту».

– Она была со мной очень любезна, дала мне свою визитку и все такое, – пояснил Чарли, снова делая большой глоток. – Но дела обстоят еще лучше… Белла сообщила мне, что слышала, как после моего ухода Франсис – так зовут эту женщину – разговаривала с другим парнем. Так вот она сказала, что у нее, возможно, будет место в одной программе и что я тот тип актера, которого она искала! Это потрясающе. Ай-си-эм!

– Просто фантастика! Поздравляю, – промолвила Амели.

– И подумать только, мой агент даже не появился сегодня вечером! Думаю, скоро он очень удивится…

Чарли еще минут десять распространялся о своем нынешнем агенте и о тех агентах, которые у него появятся в будущем, пока Амели не прервала его монолог:

– Кстати я сказала тебе, что уезжаю в эти выходные?

– О нет. Куда?

– В одну уединенную деревню где-то в Бакингемшире. Это нелепый командный уик-энд, на который мы едем вместе с нашим новым боссом. Глупость, конечно, но думаю, будет здорово немного отдохнуть от Лондона…

– Ох, я буду по тебе скучать, – вздохнул Чарли, и на его лице снова появилась байроновская усмешка, а в глазах сверкнул плутоватый огонек. – Хм, ты скоро собираешься идти? Я совершенно вымотался. Мы могли бы зайти ко мне пропустить по стаканчику на ночь.

Прошло два дня

– Все в сборе? – спросила Флёр Паркер-Джонс громко, чтобы ее услышали на другом конце большого серого микроавтобуса.

Затем блондинка прошла между рядами и пересчитала людей по головам. Через минуту она остановилась и нахмурилась:

– Мм, думаю, одного человека не хватает.

Флёр огляделась по сторонам, и взгляд ее блестящих глаз остановился на Дункане, рядом с которым пустовало сиденье.

Дункан хотел что-то сказать, но тут снаружи раздался крик, а затем звук торопливых шагов и прерывистое дыхание.

– Извините, извините, извините все' Я здесь. Я вышла вовремя, даже рано, но затем я поняла, что забыла… Хм… Извините.

Амели увидела, что все безучастно уставились на нее, и умолкла. Когда она забралась в микроавтобус, ее щеки пылали, а прическа растрепалась от быстрого бега. Девушка села подле Дункана, неловко водрузив сумки себе на колени.

– Прости, – шепнула она приятелю.

– Хочешь, я положу твой багаж и пальто на полку? – предложил художник.

– Да, спасибо, дорогой, буду очень признательна, – сказала Амели, устраиваясь поудобнее в кресле. – Отлично, я немного посплю. Чувствую себя совершенно разбитой.

Она закрыла глаза, прислонилась к стеклу и через пару секунд заснула. Дункан взирал на свою напарницу, пораженный скоростью, с которой она отключилась. Потом молодой человек обернулся к Максу и Салли, которые сидели сразу за ним и увлеченно резались в карты. Автобус тронулся с места, встроился в поток машин, движущихся по Сохо, и направился к шоссе М40.

Через несколько часов Амели пробудилась из-за громогласного пения, доносившегося из задней части салона. Выглянув в окно, девушка увидела, что лондонская суета осталась далеко позади, и, хотя начало смеркаться, она различила вдалеке безмятежную зелень лугов и мирные деревенские пейзажи. Повернувшись к Дункану и сонно потерев глаза, Амели спросила:

– Эй, мы уже приехали?

Дункан прильнул к стеклу. Перед ним проплывали поля и лужайки, старинная церковь, небольшая, вымощенная булыжником улица. Затем автобус миновал извилистый переулок, где выстроились рядком кафе и магазины, и подъехал по дорожке к просторной сельской гостинице.

– Кажется, да, – проговорил художник почти одновременно с Флёр, чей голос разнесся по автобусу:

– Всем, внимание! Это Винг. Добро пожаловать в Винг, одну из самых старых и очаровательных деревень Бакингемшира.

Послышались преувеличенно восторженные возгласы, однако личная ассистентка директора продолжала:

– Сейчас автобус припаркуется, и каждого из вас проводят в его комнату. Затем все мы встретимся за роскошным ужином в ресторане.

В это мгновение Джош выхватил микрофон у своей помощницы и добавил:

– После чего я предлагаю всем заглянуть в местный бар. Но, ребята, никаких гедонистических ночных застолий… Утром нам рано вставать!

На следующий день ровно в восемь утра сотрудники креативного отдела ЛГМК собрались в холле «Винг-Манор инн», ожидая приезда гуру по развитию персонала из «Креэйтив Блокбастерс». Надвинув на глаза коричневую вязаную шапочку и надев розовые солнцезащитные очки, Амели посмотрела на часы, потом на Дункана и рассмеялась.

– Итак, он уже на пять минут опаздывает. Дадим ему еще пять минут, а потом отправимся на прогулку по окрестностям? Подумать только, все мы спустились вовремя, а он даже не показался…

Она повернулась к Джошу, который стоял около окна, выходившего на шоссе из Лейтон-Баззарда, и, по-журавлиному вытянув шею, высматривал машину инструктора на извилистой дороге среди холмов.

– По-прежнему ни слуху ни духу? – поинтересовалась Амели. – Может, мы пойдем гулять? Здесь такие красивые места, не правда ли? Как хорошо, что мы выбрались сюда из Лондона.

– Да, здесь мило, – согласился Джош. – Но я уверен, что Боб, как обычно, включил в программу прогулку на свежем воздухе.

Как раз в это мгновение снаружи раздался хриплый звук мотора и шорох шин на гравийной дорожке. Все уставились в окно, наблюдая за неуклюжим очкариком средних лет, выбиравшимся из старенького бордового «форда-фиесты». Изумленно вскинув брови, творческие работники ЛГМК глядели, как мужчина порылся в ворохе бумажных листов и папок, сложил их в высокую стопку и, зайдя со стороны пассажирского кресла, взял стопку в охапку. Когда он попытался захлопнуть дверцу, все его бумаги разлетелись. Недотепа нагнулся и начал собирать их, ползая по земле, затем попытался встать. И естественно, стукнулся головой о машину.

– Разрешите представить вам Боба, стража нашего творческого начала, – иронично заметил Дункан, обращаясь к Амели и Максу.

Его приятели дружно расхохотались.

Потирая лоб, Боб бросил взгляд на веранду «Винг-Манор инн», увидел городских гостей, взирающих на него с недоверием и насмешкой, смущенно махнул рукой и зашагал к парадной двери.

– Доброе утро всем! – войдя, проговорил он с мягким уэльским акцентом. – Меня зовут Боб. Боб Сэтчел. Как у нас сегодня дела?

Окруженный усталыми, изнуренными лицами, очкарик, как умел, изобразил жизнерадостность.

– Простите, я немного опоздал сегодня. Служащий отеля проводил всю компанию в большой зал, предназначавшийся для тренингов. Внутри громко играла оптимистичная мелодия «А-Ха». «Take on Me» – неслось из маленького стереомагнитофона «Sanyo», которые были в моде в восьмидесятых. Люди осторожно вошли в помещение, из которого открывался вид на зеленые луга, петляющие ручьи и жующих коров. Все жадно набросились на завтрак, состоявший из кофе и выпечки, к которым прилагались нагрудные карточки с именем.

Чуть позже настало время для «вводных игр и веселых упражнений», как охарактеризовал данный пункт в плане мероприятий, предлагаемом «Креэйтив Блокбастерс», Боб Сэтчел. Мужчина пригладил редеющий хохолок, поправил сползшие набок очки и встал. Затем он попросил всех сдвинуть столы и образовать круг.

– Я надеюсь, вам понравился завтрак, и теперь вы с нетерпением ждете продолжения Сегодня и завтра мы будем много веселиться! Как вы, возможно, прочитали в нашей брошюре, «Креэйтив Блокбастерс» придерживается правила «НИКАКИХ СТРАХОВ». Это означает, что, когда мы перейдем к упражнениям, которые я разработал специально для вашего агентства, никто из вас не должен испытывать ни малейшего беспокойства или смущения. – Боб, дьявольски ухмыляясь, забрался на переносную кафедру. – А теперь, если вы готовы, мы начнем с нескольких игр-знакомств.

Во время своей вдохновенной речи мужчина подкреплял особо важные моменты жестами.

– Мы сыграем в старую и любимую мной игру, которая называется «Торпеда». Кто-нибудь знает ее правила?

Тишина и недоуменные лица оказались красноречивее любых слов.

– Нет? Что же, они очень просты. От вас требуется просто подойти к другому человеку, держа руки перед собой. Вот так… – Боб театрально спрыгнул с возвышения, вытянул руки перед собой и, сложив ладони лодочкой, двинулся по кругу.

Наконец он выбрал себе жертву и уставился на Хлою, которая тут же зарделась. Прищурившись, очкарик прочитал имя девушки и пошел на нее, словно собирался протаранить ее ладонями.

– Хлоя! – заорал он в полный голос. Бедная застенчивая Хлоя! Казалось, она вот-вот расплачется. Боб притормозил прямо перед ней, остановив потные маленькие ручки в нескольких дюймах от ее лица, и продолжал кричать на нее как на тупицу:

– Давай! Давай!

Под настойчивым взглядом инструктора девушка замерла неподвижно. Только ее лицо приобрело пунцовый оттенок.

– Вперед! – снова рявкнул инструктор, потом нетерпеливо объяснил: – Теперь твоя очередь сделать то же самое, но по отношению к другому человеку.

Боб и все остальные члены группы терпеливо ждали, когда Хлоя выполнит указания. Дункан сочувственно посмотрел на Хлою и ободряюще улыбнулся ей.