Мик молча кивнул и направился на камбуз.

– Кэтрин... – он вдруг опять обернулся. – Знаю, я никудышный отец, но я люблю тебя. Ты – все, что у меня осталось в этой жизни.

– Знаю, папа, – ласково проговорила она. – Я тоже тебя люблю. А теперь иди.

Кэт смотрела, как отец шаркающей походкой спускается вниз, и часто моргала, гоня подступавшие к глазам слезы. Она, в самом деле, любила его. Он был ласковым и заботливым человеком, и даже напившись, оставался хорошим, только от него уже не было толку.

«Это не совсем так», – подумала Кэт с легкой улыбкой. Мик был хорошим поваром, если, конечно, не напивался до полного бесчувствия. Он возился по кухне и все время ворчал, что занимается «бабьим делом».

Сама Кэт не любила готовить и предпочитала стоять на румпеле, чем у плиты тесного камбуза. Отец часто ругал ее за это.

– Кто же на тебе женится, дочка, если ты не умеешь готовить? – говорил он.

– Если мужчина не захочет взять меня в жены, потому что я не умею готовить, то такой муж мне не нужен, – отвечала дочка.

Опять повернувшись к румпелю, Кэт увидела, что навстречу «Кошечке» идут еще два судна – оба крупнее обычного, с высокими бортами, раскрашенные в яркие цвета. Многие судовладельцы вообще не утруждали себя покраской.

Когда суда поравнялись с ее баржей, Кэт поняла, почему они такие яркие, – это был плавучий цирк. Над крышей каюты первого судна висела надпись: «Цирк братьев Блантон».

Зачем уходить с канала? Разве что по делам. А так здесь можно найти все, что душе угодно: тут тебе и цирк, и аптеки, и врачи, и салуны, и дансинги, и рестораны, и даже плавучие церкви.

Кэт услышала за спиной неуверенное покашливание.

– Доброе утро, мисс.

Кэт обернулась к незнакомцу. Он стоял, бледный и изнуренный. На бинтах, которыми она обмотала ему голову, проступили пятна крови.

– Вы и есть та самая юная леди, моя спасительница? Я смутно припоминаю ангела-хранителя, который вился надо мной ночью, но не уверен, что это был не сон.

Кэт улыбнулась.

– Да, это я. Как вы себя чувствуете, мистер Кейн?

– Пока не знаю, мисс... – Мужчина сдвинул брови. – Простите, вы, кажется, представились ночью, но я не...

– Кэтрин Карнахэн, но все зовут меня просто Кэт.

– Так вот, по поводу вашего вопроса: трудно сказать, как я себя чувствую. Все болит, а голова... – Он осторожно потрогал шишку на затылке и поморщился.

– Насколько мне известно, в Кате нет врача. Но даже если б и был, вчера ночью я все равно не стала бы его искать. Через несколько миль мы прибудем в городок. Может, вы покажетесь там врачу? Я сделала все, что было в моих силах, но я мало смыслю в медицине.

– Посмотрим, как я себя буду чувствовать. – Незнакомец озадаченно посмотрел на нее. – Вы назвали меня мистером Кейном. Откуда вы узнали мое имя? Вчера ночью я и сам не знал, как меня зовут.

Кэт смущенно покраснела.

– Вы ничего не помнили, и я просмотрела ваши карманы в поисках документов. Я ничего не нашла, кроме часов, но на них было выгравировано ваше имя. Это ведь ваши часы и ваше имя, да?

Он немного помолчал, глядя в сторону, потом медленно проговорил:

– Если честно, я не знаю. Но, наверное, все-таки мои, как вам кажется?

– Откуда мне знать, сэр, если вы сами не знаете? – Девушка пожала плечами.

Тот начал было говорить, но замолчал, заметив что-то на канале. Обернувшись, Кэт увидела, что мимо них проходит еще одно судно.

Это была грузовая баржа, темная от грязи. Первоначальная краска давно облупилась, а больше ее не красили. На корме стояли двое мужчин. Тот, что на румпеле, был большой и грузный, просто великан – ростом выше шести футов, заросший длинными черными волосами и густой бородой, в рабочей одежде. Мужчина, стоявший рядом, был, напротив, одет хорошо, даже щеголевато, и это поразило Кэт.

Человек на румпеле тряс кулаком и кричал на своего погонщика:

– А ну поторопи этих чертовых мулов, лентяй неотесанный! Я хочу прибыть на место до Рождества!

Вдруг великан обернулся и увидел смотревшую на него Кэт. Он оскалил зубы и погрозил ей кулаком.

– Что уставилась, баба проклятая? Делай свое дело!

Кэт не удостоила его ответом, но и не отвернулась. Разделенные узкой полосой воды, они вцепились друг в друга взглядами и не отрывались до тех пор, пока хорошо одетый мужчина не толкнул великана под ребра. Услышав его слова, громила на румпеле резко обернулся и увидел, что его баржа, оставшись без управления, разворачивается назад. Смачно выругавшись, великан навалился на румпель в отчаянной попытке исправить оплошность.

Кэт громко расхохоталась. Наконец обе баржи разошлись, и потоки ругательств великана постепенно стихли вдали.

– Кто это? – спросил Морган Кейн.

– Это, мистер Кейн, понимаете ли, настоящее бедствие Эри-канала, – сухо сказала Кэт. – Во всяком случае, так он о себе думает, и в чем-то он прав. Его зовут Саймон Мэфис. На канале вообще-то народ грубый, но у этого просто нет совести. Чтобы добиться своего, он способен на любую подлость. Вы, конечно, знаете, что сейчас в стране депрессия. Дела на канале идут из рук вон плохо, и всем нам приходится туго. Саймон Мэфис перебивает цены на груз и сжирает любого, кто вздумает с ним соперничать. Ходят слухи, что он убивал других судовладельцев и не раз топил чужие баржи, чтобы забрать себе их контракты.

Морган с интересом взглянул на нее:

– А что, на канале нет никаких законов?

– Можно сказать, что нет. Полиция вмешивается, только когда мы вступаем в конфликт с сухопутными жителями. Обычно они нас не трогают, а все, что у нас происходит между собой, их не интересует.

– Мне кажется, это необычная жизнь для женщины.

– Но и не такая плохая, – серьезно сказала Кэт. – В большинстве своем люди канала не похожи на Мэфиса. Среди мужчин, правда, случаются драки и пьянки, но в целом мы трудимся в поте лица и не трогаем друг друга. К сожалению, есть исключения. – Она вздохнула. – Например, Саймон Мэфис.

– Похоже, он с вами знаком. У меня почему-то сложилось такое впечатление, что этот тип вас не очень-то любит.

Девушка усмехнулась.

– Что верно, то верно. Как-то он застал меня на «Кошечке» одну и... – Кэт замолчала, чувствуя, что краснеет, и не закончила фразу. – Я сумела за себя постоять. Слух об этом облетел канал, и Мэфис стал на Эри всеобщим посмешищем. А он не любит, когда над ним смеются.

Тот неприятный случай живо стоял в памяти Кэт и, наверное, она будет помнить о нем всегда.

Это случилось полтора года назад, за две недели до ее дня рождения – ей исполнялся тогда двадцать один год. Они только что сгрузили зерно и причалили к берегу на несколько дней заслуженного отдыха. Кэт осталась на барже одна: отец ушел в ближайшую пивную, а Тимми – в гости к дяде, жившему в этом городке.

Кэт обрадовалась случаю немного побыть в одиночестве. Ей надо было заново покрасить свою крошечную каюту. Она расстелила на полу старое одеяло, и все утро отдирала со стен облупившуюся краску. В каюте, несмотря на открытые окошки и дверь, было душно, и Кэт оделась легко. На ней были мужские брюки, обрезанные выше колен, мужская рубашка, завязанная снизу узлом и застегнутая на груди только на две пуговицы. Она работала босиком. Их баржа стояла в безлюдном притоке основного канала, и Кэт подумала, что не случится ничего страшного, если она прямо в таком виде выйдет на палубу вытряхнуть одеяло.

Только она начала красить переборку каюты, как баржа слегка задрожала, и над головой раздались звуки тяжелых шагов. Девушка замерла, прислушиваясь. Неужели Тимми решил так рано вернуться? Не хотелось бы, чтобы парнишка видел ее в таком полуголом виде. Кэт знала, что с некоторых пор погонщик к ней неравнодушен. Но у Тимми не могло быть таких тяжелых шагов. Значит, отец. Успокоившись, она продолжала свою работу.

Красить Кэт любила. Ей нравились мерные взмахи кисти, они заставляли ее на время отключиться от всего, забыть о повседневных заботах. Она хваталась за любую возможность подновить «Кошечку», и Тимми часто ей помогал. Их баржа всегда сияла чистотой, чем выгодно отличалась от большинства судов Эри-канала. Отца часто хвалили за ее внешний вид, хотя сам он вот уже много лет не держал в руках малярной кисти.

Неожиданно с порога каюты раздался незнакомый голос:

– Тебя зовут Кэт, я не ошибся, а?

Вздрогнув, она резко обернулась и вскрикнула от испуга.

Человек, стоявший возле ее каюты, был таким огромным, что заполнял собой весь дверной проем. Густая черная борода, черные сальные волосы, кривая усмешка и холодные темные глаза придавали ему зловещий вид.

Он шагнул в каюту.

– Я видел тебя на палубе, малышка. Раньше ты всегда ходила в мужской одежде. Я и не представлял, какая ты хорошенькая. И не стыдно тебе прятать такое красивое тело, а?

Великан смотрел похотливым взглядом на ее полуобнаженную грудь. Кэт невольно подняла руку, пытаясь закрыться от этого взгляда. Девушка вдруг поняла, что на уме у громилы, и принялась лихорадочно соображать, как спастись. Проскочить мимо него за дверь не получится, да и каюта слишком мала, не развернуться. Звать на помощь тоже бесполезно – все равно никто не услышит.

Мужчина казался смутно знакомым, но Кэт не могла вспомнить его имя. Чтобы выиграть время, она сказала, стараясь придать голосу уверенность:

– Так нечестно, сэр. Вы знаете мое имя, а я не знаю вашего.

– Меня зовут Саймон Мэфис, я владелец «Короля». Да, да, это я, король Эри-канала. – Он по-волчьи оскалился и, неуклюже переваливаясь, сделал еще два шага вперед. – И ты ошибаешься, если думаешь, что знание моего имени спасет тебя. Кто мне что сделает? Твой вечно пьяный папаша? Или этот сопливый погонщик?

Кэт сделала удивленное лицо.

– Спасет меня? – переспросила она. – От чего спасет, сэр?

Саймон Мэфис грубо расхохотался.

– Не прикидывайся дурочкой! Ты знаешь, чего я хочу, и я не уйду, пока не возьму свое. Саймон Мэфис всегда берет то, что хочет. – Он сделал еще один шаг. – Можешь отдаться легко, можешь сопротивляться – это уж как тебе нравится. Что до меня, то я люблю с женщинами и так, и эдак. Я слышал, ты сучка с характером. Нужно время, чтобы тебя приручить. И Саймон Мэфис сделает это.