Броули спешился, привязал свою лошадь к крюку и забарабанил кулаком в тяжелую дверь. Скоро послышались шаги, и дверь отворилась.

На пороге стояла женщина лет под сорок, полная, с каштановыми волосами и голубыми глазами. Платье до пола и фартук не скрывали ее пышных форм. Женщина узнала Броули, и ее лицо, пылавшее от кухонного жара, просияло улыбкой.

– Тэйт! – сказала она хриплым голосом. – Рада тебя видеть, хотя и не ждала.

– Да вот, проезжал мимо. Дай, думаю, загляну к моей любимой вдовушке.

Броули погладил свои бакенбарды. Люси Кроуфорд кокетливо поправила фартук, еще больше раскрасневшись.

– Я была на кухне, готовила. Вид у меня, наверное, кошмарный?

– Вовсе нет. Ты прекрасна, как королева!

– Ты мне льстишь, Тэйт. – Люси отступила на шаг, жестом приглашая его в дом. – Ну входи же! – Она провела рукой по лбу, оставив на нем полосу муки. – Я пеку пирожные к завтраку, как раз собиралась ставить их в печь.

– Пирожные подождут, Люси, – бросил Броули и грубо привлек ее к себе. – Мы не виделись целый месяц. Это очень большой срок для мужчины, который так сильно любит.

Довольная, Люси откинула назад голову, тряхнув густыми волосами.

– Но это не совсем прилично, Тэйт. Еще рано, – возразила она.

Но он уже требовательно оглаживал ее тело, и Люси томно улыбнулась.

– Какая разница, рано или поздно? – прорычал он, впиваясь в ее губы жадным поцелуем и чувствуя через рубашку ее затвердевшие соски.

Люси чуть отвернула голову и спросила, кокетливо закатив глаза:

– Может, хочешь сначала перекусить?

– Мы поедим позже. Идем же наверх!

Обняв Люси за талию, Броули повел ее направо, к узкой лестнице.

– Только тихо, как мышка! – прошептала Люси. – У меня два квартиранта, и один сейчас дома, в комнате. Я не хочу, чтобы он знал. – Она хихикнула. – Это плохо отразится на моей репутации, правда?

По лестнице можно было подниматься только по одному, и Люси пошла первой. Броули фамильярно положил руку на ее пышный зад и сказал:

– Мне кажется, наоборот, это только повысит твою репутацию, милочка.

Люси опять хихикнула и несильно шлепнула его по руке. На втором этаже было четыре комнаты, спальня Люси – последняя справа.

Как только они вошли в комнату и закрыли дверь на засов, Люси тут же оставила свою стыдливость и превратилась в распутницу, крепко прижавшись к Броули всем телом и ища его губы своими жаркими губами. Ее пальцы шарили по его спине, а бедра выгибались навстречу его затвердевшему паху.

– Ах, ах, – шептала она. – Да, Тэйт, да! Я тоже по тебе соскучилась.

– Тогда приступим!

Ее нетерпеливые пальцы принялись срывать с него одежду. Пока Люси расстегивала пряжки и пуговицы, Броули стоял неподвижно и скоро остался в одном белье. Отступив на шаг, Люси стала торопливо раздеваться сама. Когда он скинул с себя последнюю деталь одежды, она тихо ахнула при виде его нагло вставшего пульсирующего фаллоса.

Броули двинулся к ней. Люси упала поперек кровати, с готовностью раскинув руки и ноги. Издав радостный крик, она приняла его в себя и тут же начала стонать и метаться по древней кровати под громкий аккомпанемент скрипучих пружин.

Как видно, она напрочь забыла о своем квартиранте, весело подумал Броули. Человек в соседней комнате, должен был быть глухим, чтобы не понять, что происходит.

Броули овладел вдовой с грубым напором, дважды доведя ее до вершин наслаждения, прежде чем удовлетворился сам.

Потом они лежали рядом, пытаясь отдышаться. Чуть позже Люси погладила пухлой белой ручкой его волосатую грудь и ласково проворковала:

– Ты мне нравишься, Тэйт. Только подумай, мы можем каждый день наслаждаться друг другом, если ты ко мне переедешь. У тебя будут хорошая комната и хорошее питание.

– Ну да, а у тебя муж, – резко сказал он и оттолкнул ее руку. – Сколько можно тебе говорить, Люси? Я не собираюсь связывать себя семейными узами.

– Я не заставляю тебя жениться, хоть мне этого и хочется, – успокоила Люси. – Просто живи в моем доме, как квартирант. Я не буду брать с тебя денег за комнату и питание.

– Вот как? Хочешь сделать меня своим любовником? Я прихожу и ухожу, когда хочу. Если это тебя не устраивает, ты только скажи, и я больше тебя не потревожу. Мало ли баб на Эри-канале?

– Нет, нет! – испуганно сказала Люси и прижалась к нему всем телом. – Приходи и уходи, когда хочешь, Тэйт! – Она принялась ласкать и целовать его, пытаясь опять возбудить.

Морган отошел от Эри дальше, чем обычно. Он узнал, что в двух милях от канала есть придорожный трактир, где у него могут купить поросенка. Ему надоело ворчание Мика по поводу свиньи на барже, и Кейн решил во что бы то ни стало продать ее. Денек выдался хороший, и Морган пошел пешком, не став нанимать ни лошадь, ни экипаж, тем более что, если он договорится о сделке, ему все равно придется везти поросенка к бару. К счастью, прогулка оказалась небесполезной: владелец бара «Венец и роза» купил поросенка не глядя и за наличные.

Морган, довольный собой, возвращался в городок. На полпути он услышал сзади топот копыт, сошел с узкой дороги и обернулся. Когда экипаж подъехал ближе, Морган увидел сидевших в нем мужчину и женщину.

Хоть он не «голосовал», коляска сбавила ход и встала рядом. Мужчина в черном костюме и шляпе, державший поводья, показался Моргану знакомым. Когда он нагнулся, Морган увидел, что это преподобный Лютер Прайор, и вспомнил встречу с Тэйтом Броули несколько дней назад в пивной на Эри.

– Если вам в деревню, сэр, – сказал Прайор, – тогда садитесь, с удовольствием вас подвезем.

– Большое спасибо, преподобный Прайор.

– Не стоит благодарности. Я просто поступаю по-христиански. – Прайор прищурился. – Разве мы с вами знакомы, сэр?

Морган забрался в коляску, втиснувшись на сиденье рядом с дочкой священника.

– Вообще-то нас не представляли, и вы, наверное, меня не помните, преподобный отец, – сказал он. – Несколько недель назад вы проходили мимо баржи, это было около Олбани. Вы еще спрашивали про плавучую церковь. Если не ошибаюсь, «Спасительное милосердие». Так вот, я был на той барже.

Вспомнив, Прайор нахмурился.

– Да, и на румпеле стояла юная леди.

– Совершенно верно, Кэтрин Карнахэн. А меня зовут Морган Кейн.

– Приятно познакомиться, мистер Кейн. – Священник щелкнул хлыстом, и коляска тронулась. – Знаете, я не одобряю женщин, которые работают на канале.

– Та леди, о которой идет речь, вместе со своим отцом владеет баржей «Кошечка Карнахэна». Насколько я понял, женщины канала часто живут прямо на судне – жены, дочери, целые-семьи.

– Может, вы и правы, сэр, но этот канал – скопище греха.

Морган не стал комментировать замечание священника, чувствуя, что любое возражение будет принято в штыки. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: этот человек – фанатик.

– Вы нашли то судно, которое искали? – спросил Морган.

– Да, нашел, но оказалось, что зря. Я хотел объединиться со старым другом, Джоном Симмонсом, и вместе с ним спасать души грешников на канале. К сожалению, мой друг не пожелал работать со мной на ниве Господней. Но это меня не остановит! – Прайор потряс кулаком. – Скоро на этом грешном канале у меня будет собственная церковь!

– Знаю, – сухо сказал Морган. – Я встретил вашего... благодетеля. Это было несколько дней назад. Он продавал лотерейные билеты в фонд вашего плавучего храма. Тэйт Броули – довольно неприятный тип и вряд ли годится в напарники священнику, вы не находите?

– Это в каком же смысле, мистер Кейн? – насторожился Прайор.

– Ну, прежде всего он профессиональный лотерейный брокер, что плохо уже само по себе. Мало того, он работает на компанию «Юнион кэнел лоттери», которая известна своей нечистоплотностью, если не откровенным мошенничеством.

– Я ничего не знаю о компании «Юнион кэнел лоттери», мистер Кейн. В любом случае, это не важно. Мистер Броули любезно предложил мне свои услуги, когда я сильно в них нуждался. Для благой цели все средства хороши, сэр. Если мистер Броули поможет мне получить мою плавучую церковь, то спасенные мною души грешников окупят все. В конце концов, сам Господь жил среди воров, проституток и прочих, как вы выразились, неприятных типов.

Морган подумал, что в данном случае такое сравнение вряд ли уместно, но благоразумно смолчал. Несколько минут они ехали молча, и Морган начал замечать нечто странное. Конечно, им было тесно втроем на сиденье, предназначенном для двоих, и, только сев в коляску, он сразу оказался прижатым к бедру Лотт. Но сейчас Кейн почувствовал, что она водит ножкой по его ноге и, вместо того чтобы убрать ее, прижимает все крепче. Морган украдкой взглянул ей в лицо. Девушка сидела совершенно спокойно, чопорно сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. Словно почувствовав его взгляд, Лотт опять принялась легко поглаживать его ногу своей.

Было ли это случайностью или тонким кокетством? Морган не мог поверить в то, что она делала это случайно, а если нарочно, то дочке священника не пристало так себя вести. С другой стороны, Лотт была необычайно привлекательной девушкой. Может, таким образом она выражала протест против запретов отца? Морган прекрасно понимал, как нелегко жить с таким фанатиком от религии, как преподобный Лютер Прайор. Он осторожно спросил:

– А вы что думаете о Тэйте Броули, мисс Прайор?

Нога на мгновение замерла, потом остановилась.

– Мистер Броули – джентльмен, и я не вправе судить решения моего отца, которые касаются церкви, – мягко ответила Лотт.

– Лотт – примерная дочь, мистер Кейн, – строго сказал Прайор. – Она никогда со мной не спорит, знает свое место и делает то, что я ей велю. Я занимаюсь делами церкви, читаю проповеди и забочусь о своей пастве. Она ведет хозяйство и поет соло в хоре, вознося хвалы нашему Господу. У нее хороший голос.

– Надо как-нибудь послушать, – галантно сказал Морган и, набравшись смелости, добавил: – Позвольте задать вам один вопрос, мисс Прайор. Вы такая красивая женщина. Неужели вы никогда не думали о замужестве?