– Что с нашей обороной?

– Мы, как всегда, готовы, – доложил Мармадьюк. – Обрушили на них поток стрел, но они используют свои лодки вместо щитов, Держа их вверх дном и прикрывая людей, которые ковыряются под нашими стенами.

– А если поджечь стрелы? – Дункан отступил на шаг, пропуская двух прачек, которые несли корзины с полотном, видимо, собираясь заняться телом бедняги Йена.

– Лишняя трата сил и времени. Они укрыли лодки водорослями. Мне удалось поджечь пару лодок раньше, чем они успели это сделать, – прихвастнул Мармадьюк, зло усмехнувшись. – Но я обошелся без горящих стрел.

Дункан удивленно приподнял бровь:

– И как же это тебе удалось?

Мармадьюк похлопал Дункана по плечу.

– Это кое-что получше, дружище. – Он явно был очень доволен собой. – Эту штуку нам с тобой давно надо было сжечь ко всем чертям.

– Нет, ты не мог этого сделать. – Дункан заподозрил неладное, и довольная физиономия англичанина подтвердила его предположения.

– Еще как смог, – сказал Мармадьюк, задорно сверкая здоровым глазом. – Она прекрасно горела. Освещала этому ничтожеству и банде его недоносков дорожку к своему пристанищу в аду. Им стоит поторопиться. Насколько я помню, ждать она не любит.

– Да, – улыбнулся Дункан. – Путь им предстоит неблизкий.

Мармадьюк от души расхохотался, и они вместе пошли вверх, на стены.

– Им удалось подобраться к воротам? – уточнил Дункан.

– Нет. Наша охрана держит их на расстоянии выстрела, и у нее наготове камни. Эти мерзавцы не рискнут подойти даже к парапету.

– Сколько у них лестниц?

– Не много. И ставят они их не в самых удачных местах. – Мармадьюк задумался. – Они не пытались добраться до окон спальни леди Линнет, хотя Кеннет должен знать, где она находится.

– И при этом они продолжают осаду? – Дункан нахмурился. Что-то здесь не так. – Кеннет хорошо знает, что эти стены невозможно взять штурмом. Они высечены прямо в скале. Это дурацкая затея. – Дункан резко остановился и повернулся лицом к англичанину. – Если только они не пытаются нас отвлечь. Но от чего?

Мармадьюк потер лоб.

– Хммм…

– «Хммм» – это не ответ.

– Так… они подстрелили Йена, – сказал наконец Мармадьюк.

Он что? Ненормальный? Дункан разозлился.

– Я знаю. Его тело еще не остыло, да упокоит Господь его душу. Шевели мозгами и не напоминай мне о том, что я и так уже знаю.

– Йен был одним из лучших лучников.

– И что это значит?

Мармадьюк со вздохом продолжил:

– Готов поклясться, они искали Йена. Кеннет все время смотрел на наши стены, потом что-то сказал арбалетчику. Тот целился именно в Йена.

Дункан задумался. Это не имело никакого смысла.

– Может, между ними была ссора? Но мне об этом ничего не известно. Не представляю, зачем ему понадобилось убивать Йена.

– Еще стреляли в Рыжего Джеймса.

– Рыжего Джеймса? – Дункан уставился на Мармадьюка. – Только не говори, что его тоже убили.

– Нет, он живой. Силен, как десять быков. Один из ублюдков взобрался по лестнице и ранил его в правую руку. Рана глубокая, почти до кости.

Дункан рассвирепел. Рыжий Джеймс – один из лучших бойцов.

– Он не сможет больше владеть рукой?

– Плохо ты его знаешь. Это для него все равно что царапина. Он и глазом не моргнул! Отшвырнул свой арбалет, выхватил меч и пронзил мерзавца насквозь. А потом сбросил вниз, туда же отправил и лестницу.

Неожиданно характер боя изменился. Стал отчетливо слышен топот бегущих людей и звон стали, смешавшийся с криками боли.

Так кричат, когда лезвие меча глубоко вонзается в тело.

От смертельной боли.

– Скорей, англичанин. – Дункан дернул его за пояс. – Мы и так задержались.

Движимые яростью, они взлетели наверх с быстротой ветра. За спиной Дункан услышал визг стали – Мармадьюк обнажил клинок.

Уже наверху он придержал Дункана за локоть, чтобы тот не ринулся в бой.

– Хью подстрелили, – крикнул он.

Дункан выругался.

– Убили?

– Нет, ранили. Стрела задела плечо.

– Черт побери, он – лучший стрелок.

Мармадьюк кивнул.

– Правое плечо, как у Рыжего Джеймса.

Смутные подозрения, вертевшиеся где-то на краю сознания, оформились в догадку.

– Йен, Рыжий Джеймс и вот теперь Хью. Эти сукины дети задались целью вывести из строя наших лучших людей!

– Похоже на то.

– Ответим им тем же.

– С превеликим удовольствием! – Мармадьюк поднял меч.

– Спасем короля! – закричал Дункан, тоже взмахнув мечом, и бросился на парапет, в самую гущу боя.


Линнет между тем металась по своей спальне, как зверь в клетке.

– Вы не можете держать меня взаперти! – кричала она охранникам, стоявшим у двери. Те молчали. – Там же есть раненые. Им нужна помощь.

– Хозяин лично приказал, чтобы вы оставались в комнате, миледи, – сказал наконец тот, что повыше, Малькольм. Сказал так спокойно и учтиво, что ей захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

– Пожалуйста, леди, успокойтесь, – стал урезонивать ее Алек. – Мы не можем нарушить приказ Черного Оленя. Ведь он желает вам только добра.

Линнет сердито посмотрела на Элспет, которая сидела у камина, прижимая к груди спящего Робби. Старый Мейджер тоже спал, свернувшись калачиком у ее ног.

Она избегала встречаться взглядом с Линнет, и та поняла, что Элспет на стороне этих сторожевых псов, которые не дают ей выполнить свой долг.

– Очень хорошо, что Элспет и Робби здесь в полной безопасности, под охраной. Но я хозяйка этого замка. И мое место там, где надо помочь раненым. – Она помолчала и обратилась к Элспет: – Твой будущий муж наверняка в гуще битвы. Неужели тебе не хочется быть рядом с ним, если его ранят и ему понадобится помощь?

– Я всего лишь служанка, – ответила Элспет, хотя смирение было не в ее правилах. – Не мое дело обсуждать приказы хозяина.

Услышав, как несколько стрел с глухим стуком ударилось о закрытые ставни, Линнет в отчаянии схватила свою сумку и, чуть не плача, начала размахивать ею перед носом одного из охранников.

– Здесь есть все необходимое на случай, если что-то случится с вашим господином или с кем-то из его людей. А вы не даете мне помочь им!

Охранники лишь молча кивали, давая понять, что слышат ее, но ни один не двинулся с места.

– Неужели вам нет дела до того, что кто-то может умереть от ран, если не будет вовремя оказана помощь?

Они обменялись многозначительными взглядами.

– Кто ранен? – сумка выпала из ее рук. Она схватила Малькольма за край одежды. – Кто, я спрашиваю? Мой муж?

Малькольм покосился на Алека.

– Вы скажете мне, – крикнула она, – я требую!

– С сэром Дунканом все в порядке, леди, – начал Алек. – Это Йен. Стрела попала ему в шею. Его нельзя было спасти…

– Будут и другие, и я должна им помочь, – заявила Линнет, отступив на шаг и расправив плечи. После этой страшной новости она только укрепилась в своем решении. – Возможно, среди них будет и мой муж.

– Не нужно беспокоиться о хозяине, – успокоил ее более разговорчивый Алек. – Он самый умелый воин. Я видел, как он раскроил одного мерзавца пополам одним ударом меча.

– А если настигнет стрела?

– Не настигнет. Ваш муж – непобедимый, миледи, – вмешался Малькольм. – И если потребуется, вступит в бой с самим дьяволом.

– Я тоже умею драться! – проснувшись, сказал Робби. Соскочил с коленей Элспет и схватил свой деревянный меч. – Буду драться с дядей Кеннетом до полной победы!

– Обязательно будешь. – Элспет поднялась и взяла Робби на руки. – Ты станешь настоящим воином, сильным и благородным, когда вырастешь, – нараспев говорила она, снова усаживаясь в кресло.

– Зато я уже выросла, – заявила Линнет. – И умею хорошо драться. Братья научили.

Элспет испуганно посмотрела на нее. Линнет с вызовом приподняла юбку и выхватила из башмака стилет.

– Он очень острый, и я знаю, как с ним обращаться. – Она посмотрела на Малькольма и Алека и опустила подол. – Не заставляйте меня это доказывать.

– Милая, это слишком, – сказала Элспет. – Сэр Дункан – доблестный воин и в твоей помощи не нуждается. А о раненых позаботится Фергус.

Линнет гневно посмотрела на няню и снова стала мерить шагами комнату. Наконец остановилась.

– Вы разве не слышите крики раненых? Оглохли, что ли? Или вам безразлично? У меня сердце обливается кровью!

Встревоженный ее громким голосом, Мейджер, старый пес, пополз к ней на брюхе, прижимая голову к полу и поджав хвост. Тихонько скуля, подобрался к ней и ткнулся носом ей в ноги.

– Мейджер, – едва слышно произнесла Линнет. Пес смотрел на нее преданными глазами, заскулил и стал лизать ей руки.

Захваченная врасплох, Линнет опустилась на колени, обняла пса и прижалась к нему щекой.

– Мейджер, ну почему они меня не слушают? – Линнет едва не заплакала.

Он был единственным, кто ее понимал и искренне, как мог, пытался утешить. И от этого ей стало чуточку легче.

Она прислушивалась к каждому доносившемуся со стен звуку, тщетно пытаясь себе представить, что там происходит.

В этот момент за дверью раздался голос Мармадьюка, приказывающего Томасу открыть дверь, что не предвещало ничего хорошего.

Линнет вскочила на ноги, наблюдая, как Алек отодвигает тяжелую щеколду. Дверь была заперта снаружи и изнутри. В наступившей тишине слышно было, как она скрипнула. Огромная фигура англичанина закрыла весь дверной проем, при виде мрачного выражения его лица Линнет похолодела.

– Нет! – крикнула она. Ей показалось, будто мир вокруг рушится. – Мой муж? Он… – Слова замерли на губах.

Сэр Мармадьюк покачал головой и провел ладонью по лицу, покрытому копотью.

– Сожалею, миледи, но я должен проводить вас к вашему мужу. Он жив, но вряд ли долго протянет, если никто не займется его ранами. Он отказывается покинуть стену.