Кэт украдкой косилась на Энтони, невольно сравнивая его с Морганом. Он был не так красив, но все же довольно привлекателен. Ему не хватало уверенно-небрежных манер и обаяния Моргана, но в смуглом лице доктора сквозили ум, доброта и веселость, причем его чувство юмора не имело ничего общего с язвительными шуточками Моргана.

Кэт со страхом думала о том, что скажет Сэмюэль О'Хара, увидев ее с другим мужчиной. Хозяин плавучего ресторана, как обычно, стоял на сходнях и встречал посетителей. Увидев Кэт под ручку с Энтони, он округлил глаза, но сказал только:

– Кэтрин, девочка, ты сегодня неотразима! Моим старым глазам редко доводится видеть такую красоту.

– Спасибо, Сэмюэль, – серьезно сказала Кэт. – Познакомься, это доктор Энтони Мэйсон. Он на Эри недавно, у него плавучая клиника.

Сэмюэль протянул свою лапу, и мужчины обменялись рукопожатием.

– А меня зовут Сэмюэль О'Хара, – пробасил хозяин. – У меня плавучий ресторан, как видите, и отличная кухня, доктор. Кэтрин, конечно, со мной согласится. – В глазах его блеснул веселый огонек. – А может, нам с вами обмениваться услугами? Как вы на это смотрите? Я старею, а старость – не радость, знаете ли. То там вступит, то здесь прихватит. – Он печально вздохнул, закатив глаза.

Энтони засмеялся.

– Что ж, это можно, мистер О'Хара. Я на вашем канале совсем недавно, но уже понял, что бартерная система пользуется здесь популярностью, поскольку деньги не всегда имеются в наличии.

– Что верно, то верно. Но проходите же, добро пожаловать в мое заведение! – Когда Кэт проходила мимо, Сэмюэль поймал ее за руку и шепнул на ухо: – А ты в последнее время пользуешься успехом, девочка!

Кэт вспыхнула от удовольствия и прошла под руку с Энтони на палубу плавучего ресторана. Сэмюэль уже дал знак официанту, и тот подвел их к тому же столику, за которым Кэт сидела тогда с отцом и Морганом. Интересно, было ли это просто случайным совпадением? Сэмюэль О'Хара любил иногда подшутить.

Кэт решила не придавать этому значения, выбросив из головы все мысли о Моргане и сосредоточившись на сидевшем перед ней Энтони.

Доктору недоставало того светского шика, с которым Морган заказывал вина и прочее, но, когда принесли меню, он посоветовался с Кэт относительно выбора блюд, и это ей понравилось. Они решили заказать форель. Официант заверил, что рыба свежая, ее только вчера поймали.

– Интересно, где поймали? – спросил Энтони, когда официант ушел с их заказом. – Надеюсь, не в канале?

– Я тоже на это надеюсь. Туда ежедневно сбрасывается столько мусора! – Кэт весело пожала плечами. – В канале водится мало рыбы. Она попадает туда, когда открывают притоки, чтобы поддержать в Эри постоянный уровень, а это длится недолго. Нет, эта форель наверняка выловлена в одном из ближайших озер.

Рыба, где бы ее ни поймали, оказалась очень вкусна, как Кэт и предполагала. Сэмюэль О'Хара не зря похвалялся своей кухней. Энтони говорил в основном о своей профессии и работе на канале. Ему еще была в диковинку его новая жизнь, и он находил ее восхитительной. Кэт слушала невнимательно, то и дело отвлекаясь и рассеянно оглядывая зал ресторана. Кого она искала, Моргана?

Когда заиграла музыка, Кэт хлопнула в ладоши и весело предложила:

– Пойдем танцевать, Энтони! Я очень люблю танцы.

О том, что до этого ей довелось танцевать только однажды – с Морганом, она промолчала. Энтони замялся.

– Я плохо танцую, Кэт, – признался он. – Профессия врача оставляет мало времени на развлечения.

– Если честно, я и сама плохо танцую. – Она вскочила на ноги. – Так что будем учиться вместе. Идем же, Энтони!

Она обошла столик и взяла его за руку. Он нехотя встал.

– Ладно, Кэт, но думаю, ты об этом пожалеешь.

Играл величавый вальс, и Энтони неуклюже обнял Кэт. Доктор сказал правду – танцор из него был неважный. Движениям явно не хватало грации, несмотря на тонкие, гибкие руки, очень нежные в прикосновениях. И опять Кэт мысленно перенеслась в тот вечер, когда она вальсировала с Морганом. Как был изящен Кейн, с каким упоительным восторгом она кружила по палубе в его объятиях!

Проклятие! Похоже, мысли о Моргане Кейне весь вечер будут преследовать ее! Разозлившись на себя, Кэт твердо решила, что в последний раз сегодня думает о Моргане. В этот момент она сбилась с шага и чуть не споткнулась, ухватившись за плечо Энтони.

– Прости, Кэт, – уныло сказал он. – Я говорил тебе, что ужасно танцую. Вообще я человек не светский.

– Ты не виноват, Энтони. Просто день был тяжелым, я устала. Знаешь, мне что-то расхотелось танцевать.

– Тогда пойдем?

– Если не возражаешь.

– Нисколько.

Энтони заплатил по счету, и они пошли к сходням. Сэмюэль О'Хара по-прежнему был там, встречал поздних посетителей. Он сказал им на прощание:

– Заходи в любое время, Кэт! И вы, доктор Мэйсон.

Кэт взяла Энтони под руку, и они пошли по бечевнику.

– Жалко, что ты устала, Кэт, – заботливо сказал Энтони.

– Не то чтобы сильно устала. Просто я вдруг поняла, что у меня нет настроения танцевать. – Поддавшись внезапному порыву, она сжала его руку и спросила: – А где стоит твое судно, Энтони?

Он взглянул на нее.

– Совсем недалеко от «Кошечки».

– Можно мне посмотреть? Еще рано, и я никогда не видела плавучую клинику.

На его лице отразилось удивление, которое постепенно сменилось радостью.

– С удовольствием покажу тебе мое судно, Кэт. Я вложил в него много труда, и теперь очень горжусь им.

Увидев судно только снаружи, Кэт поняла, что у Энтони есть все основания для гордости. Плавучая клиника походила скорее на пассажирский пакетбот, чем на грузовую баржу. Высокая каюта в центре хорошо освещалась и проветривалась за счет большого количества окошек. Все судно было недавно выкрашено в веселый желтый цвет. Перед трапом на каюте была прибита дощечка с выжженными на ней словами «Доктор Энтони Мэйсон. Лечение всех болезней. Хирургия».

По борту судна крупными буквами шло название: «Парацельс».

– Что значит это слово? – спросила Кэт.

– Парацельс – это швейцарский врач, живший в шестнадцатом веке. В то время его личность вызывала много споров, но сейчас многие считают его отцом современной медицины.

Кэт невольно улыбнулась.

– Сомневаюсь, что многие из канальеров знают это имя, – заявила она.

– Может, и не знают, но они в любом случае не доверяют врачам. – Энтони развел руками. – В прошлые времена люди шли со своими болезнями к ведьмам и колдунам, и такой суеверный образ жизни очень трудно искоренить.

– Особенно на Эри-канале, где народ с недоверием относится к людям суши.

– Знаю, Кэт. Как раз это я и пытаюсь преодолеть. Я искренне верю в успех. Настанет время, и люди перестанут меня бояться. Я уже завоевал доверие нескольких пациентов. Конечно, их немного, но, надеюсь, слух пойдет дальше.

Она притронулась к его руке.

– По-моему, такому человеку, как ты, можно доверять, Энтони. Если я когда-нибудь заболею, то не задумываясь приду к тебе за помощью.

Его смуглые щеки вспыхнули темным румянцем, он накрыл ее ладонь своей.

– Спасибо, Кэт. А теперь... – он оживился, – пойдем на борт, я покажу тебе мою клинику.

Они поднялись по трапу, и Энтони показал на главную каюту.

– Здесь у меня смотровые, операционная и кабинет. Каюта поменьше вон там... на корме – так, кажется, говорят на канале? Это мои личные комнаты.

Помещения главной каюты были безупречно чистыми и опрятными. В комнате ожидания, выкрашенной в яркие веселые тона, стояли удобные кресла. Кэт вспомнила те несколько врачебных кабинетов, в которых бывала с Миком. Все они были темные, мрачные и очень неуютные.

– Ты не зря гордишься своим судном, Энтони, – сказала она.

– А вот и последняя комната. Здесь я оперирую. Правда, операций бывает немного. В основном это ампутации или срочная хирургия. Люди панически боятся оперироваться, и даже медики до сих пор спорят по поводу плюсов и минусов хирургического удаления больных органов. Я лично считаю, что хирургия – будущее медицины. К сожалению, многие врачи признают лишь три метода лечения: слабительное, пластырь и кровопускание.

В других комнатах тоже пахло чем-то непонятным, но те запахи были слабыми и не очень противными. Но здесь, в операционной, стоял резкий тошнотворный запах. Заметив ее реакцию, Энтони извинился:

– Прости, Кэт. Знаю, сильно пахнет. Я храню здесь почти все свои лекарства. – Он показал на полки, заставленные пузырьками и склянками. – А некоторые запахи, например, запах карболовой кислоты, почти невозможно полностью устранить.

В комнате стояли одно большое кресло, напоминающее парикмахерское, и узкий высокий стол с мягкой обивкой сверху. Кроме этих предметов мебели, в операционной был только высокий шкаф со стеклянными дверцами и полочками, на которых Кэт увидела множество различных инструментов.

– Это мой скудный набор инструментов, – сказал Энтони. – Поскольку хирургия не в почете, специализированных магазинов по продаже хирургического оборудования не существует. Купить можно только пилы для костей и еще кое-что для ампутации. Остальное я изобрел и сделал сам или скопировал то, что изобрели другие хирурги. У меня есть набор деревянных щипцов для удаления зубов, извлечения пуль и других инородных предметов из ран. Я горжусь этими вещами, – он непроизвольно шагнул к шкафчику, но вдруг остановился. – Нет, тебе вряд ли захочется смотреть на это. Пойдем в другую комнату, пока ты не потеряла сознание.

Кэт напряглась.

– Я не так легко теряю сознание, – отрезала она.

Энтони округлил глаза, удивленный ее тоном, и Кэт мысленно обругала себя, вспомнив, как раздражала Моргана ее колючая независимость.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, – сказала она смягчившимся голосом. – Наверное, дело в том, что эти запахи непривычно резки для меня.

– Ничего страшного, Кэт, я понимаю. Ну что ж, я показал тебе все, что мог. – Мэйсон вывел ее в другую комнату и направился к выходу из главной каюты. – Больше здесь смотреть нечего, – он оглянулся через плечо, – кроме моих комнат, но не думаю, что тебе это интересно.