Донна Грант - Влюбленный горец

— Со мной все в порядке. Я могу идти сама.

Он все равно поднял ее на руки. Почему-то Соня не очень удивилась, обнаружив, что оказалась в объятиях того самого Воителя с золотистыми волосами и совершенным лицом.

— Ты совсем не в порядке. Лучше скажи, где твоя спальня. Я так понимаю, тебе не хочется, чтобы другие увидели тебя в подобном состоянии.

Она кивнула.

— Не хочется. Моя спальня в конце этого коридора, налево.

Воитель понес ее, легко и широко шагая. Его темные глаза были бездонны, как ночное небо.

— Кто ты? — спросила она.

Тень набежала на лицо Воителя и так же быстро исчезла.

— Брок Маклафлин.

— Брок, — повторила она.

Ей захотелось спросить, тот ли он Брок, с которым была знакома ее сестра, но понимала, что это невозможно. Или возможно?

Глаза Сони стали закрываться, голова опустилась ему на плечо, щека коснулась теплой кожи. Когда Воитель уложил ее поверх постели, она хотела поблагодарить его за помощь, но погрузилась в сон.

Закутав ее в покрывало, Брок решился погладить ее огненно-рыжие косички.

— Наконец я нашел тебя. Слава Богу, ты в безопасности. Отдохни, как следует, милая Соня.

Под кипой одеял Куина бил озноб. Ему еще никогда не было так холодно. Задев рукой чье-то тело, он ощутил волну знакомого запаха дождя и солнца. В полусне он услышал, как кто-то зовет его.

— Куин!

Он узнал бы этот голос из тысячи. Куин с трудом разодрал глаза.

— Фэллон?

Лицо брата расплылось в улыбке, облегченной и немного грустной.

— Да, братец. Как себя чувствуешь?

— Холодно.

На него навалили еще несколько одеял. Осмотревшись, он увидел, что комната заполнена Воителями, включая его ребят и парочку незнакомых ему людей.

— Это Кэмдин, — объяснил Лукан. — наш Воитель и друг Гэлена.

Фэллон подошел к другому, на вид обычному смертному, со свежим шрамом на лице.

— Это Малькольм Монро, кузен моей жены. Когда встанешь на ноги, я обязательно расскажу, как познакомился с Лариной и как Малькольм однажды крепко помог ей.

Куин нахмурился. Почему он в постели и почему ему так плохо? И вдруг вспомнил:

— Дейрдре! — зарычал он.

— Она мертва, — произнес Йен. — Харон ее убил.

Куин поискал глазами меднокожего Воителя.

— А где он?

Дункан пожал плечами.

— После этого он сразу исчез.

Под одеялами Куин нашел руку Маркейл. Она оказалась ледяной. Ее дыхание было прерывистым и едва заметным. Даже не видя лица, он понял, что она по-прежнему без сознания.

— Соня очень долго трудилась вами, не покладая рук, — сказал Лукан.

Куин кивнул и оперся на локоть, чтобы рассмотреть Маркейл. Сдвинув одеяло до подбородка, погладил ее по щеке.

— Я потерял ее, да? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Она может вылечить себя сама, как было раньше, — предположил Арран.

— А сколько она уже без сознания?

В ответ — тишина, оглушительная тишина.

Куин прижался к ней лбом и зажмурил глаза. Его сердце разлетелось на куски, душа рвалась на части. Едва он нашел женщину, которую полюбил по-настоящему, как ее забрали у него. И он не успел рассказать ей, что она для него значила.

Может, у него судьба такая — всю жизнь провести одному?

— О Господи, — сказал он. — Я не вынесу этого опять.

Фэллон и Лукан положили руки ему на плечи. Его братья! Как всегда, готовые на все ради него.

— Я люблю ее, — сказал Куин. — Любовь, которую я и не чаял найти, сама нашла меня в темноте горы. И второй раз Дейрдре забрала ее у меня.

Одна рука сжала его плечо.

— Дейрдре мертва, — заговорил Лукан. — Ей больше не удастся помешать нам жить.

Ему было все равно. Без Маркейл все стало не важным.

Откинув одеяла, он встал. Движения давались с трудом. Скорее всего, это последствия магии Дейрдре. Но он должен сделать то, что задумал.

— Ты куда? — удивился Фэллон.

Не обращая внимания на старшего брата, Куин поднял Маркейл на руки.

— Она столько дней провела в темноте. Ей нужен свет.

Никто не остановил его, когда он выносил свою женщину из спальни. Он вышел с ней на руках во внутренний двор, коротко отметив про себя, что в замке появились подъемные ворота.

Миновав их, он вышел на морской обрыв. Ему отчаянно хотелось показать Маркейл свой дом, обрывистый берег у моря, который он так любил. Это был последний шанс, и ничто не смогло бы остановить его.

Куин выбрал место и опустился на землю. Он взглянул на лицо Маркейл. Оно было бледным и ледяным. Куин осторожно убрал косичку с ее лица, потом поцеловал Маркейл в лоб.

— Мне так хотелось, чтобы ты увидела все это, Маркейл, — сказал он. — Когда солнце погружается в море, оно окрашивает темные воды в оранжевые и золотые тона. Это мое любимое время суток.

К горлу подступил комок слез.

— Вон там, внизу, на берегу, отец учил нас с братьями плавать и ловить рыбу. Ночью, когда я закрываю глаза, я слышу, как волны прибоя бьются о берег. Я сразу успокаиваюсь, услышав их шум. Мне кажется, тебе это тоже понравилось бы.

По щеке потекла слеза. Куин вздохнул и закрыл глаза, жалея о том, что не обладает силой, способной помочь Маркейл.

— Ты была бы здесь счастлива. Я все сделал бы для того, чтобы ты была счастлива.

Он не отрываясь глядел на нее. Ее лицо заливал свет закатного солнца, но Маркейл не шевелилась и не отвечала. Он отказывался верить, но умом понимал, что потерял ее. Еще несколько часов, и слабое биение ее сердца остановится навсегда.

Первое, что ощутила Маркейл, было тепло. Каким-то образом она поняла, что ее вытащили из синего пламени, и магия Дейрдре перестала на нее действовать. Однако, чтобы очнуться, не хватало сил.

Маркейл чувствовала, как слабеет ее сердце, как с трудом работают легкие, когда она пытается сделать вдох.

Время от времени появлялись еще какие-то ощущения. Она чувствовала силу магии маи. Ей пытается помочь другая жрица? Из-за того, что вокруг стояла тишина и до нее не доносилось ни звука, Маркейл не была в этом уверена.

Ей не хотелось умирать. Но для чего жить, если Куин покинул ее навсегда? Что это будет за жизнь? Но легкие продолжали работать, втягивая в себя воздух.

Можно умереть. И можно воспользоваться своей магической силой, чтобы исцелиться. Бабка предупреждала, что однажды Маркейл окажется между жизнью и смертью, и тогда она должна будет выжить, несмотря ни на что.

Неужели бабка предвидела то, что Дейрдре собиралась сотворить с ней?

Маркейл попыталась найти в себе остатки магической силы, но не смогла. В ней царила пустота. Она была маи, светлой жрицей, ее родословную можно было проследить до поколения древних кельтов, обладающих огромной силой. Не так-то просто лишить ее магии.

И тут… Она все-таки нащупала лучик силы и мысленно потянулась к нему. Ухватившись за него, как за тонкую нить, Маркейл сосредоточилась на том, чтобы пропустить его через свою кровь, сердце и легкие.

С каждым вдохом она боролась против злой силы, которая грозила уничтожить ее. Несколько раз черная магия чуть не взяла над ней верх, но Маркейл не сдавалась.

Ее сила начала возрастать, внутри нее как будто вспыхнуло ослепительно-яркое белое сияние. Чем больше она концентрировала на нем свое внимание, тем ярче оно разгоралось, пока не выжгло следы ядовитой черной магии без остатка.

И сразу проснулись все звуки. В ее ушах зазвучало пение птиц, шум ветра, грохот морского прибоя где-то там, внизу. Но прекраснее всего было ощущение крепких рук, которые обнимали ее.

Куин!

Открыв глаза, она увидела его. Над ней висел купол неба, раскрашенный в разные цвета. По нему плыли облака: нежно-лиловые, пронзительно розовые, ярко-оранжевые. Она перевела взгляд и нашла солнце, уходившее за горизонт.

У нее на глазах янтарно-красный диск вспыхнул в последний раз и утонул в море. На землю опустилась ночь.

Маркейл посмотрела на Куина и улыбнулась. Она не понимала, как им удалось спастись от Дейрдре, но это было не важно. Она была в его объятиях, и ничего больше ей не было нужно.

От радости сердце выскакивало из груди, но печаль на лице Куина отрезвила ее.

Тяжело вздохнув, он опустил взгляд на нее… и изумленно округлил глаза.

— Маркейл? — произнес он шепотом.

Все так же улыбаясь, она вытянула руку, чтобы коснуться его лица.

— Да, Куин. Это я.

— Но как?

— Магия. Моя магия.

Дрожащей рукой он погладил ее по щеке.

— О Господи! А я боялся, что потерял тебя. Больше не пугай меня так.

— Никогда! — поклялась она.

Куин прижал ее к груди, и Маркейл снова ощутила волну тепла, исходившую от него. Было так приятно касаться его, обнимать его, и хотелось, чтобы он никогда не выпускал ее из рук.

— Мы в замке Маклаудов, — объяснил он, снова наклоняясь к ней. — Все пленники горы Кэрн-Тул на свободе. Дункан, Йен, Арран и Брок вернулись с нами сюда.

Маркейл покусала губу.

— А что с Дейрдре?

— Она мертва, — отрезал Куин. — И больше никогда не причинит нам зла.

Эта была радостная новость. Маркейл хотелось своими глазами увидеть ее смерть, но достаточно и того, что злобная сила Дейрдре перестала быть частью их мира.

Куин продолжал нежно гладить ее по щеке, и она поняла, что готова утонуть в его светло-зеленых глазах.

— Когда я увидел, что Дейрдре сделала с тобой, до меня вдруг дошла одна важная мысль.

— Какая?

— Я люблю тебя.

В самых сокровенных мечтах она не могла представить, что услышит от него эти слова.